Поймать звезду - Кирилл Кащеев

На кончиках пальцев мелко засеменила через зал.

– Па-де-сизо! – Ритка прыгнула и застригла ногами, как ножницами.

– Па-де-ша! – Ритка превратилась в крадущуюся кошку.

– Пируэт, еще пируэт…

Девчонка завертелась, как юла…

– И… шассе!

Ритка снова прыгнула и… рухнула на дощатый пол.

Танцующим шагом Зоя Павловна подошла к ней… и присела рядом на корточки.

– Все знаешь, да? – издевательски поинтересовалась она. – Только не летаешь, но скоро, чувствую, полетишь. Вопрос только – вверх или вниз?

В зале воцарилось молчание… а потом… Катька аж отодвинула экран КПК от себя и вопросительно уставилась на дверь, не вполне понимая, действительно ли она слышит сдавленные, полузадушенные всхлипы.

– За что? – давясь слезами, цедила Ритка. – За что вы меня все так ненавидите?

– Дура, – равнодушно бросила Зоя Павловна, поднимаясь. – Кому оно надо – ненавидеть тебя, девчонку. – И повернулась спиной.

Катька стремительно выдернула «глаз» из дверной щели. На компьютере зависло лицо Зои Павловны – и выражение у него было очень странное. Как у садовода, который решает – поспела груша, можно рвать, или пусть еще повисит на ветке?

– Зоечка Павловна! – От Риткиного вопля Катька испуганно шарахнулась от двери. – Ну разрешите! – лихорадочным шепотом выдохнула Ритка, хватая хореографа за руку – не вырвешься. – Ну завтрашняя Жизель ладно – пусть уже Настька танцует, гадина… Но сегодня «Лебединое»! Важный ведь спектакль, английский агент придет! Ну, можно я сегодня Одетту станцую? Это же меня на самом деле Александр Арнольдович поставил, а не Могилеву! Я справлюсь, ну честное слово, ну Зоечка Павловна!

Зоя Павловна обернулась через плечо, некоторое время молча рассматривала чуть не валяющуюся у нее в ногах девчонку…

– На афише уже стоит Могилева, – наконец холодно сказала она.

– Так что же мне делать? – жалобно, совсем по-детски пролепетала Ритка.

– Работать, – пожала плечами Зоя Павловна и усмехнулась. – Чтоб не было, как неделю назад, когда вы с Кумарчиком княгиню Ольгу с князем Святославом изображали – а выходили какие-то Малыш и Карлсон! – Она высвободила руку и вышла.

Не балетным, а совершенно кенгуриным прыжком Катька едва успела скрыться за углом.

Некоторое время царила полная тишина… а потом дверь распахнулась и с грохотом шарахнулась об стену. Изнутри, как буря, вылетела Ритка!

– Могилева! – голосом жутким, точно вой оборотня в ночи, проревела она. – Могилева!

И ринулась прямо в тот коридор, где прятались Катька. Девчонка вжалась лопатками в стену – хана, попалась… Но Ритка просто пронеслась мимо, кажется, ничего не видя вокруг себя, только яростно размахивая зажатым в кулаке мобильником.

– Могилева! – удалялось по коридору.

Катька кинулась следом – Ритка сейчас не то что погони за спиной, а и пролетающий по коридору тяжелый бомбардировщик не заметила бы, разве что тот пульнул бы ей прямо в лоб! Похоже, у их сыскного агентства на сегодня судьба такая – Настю спасать. Только сумеет ли она удержать Ритку, когда та начнет убивать? Может, Мурку вызвать? Да и Севке неплохо бы увидеть свою распрекрасную балерину с перекошенной мордой… Катька потянулась к мобильнику…

Ритка вдруг сбавила ход и начала красться, точно боясь, что ее услышат. Врасплох застать хочет? Но Ритка остановилась у обычной офисной двери и, тихонько толкнув створку, осторожно заглянула в щелку (Катька удовлетворенно подумала, что она подглядывает лучше Ритки – все-таки сыщик, а не какая-то там балерина!). Убедившись, что никого нет, Ритка стремительно нырнула внутрь. Катька осталась в коридоре, с удивлением разглядывая надпись на двери.

– А что мы механику скажем? – спускаясь по покрытой маслянистыми темными пятнами металлической лестнице, встревоженно спросила Кисонька.

Через театр они прошли без всяких помех. Кисонька все боялась, что сейчас их остановят, спросят, что они тут делают – особенно с гусем! – и в конце концов выставят вон, несмотря на маму-спонсора, застрявшую в директорском кабинете. Но встречные только с любопытством провожали их взглядами, некоторые даже здоровались, и вскоре Кисонька поняла, что причина такой доброжелательности как раз в гусе! Две крашеные блондинки средних лет – судя по немалым габаритам, или из администрации, или из оперной труппы – вжались в стены, пропуская компанию, а потом Мурка услышала за спиной быстрый шепот:

– Это что, тот самый гусь… который теперь вместо Матвейчук в «Лебедином» танцует?

Кисонька споткнулась. Зловредное воображение снова распоясалось, предъявив ей красавца Диму… взбрасывающего в поддержке… Евлампия Харлампиевича в пачке! Гусь кокетливо тянул шею и топорщил крылья.

– Придумаем чего-нибудь! – бодро грохоча ступеньками впереди Кисоньки, отмахнулся Сева. – Скажем, что мы общество охраны животных и подаем на них в суд за неисправный подъемник!

– Это ты Настю в животные записал? – обернулась к нему спускавшаяся первой Мурка.

– Балерины – проблемы театра, – внушительно объявил Сева, явно репетируя речь перед механиком. – А нашему питомцу, – он торжественно указал на Евлампия Харлампиевича, – должны быть обеспечены полностью безопасные условия труда. Я еще потребую все вечерние спектакли перенести на час дня – чтоб не нарушать гусю природный режим сна!

Евлампий Харлампиевич немедленно приосанился.

– Похоже, ничего придумывать не придется, – спрыгивая с последней ступеньки, сказал Вадька. Демонстративно принюхался и решительно двинулся в глубь большого зала, кажущегося тесным из-за блестящих от масла поворотных колес и рычагов с потрескавшимися пластиковыми ручками.

– Кажется, здесь! – объявил Вадька, пробираясь мимо непонятного громоздкого механизма.

За механизмом располагался длинный пульт с кнопками и тумблерами и парой древних черно-белых экранов. Рядом, положив голову на пульт, сидел человек в промасленной спецовке механика… а возле самого его уха стояла полупустая бутылка водки и мутный стакан.

– У нас так дома пахло – пока отец от нас не съехал, – мрачно сказал Вадька, окидывая механика недоброжелательным взглядом.

Мурка смутилась – и сама разозлилась на себя за это смущение. Ну почему, если у тебя дома все в порядке, родителей полный комплект и отец не просто не пьющий, а еще и успешный, ты чувствуешь, что нужно извиниться перед теми, кому не так повезло в жизни? Как будто они с Кисонькой своих родителей… украли, что ли?

– Если он и вчера был в таком состоянии, трос у подъемника могли пилить прямо у него под носом, – скрывая накатившее неловкое чувство, пробормотала Мурка.

– Я полностью в состоянии! – не поднимая головы от стола, на удивление четким голосом объявил механик. – И вчера был в состоянии, и сегодня в состоянии, и вообще я весь… состою…