Хозяин Стоунгрейв-Холл - Хелен Диксон

В затуманенном взоре Лоуренса мелькнуло нечто вроде раскаяния.

– Я не то имел в виду. Я сказал это не подумав. Извини меня, Натан.

Брат ждал, что Лоуренс объяснит, почему он так охотно согласился взять на себя обязанности опекуна, однако слова брата заставили его забыть об этом.

– Значит, она привлекает тебя именно в этом смысле, верно? – Натан гнул свою линию.

– Именно в этом смысле, – выпалил Лоуренс.

Ему хотелось объяснить необычные обстоятельства, которые влекли его к Виктории Льюис, оправдаться, но взгляд брата остановил его.

– Понятно. В таком случае могу лишь надеяться, что ты образумишься и не сделаешь ничего такого, о чем придется жалеть.

Лоуренс покачал головой, с лица исчезло выражение раскаяния, робости. Он смотрел пристально и откровенно и выдержал взгляд Натана.

– Не стану врать тебе и отрицать, что она влечет меня, – признался он. – В ней есть нечто особенное, утонченное, какой-то неописуемый магнетизм, который притягивает меня.

Натан взглянул на него с кривой усмешкой:

– Неудивительно, что ты считаешь ее привлекательной. Сама Диана находит эту девушку очаровательной.

– Возможно, это так, но я решительно против любых действий, которые подвергнут риску мое положение опекуна, а после давних событий я даже мысли об этом не допускаю.

– Мне это хорошо известно. Из-за прежних отношений с прекрасным полом, по причине чего я, кстати, уже не надеюсь видеть тебя женатым, ты отвергаешь Клару при любой возможности. Она тяжело переживает это. Возможно, отказаться от мисс Льюис тебе будет труднее, чем от других. Ты находишь ее физически желанной, и я опасаюсь, что после длительного знакомства она покажется тебе неотразимой.

– Тебе нечего опасаться.

– У тебя нет причин опасаться, причем вторично, что придется распрощаться с холостяцкой жизнью?

– Ты все сказал? – вежливо спросил Лоуренс.

– Все, – с иронией ответил Натан.

– Сейчас Виктория очень уязвима, ее легко обидеть, я должен вести себя осторожно, действовать в ее интересах. Я обещал ее матери проследить за тем, чтобы она удачно вышла замуж.

– Думаю, это случится не очень скоро, – возразил Натан.

– С этим и вправду возникли некоторые трудности. Особенно одна.

– И в чем она заключается?

– Мне нужна женская помощь.

– Понятно. Ее предстоит оказать тете Либби.

– Перестань, Натан. Либби уже семьдесят пять лет, и большую часть времени она дремлет либо в кресле, либо в постели.

– Хочешь, чтобы моя жена поговорила с ней? – спросил Натан, прочитав мысли брата.

– Совершенно верно.

– Я против этого, но, если это поможет нам избавиться от мисс Льюис, я согласен. Уверен, Диана с удовольствием поможет нам.

– Тебе стоит встретиться с Викторией. Когда-нибудь это все равно придется сделать. Она тут совершенно ни при чем, ее не в чем винить. Виктория тяжело переживает смерть матери и перемены в своей жизни, связанные с этим. Ей пришлось отказаться от мечты стать учительницей. Она чувствует себя очень плохо.

– Я не хочу больше слышать о ней, ни хорошего, ни плохого. Хочешь играть роль няньки – воля твоя, но мне легче представить, что ее не существует.

– Я в этом не сомневаюсь. Хочу подчеркнуть, Виктории следует узнать всю правду, которую принять легче, чем неизвестность и обман. Из-за того, что я скрываю от нее, приходится нести тяжелый груз вины и испытывать угрызения совести.

– Могу лишь выразить сожаление, раз ты находишь все это обременительным.

– Натан, это просто ужасно. Виктория такая же жертва обстоятельств, как и ты. Не забывай об этом.

– Если не возражаешь, я лучше забуду об этом.

Оба уставились друг на друга, в тишине столкнулись две неукротимые воли. Затем Лоуренс пожал плечами и сказал, что надеется на благоразумие брата. Тот твердил, что этого не произойдет. То ли от негодования, то ли от страха он замкнулся в себе.

Одно то, что Виктория Льюис находится с Стоунгрейв-Холл, напоминало о неверности отца, которую Натан ощущал почти физически. Придется это терпеть и стараться преодолеть. Он угрюмо и озабоченно наблюдал за тем, как Лоуренс садится на лошадь и уезжает. Несмотря на заверения брата, Натан с тревогой думал, что тот не так уж защищен от чар мисс Льюис, как сам полагает. Со времен романа Лоуренса с Мелиссой он не слышал, чтобы брат говорил с такой нежностью и теплотой, не видел такого блеска в его глазах.

Жившие по соседству аристократы по-разному реагировали на весть о новой подопечной лорда Рокфорда, но поражались, поскольку это никак не вязалось с общепринятыми нормами поведения. Ближайшие соседи не могли поверить, что знаменитый хозяин Стоунгрейв-Холл взял под свое крыло дочь Бетти Льюис, совсем еще девочку. Некоторые говорили, что ей не подобает одной находиться в доме с почти чужим мужчиной, к тому же она всего лишь дочь школьного учителя. Правда, мистер Льюис был уважаемым человеком, но в их глазах так и не поднялся выше этого.

В частности, спрашивали, как из девчушки, не принадлежащей к окружению хозяина, может что-либо получиться. Этот вопрос тихо витал в доме хозяина, стоило тому перевести ее из помещений для прислуги в более желанные господские покои. По причине более высокого положения ей дали горничную по имени Сэлли. Так как все высоко чтили лорда Рокфорда и дорожили своими местами, поскольку ни миссис Хью, ни Дженкинс не посмели бы выступать против Виктории до тех пор, пока та будет знать свое место и не станет отдавать распоряжений, они оставят свои мнения при себе.

Впервые увидев тетю Либби, новую компаньонку, Виктория была приятно удивлена. Вместо воображаемой амазонки со строгим лицом она обнаружила маленькую пожилую леди с розовыми щеками и седыми волосами под кружевным чепчиком. Она больше походила на китайскую куклу. Заглянув в ее проницательные серые глаза, услышав радостный дружелюбный щебет, девушка решила, что получила отличную компаньонку. Тетя Либби не пугала, а забавляла ее.

– Как вы добры, что согласились приехать сюда присмотреть за мной, – сказала Виктория и позвонила, чтобы принесли чай.

– Отнюдь нет, дорогая. – Тетя Либби удобнее устроилась на диване, взбивая подушки, лежавшие повсюду. – Я заволновалась, когда меня пригласили, и очень обрадовалась, что смогу помочь. Я жила в Стоунгрейв-Холл до того, как переехала в Грейндж вместе с Натаном и Дианой. Мне всегда хотелось вернуться сюда. – Она улыбнулась. – Виктория, вы такая хорошенькая девочка. Думаю, Лоуренс без труда найдет вам подходящую пару, а мы чудесно проведем время. Да, – добавила она, довольно посмеиваясь, – чудесное время.

Собираясь на ужин, Виктория заметила в позолоченном зеркале отражение существа, достойного жалости, и не сразу догадалась, кто это. Неужели она? Бледная, апатичная, невзрачная, лишенная грациозности и изящества. Ей всего восемнадцать лет, она будет любить мать до конца своих дней, но неужели ей следует бродить по дому, точно мертвец? Отчаяние лишь способствует этому. И она решила сегодня не печалиться, высоко подняла голову и присоединилась к своему опекуну в освещенной свечами столовой, надеясь, что он не найдет ее внешность слишком мрачной.