Иностранный для взрослых. Как выучить новый язык в любом возрасте - Роджер Крез

Но можно ли сказать, что осваивание языка зависит от выучивания определенного количества слов? Мы считаем, что изучение слов не следует рассматривать в качестве основной цели. Начнем с того, что большинство языков, в том числе английский, содержат множество идиоматических выражений. Для многих из них между буквальным значением слов и тем, что они обозначают в том или ином выражении, существуют лишь условные отношения. Мы часто пользуемся выражениями вроде kick the bucket (дословно – «пнуть ведро») и let the cat out of the bag (дословно «выпустить кота из сумки»), хотя знаем, что ведро и сумка не имеют отношения к смерти или выбалтыванию секретов. Если бы ваши познания в иностранном языке состояли только из значения отдельных слов, вы бы часто упускали из виду общую картину.

Учить слова, конечно, нужно, но, вероятно, вам хватит несколько сотен. Если основная цель, которую вы ставите перед собой, – общаться с другими, полезнее будет заняться изучением того, как можно комбинировать известные вам слова, и составлять часто употребляемые носителями фразы. Вы сможете понимать значение новых слов из контекста и со временем приобретете внушительный пассивный словарный запас.

В одной из серий американского телесериала «Теория большого взрыва» блестящий, но эксцентричный физик Шелдон Купер спорит со своим другом Леонардом Хофстедтером. Чтобы донести свою мысль, Леонард просит Шелдона вспомнить, как тот учился плавать с помощью Интернета. Обиженный Шелдон отвечает: «Я действительно учился плавать». На что Леонард говорит, что Шелдон учился плавать на полу. А тот возражает: «Навыки переносятся, мне просто было неинтересно пробовать в воде!»

Это шуточная перепалка, потому что всем известно, как непрактично и неэффективно учиться плавать подобным образом. Однако многие изучают иностранный язык именно так. Если ваша цель – общаться с носителями языка за границей, то изучение слов с помощью аудиозаписей, карточек и упражнений напоминает обучение плаванию на полу. Возможно, вы и не утонете, но до олимпийских чемпионов вам будет далеко.

Как и у Шелдона, одна из самых больших проблем тех, кто изучает второй язык, такова: перенести навыки, полученные в искусственной ситуации, в реальный мир. Иными словами, как превратить знания в действия? К счастью, ученые-когнитивисты заинтересовались концепцией переноса знаний. Иногда перенос изученного в одной области помогает в приобретении новой информации. Когда вы замечаете сходство в словах одинакового происхождения, перенос будет положительный, если у слов общее значение. Однако иногда перенос может быть отрицательным и мешать усвоению нового материала, например, это касается неправильного порядка слов, перенесенного из родного языка в изучаемый{79}. Очевидно, что при осваивании иностранного языка нужно максимально увеличить положительный перенос и уменьшить отрицательный.

Взрослые могут воспользоваться двумя механизмами, чтобы облегчить положительный перенос. Первый, легкий перенос, будет рефлекторным: отрепетированный материал из одного контекста применяется в новом контексте. Например, если вы долго водили легковой автомобиль, а теперь хотите взять в аренду грузовик, вам нужен легкий перенос. Это типичная стратегия переноса многих из тех, кто изучает иностранный язык: повторение, повторение и повторение. Легкий перенос может происходить автоматически, но только при наличии разнообразной практики. Он полезен в стандартных ситуациях вроде приветствий, обмена любезностями и прощания. Легкий перенос относится к результату, а не к процессу{80}.

Однако потенциально более эффективным видом переноса знаний будет сложный перенос, который происходит осознанно и опирается на метакогнитивные способности анализировать, насколько новый материал применим к ранее полученным знаниям и будущим ситуациям. Сложный перенос требует активного поиска моделей и связей в материале, и на это требуются усилия и время. Это не так просто, как использовать одну и ту же фразу в разных ситуациях. Но выгода будет значительно больше, так как сложный перенос дает гибкость в использовании языка. Сложный перенос относится к процессу, а не к результату. Приведем пример.

Однажды Ричард и Роджер были в Берлине, и, когда они собирались выйти из номера гостиницы, в дверь постучали. Роджер, который к тому времени, мягко выражаясь, подзабыл немецкий, открыл дверь и увидел горничную, которая что-то быстро спросила. Он лихорадочно пытался ее понять. К счастью, Ричард, говоривший по-немецки чуть лучше, услышал вопрос и ответил на него. Горничная ушла, а Роджер наконец понял вопрос. Он был благодарен Ричарду за вмешательство, но чувствовал себя довольно глупо, утешаясь тем, что, наверное, горничная привыкла иметь дело с косноязычными иностранцами.

Как Роджеру перенести полученный опыт на общение с горничными в будущем? Если бы он попытался создать легкий перенос, то запомнил бы, что сказал Ричард, и повторял бы его слова снова и снова во множестве разных ситуаций, чтобы в следующий раз, когда к нему постучит горничная, у него был бы готовый ответ. Проблема в том, что он может столкнуться не только с положительным, но и с отрицательным переносом, потому что вряд ли все горничные будут приходить к нему с одним и тем же вопросом. Или же Роджер может признать, что легкий перенос в данном случае не поможет, вынесет положительный опыт из неудачи и не даст этому случаю помешать активному общению на немецком во время остального путешествия, помня о том, что изучение языка – это процесс, а не результат.

Но вот Роджер несколько лет спустя снова оказался в Германии, на этот раз на сборе всей семьи. Это была большая встреча дальних родственников, и все были рады, что один из их американских кузенов смог приехать. В США обычно учат так называемому верхненемецкому языку (Hochdeutsch), который представляет собой стандартный диалект. И Роджер изучал в школе и колледже только верхненемецкий. Однако встреча родственников проходила в маленьком городке рядом с границей с Голландией. В этой области говорят на Plattdeutsch, или нижненемецком диалекте, хотя всем знаком стандартный.

Сначала Роджер радовался своим успешным попыткам поддерживать светскую беседу за завтраком. Однако, оглядываясь назад, надо сказать, что это общение было профанацией: родственники старались медленно говорить на стандартном диалекте и пользоваться простыми словами. Когда они говорили между собой, то были счастливы. Иногда они прерывали поток радостной болтовни, виновато смотрели в сторону Роджера и напоминали друг другу говорить на стандартном диалекте фразой Immer Hoch! Однако вскоре они забывали об этом и снова переходили на нижненемецкий. К сожалению, Роджер не понимал, что, когда родственники говорили на местном диалекте, у него была прекрасная возможность для сложного переноса. Он упустил шанс поискать сходство между немецким, который учил, и немецким, который слышал. Когда родственники переходили с одного диалекта на другой и обратно, различия в произношении гласных, выборе слов и другие лингвистические характеристики могли бы пригодиться ему в будущих занятиях. А на прагматическом уровне Роджер упустил шанс вовлечь семью в разговор о немецких диалектах, который был бы ему и интересен, и полезен.