Футбол, деньги и те, кто рядом - Владимир Николаевич Абрамов

уверен я, Николаич, что нога выдержит корейские нагрузки». Но Тишков не унывал: «Главное, Владимир Николаевич, я за эти месяцы, что провел в сумме в Корее, многое понял. Главное — кто может называться настоящим профессионалом, и что такое профессиональное отношение к делу».

…С тех пор Тишков часто захаживал к нам, и тогда, когда тренировал детей в зиловской спортшколе, и когда судился с казанским «Рубином», выбивая у казанцев свои кровные 27 тысяч долларов; благо, что здание Верховного Суда находится в каких-то пятидесяти метрах от здания «Совинтерспорта». Зачастую Юра приходил к нам в офис просто поговорить «за жизнь». И не только со мной, но и с Сашей Калягиным — моим давним помощником, Юркиным ровесником, выпускником МГИМО, отличником во всём, полиглотом с энциклопедическими знаниями в области спортивной статистики, заядлым болельщиком «Торпедо» и таким же дотошным интеллигентом, как и сам Тишков. О чем говорили? Конечно, о футболе, но не только. Больше на нравственные, общефилософские темы. Однажды летом 2002 года мы долго спорили на тему компромисса в агентском бизнесе. Юра уже чувствовал себя будущим юристом и начинал свою агентскую деятельность.

— Юра, не имеем мы с тобой права жить в обществе и быть свободным от реалий сегодняшнего дня!

— Что Вы имеете в виду, Владимир Николаевич?

— А то, что ты пытаешься жить в рамках свода российских, далеко не совершенных законов. При многоукладности экономики в условиях переходного периода от социализма к капитализму компромисс (как понятие) есть единственное разумное средство мирного разрешения спорных вопросов.

— Я с Вами не могу согласиться, потому что вы все живете по понятиям. Российские футболисты абсолютно бесправны перед руководителями клубов. Игроки даже не знают, что во многих случаях закон на их стороне, поэтому спешат соглашаться, как только владельцы клубов (способные решать вопрос лишь с позиции силы) предлагают им компромисс.

— Тем не менее, Юра, спроси у любого мало-мальски образованного футбольного агента, в чем суть его работы. Он ответит — в достижении разумного компромисса между клубом и спортсменом.

— Вот в этом-то всё уродство нашего футбольного хозяйства!

— Почему, господин юрист, — шутливо спросил я.

— А потому, что стоит только пойти на компромисс с функционером клуба, как агент превращается в частичку технически неисправной машины под названием «Российский профессиональный клуб», и становится для футболиста очередной «темной лошадкой». А я хочу, чтобы мне верили футболисты, а руководители клубов считались со мной. В этом харизма моей фирмы. Если оступлюсь от этого правила, стану таким же, как и все наши агенты. Закон превыше всего! Беззаконие превращает футбольного агента в проститутку, которую имеют не только боссы от футбола, но и сами футболисты — они тоже сейчас хитрожопые!

— Безусловно, Юра, если ты займешь такую твердую позицию, ты привлечешь на свою сторону очень многих футболистов. Правда, в том числе и массу непорядочных игроков, которые с удовольствием спрячутся за спину закона. Жаль, что ты пока один такой. Но учти, Юра, как только ты станешь мешать Системе, тебе дадут по балде металлической трубой, и (что самое ужасное) все будут этому рады.

— Вы так считаете, Владимир Николаевич?

— Идея твоя похвальна, Юра. Но учить жить по закону нужно не только футболистов, но и твоих же друзей-единомышленников. Иначе они могут тебя в дальнейшем не понять, и превратятся в твоих врагов.

— Почему?

— А потому что многие верят и полагаются на «джентльменское соглашение» между порядочными людьми.

— Владимир Николаевич, «джентльменское соглашение» есть продукт вынужденного компромисса, и я рассматриваю его как отступление от закона. Мы в нашей фирме полагаем, что движение к прозрачности клубных бюджетов нанесет мощный удар по «джентльменским соглашениям» и приведет к торжеству закона. Я не хочу революций, я хочу лишь поступательного движения к узаконенной правде!

— Да я тоже, Юра, хочу быть белым и пушистым. Только вот что такое правда, каждый понимает по-своему. Мы до сих пор не можем договориться о терминах, чтобы научиться хотя бы просто понимать друг друга…

…Приближался новый 2003 год, и, как водится, хотелось оставить все свои печали позади. Забыть все неудачи, в том числе и ту, которая у нас приключилась с эпопеей по отъезду Тишкова и Димы Смирнова в Китай. Прилетел в Москву в свой очередной отпуск Валера Сарычев, и, как всегда, пригласил всю нашу фирму в ресторан для «отметки» своего приезда и встречи Нового Года. Очень кстати позвонил Юра:

— Владимир Николаевич? Тишков моя фамилия, — традиционно начал Юра. — Не забыли ещё, — пошутил он.

— Юра, как ты вовремя позвонил! Мы как раз собирались идти обедать в «Шеш-Беш».

— Знаю этот ресторан, как раз напротив моего офиса. А вы прямо сейчас уходите? А то я хотел заскочить деньги за авиабилеты отдать, нехорошо долги на Новый год оставлять.

— Твой друг, Валерий Сарычев, вот рядом со мной стоит, приглашает нас выпить с ним немного вина, покушать рыбки.

— А меня, — с наигранной обидой спросил Тишков.

— И тебя тоже, — вырвав у меня из рук трубку, прокричал Сарычев.

— Я сейчас в дороге, буду минут через 45, максимум через час. Хорошо, Владимир Николаевич?

— Жду! Не забудь, «Шеш-Беш».

Когда Тишков приехал в ресторан, Сарычев уже дважды бросал игральные кости, и оба раза с ходу выкинул «Шеш-Беш» (т. е., «шесть-пять»). А это, между прочим, два литра прекрасного домашнего вина бесплатно!

— Ну, что, Владимир Николаевич, читали во вчерашней прессе о решении КДК по Смирнову?

— Читать-то читал, да не всё понял. Расскажи поподробнее, — Тишков сел рядом со мной, почти в самый угол. Свет от окна хорошо освещал его лицо, так что можно было легко следить за богатой Юриной мимикой, глядя в его лицо как в открытую книгу.

— Я Вам уже говорил, что Диму Смирнова очень хотел приобрести ЦСКА. Они так уверовали в своё величие, что предложили футболисту зарплату аж в 6 тысяч долларов в месяц. Дима спросил меня: «Юрий Иванович, значит, Гинер ТАК СИЛЬНО меня хочет?»

— А почему так мало, — удивился я. — Ты же сам говорил мне, что Евгений Гинер человек умный и порядочный.

— Ну, говорил. А оказалось, ЦСКА считает себя мировым суперклубом, в который каждый российский футболист мечтает попасть. Видимо, полагают, что Смирнов быдло, и его место в стойле. Дима с их точкой зрения не согласился, а я лишь защищал футболиста, согласно букве закона, перешагнув через традиционные «понятия».

— Что это значит? Поясни, пожалуйста.

— Смирнов по своему контракту получал от «Торпедо-ЗИЛ» в 2002 году сначала 2, а потом 4 тысячи в месяц. «ЗИЛ» постоянно задерживал Диме выплату зарплаты (правда, другим игрокам тоже). Но Дима-то