Под маской счастья - Марина Серова

коротком платье с нарисованными ягодами и красных босоножках; губы чуть тронуты помадой, а карие глаза сверкают гневом.

Девушка топнула ногой, резко развернулась и промчалась по тропинке, чуть не столкнувшись со мной.

Коля Уткин остался стоять, опираясь на ствол дерева, с крайне трагическим выражением лица.

– Доброе утро. Твоя невеста пробежала? Симпатичная девушка, – постаралась я мягко начать разговор.

– Доброе. – Коля вздохнул и пожаловался: – Обиделась, я вчера на вас спустил… извините… потратил деньги, которые на свадьбу скопил за год. Объяснил ей, что придется еще год потерпеть, мы хотели в августе пожениться. А она обиделась и убежала. Надо же понимать, если она собирается стать женой оперативника, что бывают непредвиденные обстоятельства. Тем более я в больнице, сейчас не могу даже дело свое дальше расследовать. Все было так распланировано, что я раскрыл бы дело, потом новое звание, затем свадьба и после отпуск на море. Но вышло по-другому, что поделать, c’est la vie.

Я улыбнулась – уроки бабушки не прошли даром.

– Коля, ты извини еще раз, что я тебя отправила на больничную койку.

– Да я вас совсем не виню, – махнул рукой Николай. – У меня такая работа. Я даже обрадовался, когда узнал, что вы меня за преступника приняли. Значит, отлично замаскировался. Да я и так рад был, что вы не преступница и не надо вас арестовывать, мне в отделе про вас столько интересных историй рассказывали, завидую подполковнику Кирьянову, что он может с вами сотрудничать.

– Я к тебе приехала, собственно, с предложением. Расследование не закончено, мне за него не заплатят. Преступника я начала искать, чтобы вернуть своей подруге и ее приятельницам украденные у них деньги. А ты ищешь преступницу, которая действует абсолютно похожим образом. Предлагаю объединиться и поделиться информацией. Пока ты в больнице, я могла бы изучить твои материалы и решить, как можно действовать дальше. Если поймаем эту банду, то официальные лавры тебе, для меня важно вернуть деньги моим клиенткам.

Николай просиял от такого предложения, он бросился идти по дорожке, но застонал от резкого движения и притормозил:

– Я хотел в отдел поехать, чтобы материалы вам отдать. Мне уколы уже сделали, обход был. Думаю, что сейчас напишу отказную от лечения и будем вести расследование вместе.

Я умерила его пыл:

– Коля, травма у тебя серьезная. Предлагаю поступить следующим образом: я схожу в палату и принесу нам с тобой перекус. Там твоя бабушка на целый полк больных внуков наготовила. Ты мне расскажешь свои выводы и как к ним пришел, а я тебе расскажу свою часть истории. А после обеда, если тебе не будет трудно, то могу отвезти тебя в отдел, чтобы сфотографировать материалы из сейфа по всем заявлениям. Я изучу все, потом решим, как действовать дальше. Прежде чем двигаться, мне надо тщательно исследовать обстоятельства и спланировать свои действия.

Коля слушал меня с открытым ртом и согласно кивал на все предложения. Он смущенно признался:

– Мне просто надо еще трех заявителей опросить, они заявление уже написали, и сроки вышли, вчера последний день был. Я Леру сначала провожал, а потом побежал на спецоперацию и не успел с ними встретиться. Мне выговор, а не звездочку тогда прибавят.

– Давай я с ними встречусь, оформлю протокол, а ты уже поставишь свою подпись. Это, конечно, нарушение, но мы действуем для одной цели.

Коля с мольбой уставился на меня, а его чубчик еще сильнее оттопырился:

– Пожалуйста, ну возьмите меня с собой. Я потом вернусь в больницу, клянусь. Буду все лекарства принимать и бульон бабушкин есть. Можно мы вместе поедем к пострадавшим?

– Хорошо, – сдалась я. – Но сначала перекус, я не знаю, как ты, может, после ссоры с невестой нет аппетита, а я вот голодна как волк.

– Faim comme un loup, – тут же перевел на французский бабушкин внучок.

Мы расположились на отдаленной лавочке. Коля с аппетитом поглощал блинчики и бутерброды, рассказывая мне о своем первом деле:

– Пока до местных пострадавших я не дошел, они написали свои заявления дежурному следователю, а тот уже передал их мне. Если вкратце, то история повторяется один в один. Лишь есть одно отличие: оказалось, что есть, помимо мошенницы, и мужчина. Этот мужчина, по описанию лет тридцати или сорока, невозможно понять, так как женщины описывают своего жениха по-разному. Но одно повторяется – схема его действий. Первый шаг – знакомство, потом признание в любви, обещание свадьбы, подарков, совместной жизни в достатке, а затем у человека случается несчастье, а жертвы сами бегут и отдают свои накопления, чтобы помочь любимому человеку. После этого девушка или мужчина исчезает и на связь больше не выходит. Конечно, нужно опросить пострадавших, чтобы выяснить все детали, но я застрял в больнице, а до этого руки не доходили, так как вы клюнули на крючок, и я надеялся уже арестовать преступницу.

Я внимательно слушала, а потом поделилась историями своих клиенток.

После нашего пикника в больничном парке Николай переоделся в палате в белую просторную рубашку и синие джинсы, затем спустился ко мне в машину, в больнице лечащий врач нехотя махнул рукой на его просьбу отпустить до вечера, лишь просил воздержаться от любой физической активности.

В отдел вместе с Колей я не стала заходить, зачем привлекать внимание, особенно когда по тарасовским отделениям полиции ездит начальство с проверкой.

Я подождала в машине под тенью старого дуба, недалеко от районного отдела полиции, пока мой новый напарник сфотографирует каждую страничку увесистой стопки материалов дела.

После этого мы двинули по адресам потерпевших, которые не так давно написали заявления с практически идентичными историями.

Первыми на очереди были две потерпевшие, Ляпунова и Вагонова, которые почему-то проживали по одному и тому же адресу.

В квартире нас встретила пожилая женщина: высокая старуха с резкими чертами лица, острым носом и властными манерами. Вся в черном с головы до ног, застиранные, но чистые вещи висели на ней небрежно, а старые туфли кривились истоптанными каблуками. Она представилась матерью обеих пострадавших:

– Нинка и Линка на работе сидят под замком, я с них глаз теперь не спускаю, досиделись в своих компьютерах, все отцовское наследство профукали. Даром что