Тайна мышиного короля - Оксана Олеговна Заугольная

То за папочку прячешься, то за Димку! А сама головой думать да руками делать?»

Это немного помогло.

– Я не очень понимаю, что значит «ненаследный король». – Начать она решила все-таки с наименьшей из проблем. А что, главное начать, так? А там разгонится и о-го-го как во всем разберется! – Если король – то он уже правит. А если ненаследный – то нет. Я права?

– Ты-то права… – вздохнул Димка, определенно не одобряя ее подхода. – Но вот почему они все в обморок пошлепались? От радости или от ужаса? Твой папаша, конечно, не фунт изюма, но и ужасом на крыльях ночи его не назовешь.

– Сейчас узнаем. – Тедди наклонилась над проводницей и осторожно коснулась серой шерстки. Противно не было, шерсть была как у британского серого кота, в меру короткая и очень густая. Так что девочка осмелела и аккуратно дернула ухо мыши и негромко окликнула ее: – Нина, очнись.

Мышь пошевелилась и приоткрыла один глаз.

– Госпожа даровала мне еще одно имя? – неуверенно спросила она.

– Нет. – Девочка растерялась. – Это твое же имя, просто оно может меняться. Вот меня зовут Тедди или Теодора. А Димка еще Дима или Дмитрий.

– Дмитрий Витальевич еще, – фыркнул Димка, обнаружив, с каким восторгом на него уставилась очнувшаяся Нинка.

Тедди только покачала головой. Знала бы она заранее, назвала бы Нинку какой-нибудь Аполлинарией. Ну будет знать. Мало ли еще кого придется облагодетельствовать.

Обалдевшая от возможностей своего имени, мышь немедленно вскочила и принялась причесывать хвост.

– Нина, – строго произнес Димка, – отвечай на вопрос. Чего вы так все рухнули?

Нинка скосила глаза на начинающийся шевелиться «почетный эскорт» и вздохнула, возвращаясь к хвосту.

– Сейчас она ничего не скажет, – шепнула Тедди Димке. – Может, потом?

– Потом так потом, – нехотя согласился тот. – Ладно, долго нам еще? Это вы налегке бежите, а у нас еще рюкзаки!

Как оказалось, идти оставалось совсем немного. По лесу. Сразу за большим камнем, который даже бродившие бесцельно деревья не могли сдвинуть, начинался подземный лаз. Пришлось снять рюкзаки и толкать их перед собой и радоваться, что мыши толще людей. Впрочем, едва у Тедди успела начаться клаустрофобия, отчего в голове засверкала паническая мысль «мы тут и умрем», как ход наконец расширился и превратился в совершенно приличный коридор, в котором не только можно было стоять в полный рост, но еще при этом не касаться потолка головами. Даже Димка шел в этом коридоре свободно.

Двигаться в темноте в окружении светящихся розоватых глаз было не слишком приятно, но Димка не торопился зажигать фонарик, оставив его в качестве оружия на всякий случай. В конце концов ход перестал опускаться глубже, и это уже было неплохо.

– Дмитрий Витальевич, – неожиданно произнесла Нинка, – не оставляйте ничего на стенах, бегунцы каждые два часа проверяют лабиринт на повреждения и возможные обвалы, и ваши знаки будут затерты ими.

– Кхм, – смущенно откашлялся Димка и пошел ближе к середине коридора. – А кто такие «бегунцы»?

Тедди поняла, что брат собирался снова воспользоваться подсказкой Ганса и вместо камушков оставить зазубрины на стенах, но не вышло. А вот она об этом и не подумала. Идет себе с кучей мышей куда-то в подземелье – и хоть бы что!

Тем временем, обрадованная, что человек не обиделся и не напал, Нинка принялась рассказывать о бегунцах, которыми были самые молодые и магически неспособные мыши. Они бегали по всему лабиринту и проверяли, не прогрыз ли кто стену, не произошел ли завал, не раскопал ли кто-то кладовую. Гибель среди бегунцов была не редкость, но и поднимались из них выше куда чаще, чем с других специальностей. Потому как нет лучше тренировки для магии, чем постоянный страх погибнуть.

«Это точно, та еще мотивация», – подумала Тедди, вспомнив о своем внутреннем голосе, который во всей красе показал себя только на пороге гибели.

Неожиданно она поняла, что становится светлее. Неужели Димка не выдержал и включил фонарик? Или же глаза так привыкли? Она завертела головой и сообразила, что светятся небольшие точки под потолком коридора. Где-то они были по одной, но чаще располагались целыми гроздьями. Присмотревшись, Тедди сообразила, что точки двигаются.

– Светлячки? – спросила она у Нинки, кивком указав на зеленоватые яркие пятнышки.

– Да, они. – Нинка что-то жевала, поэтому прозвучало это нечетко.

Вот чего Тедди точно не хотела, так это уточнять, что мышь могла найти съестного в этом коридоре. Сама же она вспомнила о пакете печенья в своем рюкзаке, и в животе у нее заурчало.

– Они светят круглые сутки или иногда тут темно? – заинтересовался Димка, делая страшные глаза Тедди – да уж, не хватало, чтобы их начали кормить чем-то съедобным для этих серых. Они уже не дети, чтобы искренне верить в сыр для мышей. Да еще в лесу.

– Постоянно светят, – махнула лапой Нинка. – Пока живы – светят. Или, наоборот, пока светят – живы.

– Это как? – опешил мальчик.

Нинка пояснила, что светляков мыши собирают на поверхности и приносят в подземелья, где подкармливают листьями – это тоже входило в обязанности бегунцов, но едва светляк перестает светиться, его съедают. Тедди не нашлась что ответить, но теперь пропал вопрос, что именно жевала их проводница.

За разговором об освещении коридоров они добрались до зала. То есть Тедди не сразу поняла, что это зал: они уже несколько раз выныривали в таких раздутых отрезках коридора, словно кто-то очень сильный пытался надуть шланг и у него почти получилось. Но в этот раз все было по-другому. Прежде чем они заметили новое расширение коридора, им начали попадаться мыши, которые расступались перед их процессией, пропуская вперед. И Тедди до того отвлеклась на этих многочисленных серых тварей, предполагая, что многие из них участвовали в нападении на нее с Димкой, что не заметила, как оказалась почти в самом центре этого зала.

Зал имел каплевидную форму и своим узким концом уходил вверх, отчего требовалось балансировать, чтобы не соскользнуть по гладкому полу вниз. Похоже, в этом месте преимущество было у ходящих на четырех лапах мышах. А вот дальше, ближе к углу зала, где пол поднимался все выше и выше, мыши уже стояли на задних лапах, а у некоторых даже были странные пестрые вкрапления в шерсти щек. Но Тедди не успела поинтересоваться у снова начавшей дрожать Нинки, что это такое, потому как все ее внимание привлек трон.

Пока Тедди переживала будущую встречу с бабушкой, она пыталась успокоить себя тем, что та может оказаться неплохим человеком. Или мышью, если уж на то пошло. И вовсе не такой страшной, какой ее