Эвермит: Остров Эльфов - Элейн Каннингем

Богиня резко встала и подняла глаза к небу. Над головой сияла полная луна, и лучи ее света проникали сквозь полог деревьев, укрывавших лагерь эльфов. Эйлистри протянула руку и коснулась пальцем луча света, и на ее лице появилось выражение напряженной сосредоточенности человека, прислушивающегося к далеким голосам.

"Я слишком задержалась. Ты должен знать больше, но я не могу задерживаться. Берегись." С этими словами она вскочила на вал лунного света и исчезла. Слабое сияние на мгновение задержалось в воздухе, а затем исчезло, как погасшая свеча.

Шарларио показалось, что никогда еще темнота не была такой гнетущей, как та, которую оставил после себя уход Эйлистри. Несмотря на яркую луну и отблески угасающего костра, несмотря на компанию любимого сына, эльф чувствовал опустошение, более тягостное, чем все, что он когда-либо знал.

Он взглянул на Корнайта и прочел в глазах сына боль, похожую на тяжелую утрату. Все это объясняло, как он полагал, почему боги редко появляются перед своим народом - они знали, какую пустоту оставляет после себя их отсутствие.

Шарларио резко поднялся и пнул угасающие угли в золу. " Идем", - сказал он. "До Аторрнаша почти три дня пути".

Младший эльф удивленно посмотрел на него. "Разве ты не слышал, что сказала богиня Эйлистри? Она предупредила нас о зле этого места".

"Она также сказала нам о силе. И она не просила нас держаться подальше", - заметил Шарларио.

Поскольку он был честным эльфом, он знал, что эти слова были сказаны для того, чтобы заглушить как его собственную тревогу, так и протест его сына.

* * * * *

Перед заходом солнца на третий день после встречи с Темной Девой эльфы Лунноцветущих достигли ворот Аторрнаша. Корнайт, никогда не видевший города такого размера и великолепия, смотрел на все с таким изумлением, что отцу не раз приходилось напоминать ему о необходимости соблюдения своей миссии и собственного достоинства.

Но упреки Шарларио не были столь резкими, как могли бы быть, ибо он и сам был потрясен Илитиирским городом. Он видел чудесные жилища на Фейри, которые эльфийская магия могла сотворить из хрусталя, или кораллов, или живых деревьев, могучие замки из мрамора и лунного камня. Но никогда он не видел ничего подобного Аторрнашу.

Город стоял на самом краю моря, со всех трех сторон длинного и узкого залива, глубоко врезавшегося в сушу. Многие здания были построены из темного камня - не высеченного в скале, как города дварфов, и не из куч каменной кладки, как предпочитали халфлинги, а из камня, извлеченного из глубин земли в виде готовых зданий. Драгоценные камни сверкали в точных узорах на гладком камне, иногда образуя сложную мозаику, покрывавшую целые стены или даже мостившую дорожки. Но самым чудесным из всех был огромный замок из сурового черного камня, башни которого взмывали в закатные облака. Высокая стена окружала замок, ограждая обширные владения. Такая же низкая стена из черного гранита окружала весь город, стена без швов и трещин. Судя по всему, это был единый массив твердой породы. Для Шарларио это была загадка, а стена, казалось, навевала мысли о тайнах, которые ожидали их внутри.

В последующие дни после их прибытия в Аторрнаш Шарларио начал догадываться, как могли появиться эти странные каменные стены и жилища.

Первым делом Шарларио заметил, что с заливом что-то не так. Воды были слишком бурными для такого укромного места, неспокойными даже во время отливов и в самые спокойные дни. Когда наступала ночь, а с юга дули горячие и сухие ветры, море кричало, как потерянная, обезумевшая душа. Илитиири называли его Заливом Баньши, и, вероятно, не без оснований. Шептались, что многие эльфы погибли от силы магии, разорвавшей землю, чтобы создать город, и еще больше погибло, когда море хлынуло, чтобы заполнить пустоту. Шарларио почувствовал в голосе моря тревожное присутствие этих беспокойных душ.

Но ничто в сумеречном прибытии "Лунноцветущих" не наводило на мысль об этой мрачной истории. Хранители ворот спросили о своих делах и вежливо выслушали просьбу Шарларио о возможности поговорить с вождями Аторрнаша от имени эльфов Тинтажера с северных гор. Хранители сразу же отправили гонцов в Крепость Ка'Нарлист - черный замок, господствовавший над городом, и не успели краски заката померкнуть, как Лунноцветущие расположились в роскошных гостевых покоях городского архимага.

На самом деле они не видели Ка'Нарлиста несколько дней. Архимаг прислал свои извинения и заверил, что посетит их, как только позволит работа. А пока, сообщили им его слуги, они должны были наслаждаться гостевым домом и садами, а также осматривать город в качестве гостей Ка'Нарлиста. Последняя честь, как вскоре узнал Шарларио, означала, что им оказывалось огромное почтение и неограниченный кредит доверия, куда бы они ни отправились. На рынках они быстро научились не брать в руки никаких товаров и даже не задерживаться у ларька - все, чем они восхищались, им быстро преподносили в подарок. По опыту Шарларио, эльфийские культуры разделяли древний обычай обмена подарками, и во многих местах великолепие подарка считалось показателем дарителя. Но эта щедрость выходила за рамки всего, что Шарларио когда-либо видел. Еще более странным было то, что ни разу ни один из эльфов Илитиира не принял ответного дара.

Любопытство лунного эльфа росло по мере того, как проходили дни. Многие из эльфов Аторрнаша были такими же темнокожими, как богиня Эйлистри. Эти темные эльфы, заметил он, похоже, занимали большинство влиятельных должностей в городе, в то время как представители более светлых рас были привратниками, владельцами магазинов и слугами. Шарларио никогда не видел столь резкого разделения между различными эльфийскими народами, и это его беспокоило. Как и обилие необычных существ, заполонивших рынки и улицы. В своих странствиях Шарларио встречал множество странных и диковинных существ, и его постоянно удивляло разнообразие жизни на Фаэруне, но это было за пределами его опыта. Его природная чувствительность к магии заставила его заподозрить, что к созданию этих существ приложило руку Искусство. Он также заметил страх, промелькнувший в глазах Илитиири, когда он попытался заговорить о таких вещах.

Странным было и уединение, в котором Ка'Нарлист держал своих гостей. Жилище для гостей было просторным и величественным, а в садах росли пышные цветы и играли такие фонтаны, каких Шарларио не видел со времен своего пребывания на затерянном острове Тинтаджер. Небольшая армия слуг была наготове, чтобы быстро выполнить любую просьбу, и предлагались всевозможные роскошества и развлечения. Гостеприимство архимага ни в коем случае нельзя было поставить под сомнение, однако гостевые покои располагались далеко за пределами стен, окружавших замок Ка'Нарлист. Даже территория, хозяйственные постройки и загоны, окружавшие замок, были отделены от владений гостей высокими черными стенами.

Поэтому Шарларио не удивило, что, когда наконец пришло известие о том, что Ка'Нарлист принимает гостей, аудиенция должна была состояться не в самом замке, а в садах для гостей.

Готовясь к этому, Шарларио и Корнайт оделись по местному обычаю в изысканные одежды и драгоценности, которыми их одарили слишком щедрые купцы. Корнаит захватил с собой маленькую золотую арфу - почти бесценный магический инструмент, которым он восхищался до того, как узнал о неизбежном результате такой любезности. Он никогда не забудет пораженное выражение лица хозяйки, когда она милостивыми фразами настаивала, чтобы он взял ее арфу.