Дешевый роман - Вячеслав Прах

– Нет, – твердо заявила Марсель.

– Я так и думал. Хорошо! Вы просите меня рассказать о вас, а я в это время смотрю на своего молодого друга, прекрасно осознавая его полную несовместимость с вами. Ведь вы, Андриана, готовы объездить весь мир, изучая языки, но не страны, в поисках того, чего можете и не найти вовсе. А это своего рода риск, авантюра, опасность – и эти слова незнакомы нашему необыкновенному Габриэлю. Для него это пропасть, черная дыра, и не смейтесь, если у него задрожат колени, когда почва, по которой он привык ходить, вдруг станет шаткой. Тем не менее, он пошел на риск, открыв для вас дверь в свой собственный мир. В тайную обитель, которую он бережно хранил от чужих глаз. Великое дело – чувства. Они имеют ключ к любому замку, вне зависимости от его сложности.

Андриана улыбнулась мне. Ее очаровательная улыбка согревала меня изнутри.

– Что вы почувствовали, когда вошли в эту странную дверь?

– Первым делом я ощутила запах плесени…

– Нет-нет, – Эн Ронни ее перебил. – Когда вошли не в комнату, а в Габриэля.

Она смутилась.

– Эн, мне этого не удалось!

– Конечно – стена не исчезнет, сколько бы раз вы не закрывали глаза, ведь окна для вас в его комнате нет.

Эн Ронни обратился ко мне:

– Видишь ли, Габриэль, Андриана – настоящая женщина, не твоя выдумка, а потому имеет свои недостатки, она не может смотреть на мир твоими глазами. У вас не только зрение разное, но и восприятие!

Он повернулся к Андриане и улыбнулся так, словно что-то задумал.

– Но все же, что бы вы почувствовали, если бы я вам сейчас заявил, что вас нет? Что вы всего лишь фантом, иллюзия и живы до тех пор, пока к вам имеет интерес один-единственный человек – тот, который вас выдумал?

Андриана засмеялась.

– Я бы вам ни за что не поверила.

– А давайте представим, что вы мне поверили, – голос Эн Ронни вдруг стал серьезным.

Я разглядел в глазах Андрианы недоумение, а затем секундный страх. Мне стало не по себе.

– Не пугайтесь, очаровательная Марсель. Я знаю, что слова Габриэля не оставили вас равнодушной. В какой-то степени, мой друг околдовал ваше сердце своим необычным подходом. И мысли о несчастной Рите не давали вам уснуть этой ночью, я прав?

Она ничего ответила.

– Габриэль, видишь зеркало возле моего стола в конце зала? Будь любезен, принеси мне его!

Я прекрасно понимал, что хочет сделать Эн, но я не был к этому готов.

– Не утруждай себя, мой друг, я принесу его сам.

Он ушел в конец зала.

– Габриэль, я ничего не понимаю, – она сказала это тихо, чтобы услышал только я.

Эн Ронни вернулся и поставил перед ней зеркало.

– Что вы видите, Андриана?

Она заглянула в свое отражение.

– Я вижу себя.

– Какой именно вы себя видите?

– Такой, какой нарисовала несколько дней назад, как на портрете.

Эн Ронни попросил меня подержать зеркало, а сам подошел к ней.

– А давайте представим, что вы не рисовали собственный портрет, иными словами – сотрем из памяти тот день. Какой вы видите себя теперь?

Андриана перевела взгляд на Эн.

– Что вы хотите от меня услышать?

Мой друг улыбнулся.

– Хотя бы одно опровержение того, что вы не плод чужого воображения.

Андриана возмутилась.

– Но как я могу вам это доказать, Эн? Я могу поклясться, что я живой человек, женщина, имеющая собственную плоть, как и душу – притроньтесь ко мне.

Он внезапно посмотрел на меня.

– Габриэль, расскажи Андриане, что увидела в зеркале Рита?

Я сглотнул.

– Я показал Рите свое лицо.

– Вы видите лицо Габриэля в зеркале, Андриана?

– Нет.

Эн Ронни виновато вздохнул.

– Тысяча извинений, дорогая Андриана, за то, что вам довелось испытать это на себе. Примерить, так сказать, лицо бывшей возлюбленной Габриэля. Ведь Рита – это не что иное, как женское начало вашего нового друга, многие мужчины пытаются его в себе искоренить, так и не разобравшись, как правильно это сделать. Габриэль убил его безвозвратно, – Эн посмотрел на меня. – Можешь унести зеркало, оно больше нам не понадобится. Теперь вам предстоит изучать не зеркала, а лица друг друга.

* * *

– Он очень странный человек, этот Эн Ронни, – поделилась со мной Андриана.

Я провожал ее домой.

– Это еще мягко сказано, – улыбнулся я.

– Ты давно с ним знаком, Габриэль?

– Около месяца.

– И ты о нем многое знаешь?

– Хм, честно признаться – нет.

В какой-то степени я вижу в нем отца, которого у меня в свое время не было. На эту мысль меня натолкнули слова Андрианы.

– А это правда? Все то, что он говорил о тебе?

Я заглянул в ее изумрудные глаза. Андриана отвела взгляд.

– Знаешь, Габриэль, я еще не до конца разобралась, кто я и какое положение занимаю в этом мире. И помощь мне была бы сейчас очень кстати. Странно, что Эн ничего не сказал о моем таланте, только о лице.

Я не стал ее расстраивать тем, что мой странный друг считает женщину существом бездарным.

– Он тебе понравился?

– Да, конечно, он удивительный человек.

Эти слова пробудили во мне ревность.

– Андриана…

Я остановился.

– А о каком одолжении тебя попросил Эн Ронни?

Она улыбнулась.

– Я пока не могу тебе рассказать, Габриэль. Это наша с ним первая общая тайна.

Мне не хотелось, чтобы Эн стал ее другом, а напротив – я желал отгородить Андриану от его присутствия. Я счел его общество пагубным для нее и каждый раз, когда она о нем заговаривала, медленно переводил тему. Он лучше меня и это невозможно скрыть. Женщина ценит в мужчине ум, а не душу, как привыкли считать. Мужчина ценит лицо!

Все стало по-другому. Если раньше мне казалось, что Рита доставляет мне радость, то теперь я осознал, что все время был незнаком с этим чувством.

Я пишу письма самому себе, чтобы запомнить себя таким.

Мне нравилось проводить с Андрианой все свободное время, я засыпал с мыслями о ней, а во сне я притрагивался к ее рукам, не испытывая робости тела, не воспринимая чувства к ней, как немощь перед существом, поглотившим меня без остатка, как свою слабость. Когда я просыпался, то бежал к ее дому, и стоял, в ожидании, когда она встанет, заправит постель и посмотрит в окно. Я вновь надевал на себя оковы, мне казалось, что мои пальцы не имеют такой красоты, как ее, а потому при встрече я прятал руки в карманы. Я думал, что мои собственные глаза могут выдать расположение моей души, отрекшейся от всего земного мира, а все это для того, чтобы разгадать ее глаза. Разгадать ее губы желанные, оттенка человеческой крови.