Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира - Андрэ Нортон

Когда мужчина вышел, я оглядел комнату, которой не замечал, пока эти трое были рядом. Она выглядела странной из-за острых углов стен, вписанных в лучи звезды. Стены – не то что в замке – не были украшены ни картинами, ни занавесями. Кровать, на которой я сидел, была узкой, как полка. У стены стоял резной сундук, напротив – столик с кувшином и тазом для умывания. Право, бедный вид.

И все же здесь была цельность, какой я не замечал нигде в замке. Покров старины на стенах говорил о прошедших годах яснее, чем плесневелые гобелены Кар До Прона. Но среди этой древности я не чувствовал себя наглым пришельцем, а ощущал себя заодно со всем вокруг.

Странное чувство, учитывая, что здесь мне были откровенно не рады. Меня не учили обращению с Силой, да и Дара у меня не было. А в этом убежище – в этой крепости! – обитали такие Силы, какие мало кто из наших мог постичь. Почему же мне так не хотелось покидать эту башню?

Я встал. Тело мое обрело прежнюю силу. Для проверки я стал нагибаться и поворачиваться в поясе – боли не было. До отказа вывернув шею, я заглянул себе за спину и увидел, что раны затянулись розовой молодой кожицей – почитай, зажили. Исцеленный, я уже не вправе был просить об убежище. Ястреб над башней был явным предупреждением, а я не хотел навлечь зло на тех, кто оказал мне помощь, хотя бы и нехотя.

Последняя мысль отдалась горечью. В душе саднило воспоминание о полном равнодушии ко мне Лунной девы. С чего бы мне пришло в голову, будто важнее всего на свете хорошо показать себя перед ней? Это такая же глупость, как ждать нежности от Тэйни. Надо забыть эти мечты.

Я…

Человек пропал так же мгновенно, как возвращался. Зажатый в ладони шарик закачался на цепочке, моя лапа больше не могла его удержать. Снова четвероногий мохнатый пардус. В шарике темнела засохшая травинка.

Я, как ужаленный, обернулся на ворчание от двери. Один лесной котенок рычал на меня, другой шипел и плевался. Вернулась Лунная колдунья с любимцами.

Она как будто не удивилась моему превращению. Очевидно, предвидела, что моли недолго будет сдерживать проклятие. Теперь чем скорее я выберусь из башни в лес…

Впервые я увидел, как лицо ее смягчилось, губы сложились в улыбку, от которой мне захотелось скулить. В эту минуту рухнула с таким трудом выстроенная мной стена против ее равнодушия. Девушка спустила с рук пушистого котенка, который тут же удрал, шипя и огрызаясь.

Потом она нагнулась ко мне и сняла цепочку с шариком.

– Слушай! – Ее пальцы легонько коснулись моего лба. Девушка сразу отняла руку, но я еще чувствовал погладившие мех пальцы. – Ты решил идти – это хорошо. Но, кроме пояса, есть другой ключ. Мы не можем о нем рассказать, нам не позволяет гис – нерушимый запрет. Если узнаешь эту тайну, станешь больше, чем думал когда-нибудь стать. Сейчас… я не могу сказать большего, моя малая доля Силы не позволяет. Я только верю, что ты найдешь этот ключ!

Она отступила, позволив мне проскользнуть мимо. До двери было недалеко. Я выскочил, мелькнул мимо пахучих грядок с травами к опушке леса. И оглянулся уже из тени первых деревьев.

Я почти готов был увидеть кружащего над башней ястреба. Но в небе было пусто. Зато шесты вокруг башни даже в тихий день походили на дымные факелы в ночи: их теперь окутывал не свет, а струйки дыма, как от обрядовых курильниц Урсиллы. Не сводя взгляда с собиравшихся облаков, я мягко шагнул обратно. Проверка подтвердила мои ожидания: передо мной снова встала преграда. Стихия, потревоженная моим присутствием, теперь вернулась к прежнему. Те, кто бесспорно спас мне жизнь и подарил, хоть ненадолго, передышку, вновь укрылись за защитной стеной.

Если бы я и хотел остаться в виду башни, прятаться здесь не было смысла. Их защита больше не падет передо мной. Быть может, если невероятное чудо вернет мне человеческий облик, Кетан, освободившийся от наложенных Урсиллой уз, сможет вернуться сюда и найти проход открытым. Но как слаба была эта надежда!

Однако слова моей Лунной колдуньи (если бы знать ее имя!) еще стояли в памяти. Она, как и спасший меня оборотень, намекала, что, помимо пояса и недолговечной моли, есть Иной путь. Они наверняка знали, что я не колдун, ведь от владеющего Силой не скроешь Силы. И не сказали бы так, если бы не считали, что я смогу сам найти ответ.

Стало быть, надо искать, хотя пока я не видел ни единой подсказки себе в помощь. Но если птица Урсиллы ведет разведку, мне прежде всего нужно хорошее укрытие, где меня не высмотрит острый взгляд, а уж там можно будет ломать голову над загадками Звездной башни.

Не зная, куда деваться, я снова прибрел к ручью, подкрепился неосторожной рыбкой и высмотрел среди камней укрытие, невидимое с воздуха. В пути я тоже держался укромных троп, чтобы меня не высмотрел летучий соглядатай.

Загаданные в башне загадки не шли из головы. Ее обитатели не со зла морочили мне голову. Раз они уверены, что для меня есть способ вернуться в прежний образ, значит он есть. Мужчина превращался в снежного кота без пояса. Впрочем, он, возможно, принадлежал к Всадникам-оборотням.

Не поискать ли мне других растений, подобных моли? Но я не знал даже, как взяться за такие поиски, и быстро выбросил эту мысль из головы. Какой-нибудь обряд?.. Но каким образом? Только посвященные дерзали вызывать Силы к действию.

Я вновь и вновь повторял в уме слова Лунной колдуньи. Ключ есть – и если его не существует вне меня, значит… он внутри! Внутри? Не намекала ли она, что во мне есть крупица Дара? Но если так, почему его давным-давно не открыла Урсилла? Или?..

В памяти вспыхнул тот странный вечер, когда Мудрая с моей матерью, прежде чем передать меня под опеку мужчин, наложили на меня какое-то заклятие. Что, если Урсилла и впрямь учуяла во мне искорку Дара и предусмотрительно загасила ее – или связала произнесенными в ту ночь заклинаниями?

Колдовству надо учиться, хотя без врожденного таланта в ученье далеко не продвинешься. Человек может обогатить ум и память всей мудростью древних рун и все же не суметь ее применить. Однако… Урсилла, обучая меня, давала читать не всякий свиток. Многие она держала под замком, крепко запирала в сундуках. Быть может, боялась, что я узнаю их содержание? Размышляя над этим, я все крепче убеждался, что меня намеренно лишили знаний, открывающих путь к свободе.

Был ли у меня Дар или не было, трое из башни явно верили, что я в силах освободиться от проклятия пардуса, если только найду верный путь и осмелюсь его пройти. А я уже готов был положиться на их мнение.

Вне меня искать нечего. Я все более склонялся к этой истине. Отгадка кроется в моем разуме, может быть запертая там вмешательством Урсиллы или просто тем, что я не додумался к ней обратиться.

Кто я такой? Для всего замка – Кетан, наследник Эраха. Для Урсиллы и матери я – путь к власти. Для Магуса, Тэйни, госпожи Элдрис – преграда на пути к той же самой власти. Для всех них я не человек, а вещь, которая помогает или мешает в исполнении желаний. Кого из них заботит, есть ли у меня собственные мысли и желания?