Хребет Индиго - Девни Перри

— Значит, ты не планируешь вечно спать на полу.

— Он был в резерве. Матрас привезли до моего переезда, но не каркас.

— А как насчет той, что была у тебя в Бозмене?

— Он принадлежит Скайлеру. — Ее губы скривились. — Я оставила всю мебель, чтобы начать все с чистого листа.

— А. — Я кивнул. — Так, где же каркас?

— В коробке. Я только что отнесла ее в спальню.

— Инструменты есть?

— Э… да? — Она постучала по верхней части коробки. — У меня есть отвертка. Где-то здесь. Она в одной из этих коробок. Или, может быть, в коробке в офисе.

Она потратила час на поиск инструментов.

Не говоря ни слова, я вышел на улицу и пошел к своему пикапу, прихватив небольшой ящик с инструментами, который держал под задним сиденьем. Когда я вошел в дом, Уинн лежала в спальне рядом с открытой картонной коробкой от каркаса.

— Инструкция? — спросил я.

Она указала на пакет с фурнитурой и приложенную к нему брошюру.

— Я могу сама это сделать.

— Я помогу.

— Почему?

Я усмехнулся.

— Чтобы потом помочь тебе сломать кровать.

— Я думала, ты не хочешь делать это снова.

— Я могу найти время еще на одну ночь. Что скажешь, Шеф?

Она взяла инструкцию и передала ее.

— Ещё одна ночь.

9. УИНСЛОУ

Язык Гриффина проник в мой рот и затрепетал в нем, прежде чем он оторвался. Затем он наклонился, чтобы натянуть ботинки.

Я стояла в стороне и смотрела, как он прячет волосы под выцветшей черной бейсбольной кепкой, которая была на нем вчера вечером. Кончики волос, которые я перебирала до того, как он вылез из моей кровати, закрутились у него на затылке.

Мне потребовалось усилие, чтобы не пойти к нему. Не пробежаться руками по его широкой груди и не умолять о еще одном поцелуе. Но я осталась сидеть на подлокотнике дивана, потому что, если это должно было сработать, границы были ключевым фактором.

— Увидимся. — Гриффин подошел и наклонился, словно собираясь поцеловать меня в лоб, но в последнюю секунду отстранился, поправляя ободок своей кепки.

Я не должна была быть разочарована. Милые жесты и поцелуи в лоб не были частью этих отношений. Мы наслаждались случайным сексом, не более того.

Границы.

— Пока. — Я последовала за ним к двери и ждала у порога, пока он выходил на улицу, его ботинки стучали по ступенькам крыльца, прежде чем он ступил на тротуар, шагая по нему длинными, легкими шагами.

Наблюдать за тем, как он уходит, стало частью моей ежедневной рутины.

Он приходил сюда каждый вечер в течение недели. Каждое утро он уходил до рассвета, и я думала, вернется ли он. И не была ли прошлая ночь последней.

Иногда он приходил рано, вскоре после того, как я возвращалась домой с работы. В другие вечера, уже после наступления темноты, он заставал меня распаковывающей коробки. Он прерывал мое занятие и уносил меня в спальню, поэтому моя гостиная все еще была завалена картоном, и я продолжала жить на чемоданах. Кухня была распакована, но в других местах прогресс был незначительным.

Секс был… отвлекающим. Блестяще отвлекающим. У этой интрижки не было шансов продлиться долго. Так что коробки могли подождать, пока мы с Гриффином не перегорим.

Он оглянулся через плечо, когда огибал капот своего пикапа, и даже в темноте я увидела сексуальную ухмылку на его губах. Да, он вернется сегодня вечером.

Это нравилось не только мне.

Закрыв дверь, я дождалась гула двигателя его пикапа и удалилась в свою спальню. Простыни были смяты, а в воздухе витал его запах — пряностей, кожи и земли. Я заснула под этот запах прошлой ночью, когда лежала на его груди, мое тело обмякло и было полностью удовлетворено.

Прошлой ночью мы оторвались по полной. Он измотал меня так основательно, что всю неделю мне не снились кошмары.

Если бы моя новая кровать могла говорить, она бы кричала «О, Боже, Гриф».

Что было в нем такого, что позволило мне так легко избавиться от запретов? Со Скайлером я всегда чувствовала себя сдержанной в сексе. Потребовались годы, чтобы по-настоящему расслабиться, когда мы были в постели, а он не был самым изобретательным любовником.

Возможно, с Гриффином все было иначе, потому что не было никаких условий. Никакого давления в плане долгосрочных обязательств. Может быть, потому что мое собственное удовольствие стало приоритетом. Может быть, потому что Гриффин тоже сделал это приоритетом.

Черт, вот это мужчина. У Гриффина было тело, созданное для удовольствия. Его руки делали меня податливой. Его губы превращали меня в дрожащий беспорядок. Его член — в безвольную рабыню, подчиняющуюся его приказам.

Я улыбнулась, войдя в ванную и включив душ. Теплая вода успокоила мои ноющие мышцы.

С тех пор как я переехала в Куинси, я не совершала ни одной из своих обычных утренних пробежек. Я вообще не занималась спортом, потому что секс занял место физических упражнений. Может быть, завтра, если у меня будет энергия, если Гриффин не задержит меня до часу или двух, я найду свои теннисные туфли и пробегу несколько миль по своему району. Или, может быть, я попробую позаниматься в маленьком спортзале на станции. Там было не больше, чем орбитрек и набор свободных гантелей, но пара офицеров регулярно им пользовались. Может быть, мы могли бы сблизиться благодаря кардио.

Сомниваюсь, но в данный момент я готова попробовать все.

Закинув в машину белье и прочитав дела, которые я не успела просмотреть вчера вечером — пьяное дебоширство, мелкая кража и вандализм на выставке Санты на прошлое Рождество, — я отправилась в участок.

Офицер Смит был готов и ждал на своем посту в вестибюле, чтобы оказать мне стандартный холодный прием.

— Доброе утро, офицер Смит.

Ничего.

Мудак.

Его звали Том, но мы с ним придерживались фамилий. Казалось, с каждым днем он ненавидел меня все больше и больше.

В конце концов, он должен был узнать меня получше, верно? Может быть, его отношение оттает, когда он поймет, что я здесь надолго. Или… досрочный выход на пенсию. У него было еще несколько недель, чтобы привести себя в порядок, а потом я предложу ему досрочный выход на пенсию.

На моем рабочем столе, как обычно, царила катастрофа, но я выделила утро, чтобы привести все в порядок. Я провела несколько часов, раскладывая папки, просматривая электронную почту и свой длинный список дел. И наконец, к полудню стало видно коричневато-серое дерево.

— Мне действительно нужно сделать это дома. — Устроиться.