Выбор всей жизни - Юрий Корчевский

– Чтобы ответственность за семью не брать?

– Нет, чтобы опять никто не предал. Я ответственности не боюсь, отвечаю за жизнь пациента, и не одного. Понимаешь, когда безоглядно веришь человеку, строишь с ним отношения, вынашиваешь планы, в общем – живёшь, думаешь о каких-то перспективах, и вдруг – бац! Судьба в виде дражайшей половины подкидывает сюрприз.

– Мне всегда казалось, что врачи к трагедиям относятся проще.

– С чего ты взяла? У тебя в корне неверное представление. При чём здесь специальность?

– В прессе читала – вроде врачи профессионально выгорают, и всё такое…

– Чушь, журналистская «утка», выдумка. Врач возле пациента не должен слёзы лить или сочувственно охать, иначе он ему помочь не сможет. Да, приходится иногда нацепить и маску безразличия – а что делать? Пациенты, особенно тяжелобольные – они же поневоле психологи. Я иногда по анализам, по результатам обследования вижу, что ему осталось жить от силы два месяца. И что? Скорчить похоронную мину и начать сочувственно качать головой? Нет, пусть лучше он надеется на выздоровление. Да и нервная система у людей разная. Одному можно сказать о диагнозе, он сильная личность – хотя бы дела свои приведёт в порядок, документы. А другому ничего говорить нельзя, в панику впадёт. И смерть каждого своего пациента врач в душе переживает – если он, конечно, настоящий врач, а не деньги пришёл отрабатывать. Всё равно, будь ты даже гением в медицине, летальных исходов не избежать – такова жизнь. Как говорил кто-то из великих, в мире неизбежны две вещи – налоги и смерть. И у каждого врача есть своё маленькое кладбище. Просто мы лучше контролируем свои эмоции.

– Надо же, никогда не думала…

– Зато вы, учителя, все на нервах. По-моему, если учитель отработал в школе больше пяти лет, это уже клинический случай, повод как минимум обратиться к неврологу, а как максимум – к психиатру.

– Вот уж не думала, что ты такой разговорчивый…

– Сама вынудила. Больше не буду. А теперь о себе расскажи.

– У меня всё проще. Вышла замуж, муж из Санкт-Петербурга сюда перевёз – тут его родина. Инженером на железной дороге работал. Квартиру купили – ты её видел. Пять лет прожили, а детишек всё нет. Начали обследоваться, и у мужа обнаружили рак желудка. Ему не сказали, а меня поставили перед фактом. Через полгода похоронила. С тех пор одна – три года уже.

– Да, тоже не позавидуешь.

– Хоть бы ребёночек был… – Голос Нади предательски задрожал, на глаза навернулись слёзы. Она помолчала, взяла себя в руки.

– Успокойся! Родишь ещё – какие твои годы. Тебе сколько?

– Тридцать пять – много уже.

– Эх, мне бы твои годы!

– Ты говоришь как старик.

– Мне на днях сорок пять стукнуло.

– Что же ты не сказал?

– Мы не настолько знакомы были. Впрочем, не поздравил никто, даже Лёшка. То ли забыл, то ли… – Николай не договорил, но Надя поняла его, кивнула.

– Ой, вечер скоро, мне домой пора.

– У тебя что – собака не выгуляна или семеро по лавкам сидят? Тебе плохо у меня?

– Нет.

– Тогда зачем домой рвёшься? Одиночества захотелось?

– Вдруг я тебе мешаю?

– Праздник, о чём ты? Новый год! Его положено с семьёй встречать. Ну – или хотя бы в компании… Если есть желание, можешь остаться на два дня. Потом мне на работу.

– И мне тоже.

– Иди ко мне.

Закончились праздничные дни. Николай и Надя провели их на новой квартире, и им вдвоём не было скучно. Они говорили, занимались любовью, познавая друг друга, и ему было интересно с ней.

Женщина открывалась для него с новых сторон. Он невольно сравнивал её с бывшей женой и находил в Надежде всё более привлекательные черты. Оксана была неплохой хозяйкой – этого у неё не отнять, но Надежда брала умом, образованностью, культурой. И телом тоже. Николай слегка устыдился этого ощущения – но было же. И не потому, что тело для него новое или более молодое, чем у его бывшей жены, – тело Надежды было более упругим. И запах! Запах женщины! Чёртовы феромоны! От Надежды исходил особый запах – волнующий, соблазнительный, пьянящий и дразнящий одновременно. Как же он раньше не обратил на неё внимания? Ведь и прошлый новогодний праздник они встречали вместе, и после происшествия с отморозками он у неё был – и не ощущал исходящей от неё такой волны чарующих ароматов. Или она теперь раскрылась?

В предпоследний день он отвёз её домой. Ещё в его квартире они обменялись телефонами.

Надежда открыла дверь машины, которая стояла у знакомого Николаю подъезда.

– Позвонишь или опять пропадёшь на год?

– Обязательно позвоню. Да мы теперь встречаться будем чаще.

– Тогда до свидания. – Она чмокнула его в щёку. Могла бы и в губы, но у подъезда сидели вездесущие и любопытные старушки – их и постеснялась Надежда. Старушки такого наплетут, чего и не было.

Проводив Надежду, Николай направился в магазин – его домашний холодильник опустел. Да и постирать нужно было, проутюжить. Домашние хлопоты отнимали уйму времени, и Николая это порядком раздражало, как и многих мужчин.

Уже войдя с пакетами в квартиру, он постарался увидеть её глазами Надежды. Действительно, неуютно, казёнщина. Но и вешать на стены или ставить на тумбочку какую-то безделушку не хотелось. Все мужчины прагматики, и, по их мнению, любая вещь – что на работе, что дома – должна нести какую-то функцию.

Женщина может купить или сделать сама продукт, ненужный абсолютно, но придающий окружающему некий шарм, а чаще – просто для красоты, как они её понимают. Взять цветы – подарок общепринятый. Большинство мужчин не всегда могут отличить хризантемы от гвоздик. Красивые, приятно пахнут – и этого достаточно.

Весь следующий день Николай хлопотал по дому. Он пылесосил, стирал, утюжил рубашку и брюки, готовил немудрёную еду, а сам вспоминал каждый проведённый с Надей день – как она себя вела, что сказала и как это сказала. Для Николая важна была интонация, взгляд – не обманывает ли она его? Ведь человек в любых обстоятельствах, даже перед незнакомыми людьми, хочет казаться лучше, значительное, чем он есть на самом деле. И только он сам, да и то не всегда, знает, что у него в душе, в самых потаённых уголках. Вот и теперь, после многих лет семейной жизни рядом с постоянно обманывавшей его женой он пытался осмыслить, разложить по полочкам всё увиденное и услышанное. Честна ли она с ним? Наступать второй раз на одни и те же грабли ему не хотелось.

Речь пока не шла о женитьбе – для Николая поход в ЗАГС был делом серьёзным, к этому моменту он должен был морально созреть. В молодости на это иногда толкают гормоны или боязнь, что понравившуюся девушку уведёт соперник. А сейчас куда торопиться? Но и оценить женщину со всех сторон тоже надо.