Князь мертвецов-2 - Илона Волынская

А тот попятился.

- Так что поторопитесь, если, конечно, сами хотите получить следующее звание!

Шабельский еще мгновение постоял, хлопая глазами, как разбуженная сова и опрометью кинулся обратно. Слышно было как там, за караулкой, по плацу уланского полка затопотали конские копыта, а в казармах началась суета.

- Жаль, Ингвара нет, он бы сказал ... - начал Митя.

- Все же печально, что у нас должный порядок заменяется начальственным рыком, а подчиненные не знают толком не только прав своих, но и обязанностей, - обнаружившийся за спиной старший Штольц укоризненно покачал головой. – Ежели сейчас это и работает на нас, то в иной ситуации эдакая готовность исполнять приказы любого вышестоящего может обернуться истинной катастрофой!

- И без Ингвара обошлись, - вздохнул Митя, и по широкой дуге обойдя перевесившегося через бортик кузова городового, вернулся к своему автоматону.

Ждать пришлось недолго - ворота в заборе, отделяющие солдатские лагеря от остального города, распахнулись и наружу наметом вылетел Шабельский во главе десятка улан. Явно красуясь, осадил скакуна перед отцовским автоматоном. Митя уставился на коня во все глаза: это была вовсе не та непримечательная коняшка, что он видел у крыльца особняка Шабельских. Под седлом, по лебяжьи выгибая шею, перебирал точеными ногами великолепный гнедой.

«А у Лидии - платье альвийского шелка? Ну, Даринка ...» - Митя дернул рычаг автоматона, выпуская коню в морду струю пара. Гнедой нервно заплясал, Шабельского нелепо мотнуло в седле, а Митя бросил паро-коня вперед, коротко скомандовав:

- За мной! - и рванул туда, куда его тянуло, манило, вело за собой омерзительное и одновременно завораживающе-привлекательное ощущение чудовищной смерти. Страшной. Мучительной. Смерти многих людей.

Ему казалось ... Разное казалось. Будто перед ним по земле вьется черная лента - широкая, маслянистая, блестящая, отвратительная - и в то же время так и тянущая прикоснуться, схватить, смять в кулаке и позволить унести себя за угольно-черный ночной горизонт, в котором не мерцало ни единого огонька. Иногда эта лента будто сливалась в тонкий, вытянутый силуэт - и в свете глаз паро-коня словно мелькал хвост черной лисицы. Целиком, угольно-черной, какой обычно бывают только коты. Она бежала впереди, вроде бы неспешно, мелко перебирая лапками, но всегда оказывалась впереди мчащегося автоматонным галопом паро-коня. Иногда даже поворачивала острую морду с треугольниками настороженных ушей, словно поторапливая.

Паро-конь скакал вдоль центрального проспекта - булыжники мостовой тускло блестели, когда на них падал свет из глаз автоматона. Мостовую сменили дощатые мостки, а то и вовсе раскисшая от дождей земля. Под копытами густо и влажно зачавкало, Мите пришлось сбросить скорость, он пустил автоматон шагом, объезжая строящийся вокзал. От идущей позади паро-телеги слышались жалобные стоны болтающегося в кузове городового.

Митя вцепился в рычаги, обводя автоматон мимо строительных ям, набросанных в беспорядке балок и кирпичей. Приходилось все время глядеть, куда ступает паро-конь, так что Митя даже не сразу понял, что кажется ему таким непривычным в недостроенном вокзале. И лишь потом сообразил. Две почти законченные башенки, делавшие Екатеринославский вокзал похожим на боярский терем, черными стрелами возвышались на фоне темного неба, но рядом не было привычных фигур големов. И оттого казалось, что вокруг просторно и как-то дико.

Вокзал остался позади, перед Митей развернулась лента железнодорожной колеи. Недавно уложенные рельсы маслянисто поблескивали даже в слабом свете звезд, дорога уходила за горизонт - вдоль нее Митя и поехал. Земля у железнодорожной насыпи была изрядно перекопана и исковеркана, ход пришлось сбавить еще.

Послышался топот многочисленных копыт, и обозленный Петр Шабельский нагнал отцовского паро-коня, что словно привязанный следовал за Митей.

- Аркадий Валерьянович, я требую, наконец, объяснений! Куда мы скачем? Почем я должен гнать моих солдат за... странно ведущим себя мальчишкой? Если вы не поняли - я сына вашего имею в виду!

- Не беспокойтесь, поручик, я понял, - процедил отец, - можете возвращаться.

Шабельский даже икнул от неожиданности - или просто конь неловко ступил?

- Скажете своему полковнику, что просто выехали ночью прогуляться, потом заскучали и вернулись. - закончил отец.

- Но вы же сами! - раздался возмущенный вопль.

- Я - гражданское лицо, у меня даже приказа губернатора не было, – невинно сообщил отец.

Звуки их свары отдалились, Митя снова ускорил автоматон. Пожухшая трава в прорезанной железнодорожным полотном степи ложилась под паро-конские копыта, внутренности вдруг начало скручивать в узел от разлитого в воздухе ужаса.

- Все, с меня довольно, я возвращаюсь! - заорал чуть ли не над самым ухом Петр Шабельский.

- Туда! - одними губами шепнул Митя, выжимая рукоятку - и снова погнал автоматон в галоп.

- Митя, стой, ноги коню переломаешь! - закричал вслед отец.

— Вот именно! - выпалил Шабельский. -А у наших они даже и не железные!

Но Митя уже не слушал, да толком и не слышал - он мчался навстречу густому, тяжелому, забивающему ноздри запаху крови. Автоматон забуксовал, взлетая на железнодорожную насыпь - закачался, балансируя на трех ногах, но снова пыхнул паром, выправился и таки вскарабкался. Митя выскочил из седла и припал на одно колено, коснувшись пальцем темных брызг на деревянных шпалах.

- Ну, что там? - гнать паро-коня на насыпь отец не стал, оставил внизу и поднялся пешком. За ним следовал Свенельд Карлович и угрюмо пыхтел поручик.

- Кровь тут ... - принюхиваясь к пальцам, хмуро ответил Митя.

- Пятна вот эти? - поручик повозил по шпалам подошвой кавалерийского сапога, - да с чего вы взяли? А даже если кровь - мало ли что могло статься? Стройка все же ...

- Стройка, - согласился Митя. Вскочил и огляделся. - Где големы? Тут должны быть големы.

- Каббалисты Полякова мне доклады не шлют! Откуда мне знать, куда эти ... инородцы ... - судя по паузе, поручик хотел употребить совсем иное слово. - ... своих глиняных кукол гоняют? Вы не находите, что это уже слишком, господин Меркулов? Не знаю, что вашему сыну мерещится в нервических припадках, но гоняться за его миражами - с уланами?

- Нога, ваше-бродь, тут нога! - вдруг пронзительно заорали из-под насыпи. – Нога скачет!

- Какая еще ... - поручик обернулся.

Из тьмы прямо на него выскочила нога. Огромная, глиняная, она проскакала вверх по насыпи и ринулась прямиком на поручика. Шабельский заорал и рухнул с насыпи, кубарем покатившись вниз. Нога с грохотом обрушилась как раз на то место, где он только что стоял, оставив вмятину