Последние дни. Том 2 - Тим Пауэрс

– Так кто ведет-то? – спросил он.

– Никто, – ответил Пит. – Машина.

– Я не… – начал было Кокрен и осекся. – Черт возьми, ты хочешь сказать, что машина едет сама? Сама собой управляет?

– Именно это он и говорит, – вмешалась Анжелика, сидевшая перед тем, закусив костяшку пальца. – Если он остановится… если машина остановится, допустим, на светофоре, Пит сможет вылезти и сесть за руль.

– Похоже, что на это рассчитывать не стоит, – мрачно ответил Кокрен. – Разве что бензин кончится.

Обе машины уже миновали заключительную дугу авеню Пойнт-Лобос и теперь находились на шоссе Грейт-хайвей и направлялись под светлеющим серым небом на юг, вдоль побережья, промчавшись мимо развалин Купален Сатро и ресторана «Клифф-хаус».

«На той неделе мы видели нагой призрак Крейна на этих самых прибрежных скалах, – думал Кокрен, вводя машину в изгиб дороги. – Сегодня мы гонимся за самодвижущимся автомобилем, в котором трясется скелет Крейна, мальчишка, Кути, сбежал, а Мавранос, вероятно мертв. Королевскую армию стерли в порошок!»

Теперь впереди легли идеально ровные полосы Грейт-хайвей, справа от которых раскинулось темно-серое море, а слева вздымались зеленые холмы парка «Золотые Ворота», увенчанные громадой старинной ветряной мельницы. Перед «Гранадой», твердо держась в одном ряду, катил угловатый грузовичок.

На лбу Пита Салливана выступил обильный пот.

– Пристройся к нему вплотную, – сказал он Кокрену, – и выключи дворники. Верхняя створка задней двери так и осталась открытой?

Кокрен выключил стеклоочистители и осторожно подвел машину так, что нос оказался в нескольких дюймах от подскакивающего впереди бампера. Под гул двух моторов под колеса уносился пунктир разметки. Поднятое горизонтальное окно пикапа покачивалось на своих опорах.

– Будем надеяться, он не тормознет, – сказал Кокрен сквозь зубы, – а не то…

– Пит, что ты затеял! – перебила его Анжелика. – Ты не сможешь!

– Я не смогу, – согласился Пит Салливан, сгибая и разгибая кисти рук и глядя сквозь залитое дождем ветровое стекло на близкую корму грузовика, – а вот Гудини наверняка сможет. – Он повернулся к Анжелике. – Возможно, Арки там сейчас умирает.

– Или уже умер, – взвизгнула она, – и ты тоже можешь умереть на этом шоссе! Под колесами этого самого автомобиля, в котором я еду! Пит, ты не сможешь. Пусть у тебя руки Гудини, но у тебя нет… остального его тела! – Кокрен краем глаза видел, как она потрепала Пита по колену, как бы давая понять, что говорить больше не о чем. – Дождемся, пока в машине кончится бензин. Давай-ка, – обратилась она к Кокрену, – чуть притормози, а то мы наденемся на его выхлопную трубу. И включи дворники.

Тут сиденье содрогнулось (это Пламтри сзади вцепилась в спинку), и Кокрен поспешно убрал ногу с газа, чтобы от этих толчков и впрямь случайно не врезаться в грузовичок. Пламтри, похоже, хотела перебраться на переднее сиденье, а потом ухватилась за раму открытого окна, как будто хотела вылезти из мчащейся машины.

– Мы захватим, – громко провозгласила она, – с собой этих крыс – сусеки грызть. Почтеннейшие бунтари! Я вижу, как ваша храбрость расцветает в вас. Пожалуйте за нами!

Пит Салливан разжал ее мокрые пальцы.

– Я пойду, – внятно проговорил он, глядя в ее пустое лицо. – Я пойду. А ты останешься. – Он с видимым усилием толкал ее назад, пока она снова не уселась в напряженной позе на заднем сиденье.

В зеркальце Кокрен видел, как она откинулась на спинку, не сводя глаз с Пита.

– Подтягивайся, – велел Пит Кокрену, вновь повернувшись вперед и вглядываясь сквозь мутное от дождя стекло. – Вплотную. Анжи, тебе хорошо бы помолиться… Огуну, верно? – Он с силой выдохнул, как будто хотел расхохотаться. – Это ведь ориша металла (надеюсь, хеви-метала!) и покровитель погибших в транспортных авариях, верно?… Попроси его пока не вмешиваться.

Анжелика подняла руку, которую продолжала грызть, и Кокрен увидел кровь на костяшках пальцев.

– Попрошу, – сказала она. – В крови есть металл – железо. Но… ты нужен Кути! Ты нужен мне, черт возьми!

Пит мотнул головой в сторону заднего сиденья.

– Представь себе, что тут будет, если я этого не сделаю. К тому же, все получится.

Анжелика кивнула и снова прикусила палец. Потом отняла руку от лица и проговорила:

– Вижу, тебя не отговорить. Если ты погибнешь… Слушай меня внимательно! Если ты сейчас погибнешь, я тебя не прощу.

Пит подтянул колени к груди и скорчился на сиденье.

– Я не собираюсь погибать. – Он бодро взглянул на Кокрена. – Следи за мной и машиной. Подстраивайся.

У Кокрена слегка кружилась голова от осознания того, что иного выхода из ситуации просто нет.

– Раньше начнем, раньше закончим, – с натугой выговорил он и осторожно надавил на акселератор, чтобы машины почти соприкоснулись бамперами. Он не отрывал взгляда от ужасающе близкого заднего окна машины и не видел спидометра, зато краем глаза видел дорожную разметку и мог сказать, что машины делают порядка шестидесяти миль в час.

Пит приподнялся, высунул голову и плечи, сел на край окна, перенес наружу левое колено и зацепился носком за стойку. Потом наклонился вперед, и Кокрен – опять же, краем глаза – увидел, как его правая рука ухватилась за основание антенны; потом левая рука Пита кончиками пальцев легла на верхний край ветрового стекла.

– Лунатик херов… – рассеянно прошептал Кокрен. Баранка и акселератор сделались дополнительными конечностями его тела, ноющего от мышечного напряжения, и он чувствовал, как использует машину, чтобы догнать мчащийся грузовичок и удержаться за ним.

Он плотно сидел на месте, готовый ко всему, и когда Пит резко выбросил тело вперед и распластался на ветровом стекле, ему было достаточно лишь поднять голову, чтобы видеть поверх плеча Пита, прижатого к стеклу; автомобиль даже не дернулся на дороге.

Анжелика что-то бормотала; из ее речей Кокрен мог разобрать лишь несколько раз повторявшееся имя Огуна, но каким-то краем сознания он уловил, что у него самого в мозгу звучит Господня молитва.

За стеклом Пит вытянул одну руку в сторону, другую вперед, медленно подтянул ноги и на четвереньках двинулся вперед по капоту. Его вес приходился на кончики пальцев, и казалось, он удерживал равновесие руками.

Руками Гудини, сказал себе Кокрен.

Теперь пальцы правой руки Пита впились в передний край капота, а левая рука медленно поднялась, разрезая встречный ветер… и жестом показала вперед.

Кокрен еле ощутимо усилил нажим на педаль газа, и все же, несмотря на всю его осторожность, соприкосновение бамперов сотрясло «Гранаду».

И в тот же самый миг обе руки Пита оторвались от капота, ноги распрямились и кинули его горизонтально вперед.