Семь способов тебя завоевать - Кристин Уокер

Было странно сидеть за одним столом с папой, зная, какой трюк мы провернули втайне от него. Я попыталась размотать клубок эмоций, свернувшийся внутри, на отдельные нити. Конечно, среди них был страх, но еще было нечто очень приятное. Думаю, оно появилось в связи с тайной, которую я теперь делила с Люком и другими одиннадцатиклассниками. И все равно я пребывала в нервном возбуждении, нечто подобное я ощущала, когда в детстве входила в команду загородного клуба по плаванию и стояла на бортике, готовясь нырнуть в воду. Смогу ли я составить конкуренцию? Ведь я не считаю себя сильным соперником. Мама верила, что дух соперничества унизителен для молодой девушки. Хвастливые речи и гадости, высказываемые про конкурентов, противоречат скромности и доброте, которые, по ее мнению, должна демонстрировать девушка.

Сидя за столом, я поняла, что не участвовала в соревнованиях с тех пор, как входила в команду по плаванию. В Меритоне я, безусловно, переживала за свои оценки и положение в классе, но, в отличие от ситуации, сложившейся вокруг «Гонки старшеклассников», это трудно назвать соревнованием. Ведь я боролась против себя самой.

И сейчас я не знала, как справиться с желанием победить, обуревающим меня. И чем ближе к полуночи, тем сильнее оно разгоралось. Должна ли я затушить это желание? Или раздуть? Позволить ему уничтожить меня? Может, просто поддерживать огонь?

А еще мне хотелось бы знать, как справиться с чувством вины. Я никогда прежде не выступала в открытую против родителей. Никогда не обманывала их. И не сомневалась, что в ближайшие несколько недель мне придется постоянно им врать. Мне это не нравилось, но другого выхода нет. И я решила, что для начала стоит попрактиковаться в одиночестве. Порепетирую, как актер перед выступлением.

К сожалению, мне не удалось порепетировать. Прямо там, у тарелки, на которой лежала запеканка с цыпленком, мне пришлось импровизировать.

– Так, завтра два показа – один в половине одиннадцатого, второй в час, – сказала мама и аккуратно поддела ножом на вилку одну нахальную макаронину. – И так как я не хочу, чтобы вы устроили дома беспорядок в это время, то никто не должен здесь появляться до того, как все закончится.

Она положила еду в рот и осторожно прожевала.

«Отлично, – подумала я. – Скорее всего, мне понадобится весь день, чтобы найти первый предмет охоты».

Но тут мама добавила:

– Так что мы проведем весь день у бабушки с дедушкой. Они пригласили нас в клуб на ланч.

Бабушка с дедушкой вышли на пенсию и жили в роскошном коттеджном поселке в часе езды отсюда. Ланч в их суперпрестижном загородном клубе длился как минимум часа три. К тому же мы приедем к ним до ланча и останемся погостить еще и после него. Так что дома появимся не раньше пяти, это точно. К этому времени все остальные участники «Гонки старшеклассников», скорее всего, сдадут первый предмет и последуют за вторым. Или даже за третьим! И уголек соперничества, тлевший внутри меня, разгорелся и превратился в пламя.

– Я не могу поехать, – выпалила я, даже не придумав причины.

Большая ошибка. Первое правило врунишки: продумай свою ложь до того, как откроешь рот.

Мама строго посмотрела на меня:

– Почему?

Я засунула кусок цыпленка в рот, чтобы выиграть немного времени. Так как прекрасно знала, что мама дождется, пока я прожую. С набитым ртом не разговаривают!

Я жевала, и жевала, и жевала, шевеля при этом мозгами. Может, стоит сказать, что я встречаюсь с Тарой? Нет, это несерьезная причина. Мама заставит меня отменить встречу. Домашнее задание или сочинение? Нет. Она скажет, что у меня полно для этого времени сегодня вечером и в воскресенье. Это должно быть что-то важное, и произойти оно должно завтра.

Есть!

Я сглотнула и выпалила:

– Завтра в час в «Шэди Эйкес» особенное послеобеденное чаепитие. Я вызвалась помочь. – А потом добавила: – Там очень мало персонала по выходным.

«Отлично, – подумала я. – Мама – сторонница выполнения взятых на себя обязательств. Она не допустит, чтобы я не поехала в „Шэди Эйкес“».

Сработало.

– Если там полагаются на тебя, тогда ты должна пойти. Просто не приходи домой, пока не уедет Марджори, хорошо? – попросила мама.

– Без проблем. – Может, мне и не требуются репетиции.

Второе правило врунишки: сыграй на симпатиях и слабых сторонах оппонента.

– Кстати, о клубе. Анна, ты еще не отменила свое членство там? – спросил папа.

Отменила членство? Отец пошутил? Вся общественная жизнь мамы крутилась вокруг загородного клуба Меритона. Она играла в гольф, теннис, бридж. Каждое лето мы частенько бывали в клубном бассейне. Каждую неделю мама обедала в ресторане вместе с друзьями из клуба. Этакий обед образцово-показательных дам.

– Еще нет, – глядя в тарелку, ответила мама. – Хочу дождаться подписания договора купли-продажи дома.

Зак открыл рот – я видела, что тот полон пережеванной еды, – чтобы что-то сказать. Когда дело касалось манер за столом, его память, к большому маминому огорчению, была избирательной.

– Почему ты не можешь остаться членом клуба? – удивилась я.

Когда мама отвечала, мне показалось, что она старается стряхнуть оцепенение.

– Чтобы быть членом загородного клуба Меритона, надо жить здесь.

– Так присоединись к загородному клубу Эш-Гроув, – предложил Зак, а потом громко отхлебнул молоко.

Я была уверена, что в Эш-Гроув нет загородного клуба, но даже если бы и не знала об этом, то сотрясшая маму дрожь дала мне это ясно понять. Конечно, в Эш-Гроув были общественный бассейн, помещение для мини-гольфа и кафе «У Дэнни». Но вряд ли это дотягивает до стандартов загородного клуба, если вы понимаете, о чем я.

– К сожалению, это невозможно, – вздохнула мама. Ее голос звучал так, будто в горле стоял ком, который она не могла проглотить. Тем не менее на ее лице присутствовала маска безупречной леди. – Все должны чем-то пожертвовать.

«Ну, конечно, – подумала я. – Все, кроме папы».

Как мама согласилась отказаться от клуба? Как папа смог заставить ее? Кто этот человек? В кого он превратился? Может, он всегда был таким, а я этого не замечала? Потому что раньше я считала его образцовым отцом, который ставил семью на первое место. А теперь это не так. Мне не верилось, что его желание стать суперинтендентом может кардинально изменить всех нас. Даже маму. Но отцу было на все плевать.

Мне больше не нужны были оправдания из-за «Гонки старшеклассников». Чувство вины испарилось, а решительный настрой возрос. И если раньше я хотела участвовать в «Гонке», чтобы восстановить свою репутацию в школе, то с этого момента собиралась бросить вызов папе. Я не могла дождаться полуночи и начала охоты.

За кухонным столом я узнала то, с чем еще не раз столкнусь в жизни: побуждающая к действиям природа злости каждый раз берет верх над сковывающей природой страха.