Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II. - Олег Сергиенко

вдоль ломаной шеренги новоявленных кадетов, и встав последним в шеренгу тоже вытянул руку.

Окинув взглядом своё воинство отошёл на четыре шага назад, стараясь быть по центру шеренги, громко, так что бы было всем слышно заговорил:

— Значит так! Руки опустить. Прежде чем я сделаю короткий доклад о целях и задачах нашего клуба, нам необходимо выучить несколько команд из раздела строевой подготовки. — внимательно провожу взглядом вдоль шеренги стараясь отследить реакции своих новых подчинённых. Но нет все внимательны и внимают молча. Это Корея брат, тут детей с пелёнок учат подчинению старшим.

— Строевая стойка, я начинаю цитировать, накрепко заученный за время службы, Устав Вооружённых Сил Российской Федерации, поворачиваясь влево и вправо, так что бы видно было всем, — принимается по команде "СТАНОВИСЬ" или "СМИРНО". По этой команде стоять прямо, без напряжения, каблуки поставить вместе, носки выровнять по линии фронта, поставив их на ширину ступни; ноги в коленях выпрямить, но не напрягать; грудь приподнять, а все тело несколько подать вперед; живот подобрать; плечи развернуть; руки опустить так, чтобы кисти, обращенные ладонями внутрь, были сбоку и посредине бедер, а пальцы полусогнуты и касались бедра; голову держать высоко и прямо, не выставляя подбородка; смотреть прямо перед собой; быть готовым к немедленному действию. Всем понятно.

Ещё раз внимательно осматриваю кривую шеренгу и резко командую добавив в голос силу своего солнышка.

— СТАНОВИСЬ! — Шеренга мигом становится настоящей шеренгой, все носки выравнены, руки прижаты, смотрят вперёд. Красота.

Я ещё тогда, в день, когда сёстры припёрлись кормить меня бедного-голодного, сообразил, что команда, отданная с применением силы может творить чудеса строевой подготовки. Поэтому стал эксплуатировать свои возможности. Сначала разъясняя суть команды, беззастенчиво используя вековую мудрость армейского Устава, показывая на личном примере, а потом, используя силу, командовал. Минут за сорок были выучены основные команды строевого устава, «равняйсь», «смирно», «отставить», ну и далее по списку.

* * *

Двое мужчин стояли в кабинете директора государственной школы Бусан, оба были чем-то неуловимо похожи друг на друга, оба высокие, оба худые с обтянутой кожей скулами на лице, у обоих когда-то были сломаны носы и оба могли похвастаться благородным греческим профилем, их даже можно было назвать братьями. Если бы не одно, но.

Тот который был одет в тёмно-синий френч военного образца, с высоким воротником-стойкой, подшитым кипенно белым подворотничком из льняной ткани родился чистокровным корейцем, а вот второй, одетый в чёрный костюм, висевший на нём как на вешалке, в своих жилах носил славянскую кровь.

Мужчины стояли у окна кабинета из которого хорошо просматривалась территория школы от въездных ворот до спортивных площадок под открытым небом. Сейчас они оба внимательно наблюдали за разворачивающимся действом возле отдельно стоящего здания клуба Начальной военной подготовки. До того оба успели выпить по стакану адмиральского чая в серебряных подстаканниках с гербом Военно-Морского Флота Империи Корё под совместные воспоминания об общих знакомых и весёлой курсантской молодости.

Сослуживцы смотрели в окно, периодически прикладываясь к морскому биноклю, и если кореец на всё смотрел с каменным лицом нефритового Будды, славянин постоянно хмыкал и периодически вносил записи в маленькую записную книжку.

— Джунрёнг? Тебе не кажется, что у мальчишки за плечами как минимум Суворовское училище, — славянин, оторвавшись от записной книжки прервал сосредоточенное молчание?

— Брат Никодим! Я уже год как вышел в отставку и обращаться ко мне по званию не приемлемо.

— Хорошо Ён У, буду обращаться к тебе как положено, — Славянин улыбнулся тонкими губами, от чего кожа на его скулах натянулась, — не хочешь что бы к тебе обращались как к подполковнику смени одежду, твои погоны видны даже при их отсутствии. Так что скажешь касательно мальчишки?

— В личном деле написано, что ученик старшего класса «А» имеет отличное домашнее воспитание. Об училище сведений нет.

— Это я и без тебя знаю, — Никодим поморщился словам старого боевого товарища, — ты прекрасно понял о чём я.

— Мой друг ты не прав, — директор школы, а это был именно он повернулся к Никодиму, — он не учился в Суворовке.

— Аргументируй. — Никодим подобрался, раскрыл записную книжку и приготовился записывать.

— У мальчика действительно хорошее домашнее образование, просто ты не учёл, что он наследник Рода, а это значит что? — директор поднял вверх палец, и сам ответил на свой вопрос — правильно, это значит, что его учили командовать.

— Аргументируй. — Никодим не поднимая глаз, быстро строчил по белому в клеточку, листу своим карандашом.

— Посмотри на его моторику, на то как он двигается, показывая строевые упражнения. Поверь моему опыту, мальчик имел под своим началом не меньше взвода, Посмотри, как его слушаются. Думаю, год, а может и пару юный наследник гонял отроков в родовой дружине

Оба вновь повернулись к окну. В этот момент на площадке перед клубом школьники отрабатывали перестроения из «шеренги по одному» в «три шеренги», подростки двигались на диво слаженно, синхронно шагая то вперёд и вправо, то назад и влево.

— Странные головные уборы. Не находишь? — брат Никодим оторвавшись от бинокля повернулся к директору.

— Судя по его форме, частный заказ. Думается мне у Сергеевых так вся дружина одета.

— Скорее всего ты как всегда прав мой друг, — Никодим снова припал к биноклю, — а что скажешь про погоны штабс-капитана?

— Этот вопрос не ко мне, — Пак Ён У покосившись на смотрящего в бинокль старого товарища, вновь стал любоваться зрелищем приятным каждому офицеру. Ему нравилось увиденное. При таких раскладах, его школа вполне может побороться за приз в Императорских военных играх. Ему, вдруг, очень захотелось быть там, на плацу рядом с этими школьниками, захотелось вновь испытать старое чувство единого организма, коим является любое воинское подразделение на плацу. Поэтому вопрос старого товарища его совсем не удивил. В их выпуске его единственного святой Орден забрал к себе, как очень перспективного лейтенанта.

— Господин Директор! А не пойти ли нам к твоим ученикам, что так славно вышагивают на плацу.

— Ну ты сказал, — Ён У наконец улыбнулся, повернувшись к товарищу, в отличии от Никодима его улыбка сразу сделала моложе, убрав строгость и холодность старого вояки, — это пока не плац в полном его понимании, но глядя на клубного капитана, кажется мне, что будет у нас и плац и флагшток с наглядной агитацией…

— Свисток в задницу тебе вставят с