Битва Ведьмака - Джозеф Дилейни

Она покачала головой.

— Не пройдет и нескольких дней, как Ноуэлл умрет, и весь округ окажется в наших руках. Обвинять и преследовать тебя станет просто некому. Предоставь это мне. Просто отдай ключи.

Теперь я улыбнулся. Сейчас она могла спокойно отобрать у меня связку. Я был один, целиком в ее власти.

— Именно это я и должен сделать, — подытожил я. — Отдать вам ключи. Потому что вы их взять не можете.

Вюрмальд сердито нахмурилась.

— Помнишь, что я говорила прошлой ночью? Если не желаешь спастись сам, подумай хотя бы о своих родных. Отдай ключи, или все трое умрут!

В этот момент где-то в доме часы начали отбивать полночь.

— Ну, мальчик, — проговорила она с последним ударом. — Время истекло. Отвечай!

— Нет, — отрезал я. — Я не отдам вам ключи.

— Что ж, ты знаешь о последствиях.

Она вышла, замок щелкнул, послышались удаляющиеся шаги. Воцарились тишина и тьма. Я остался наедине со своими мыслями, и никогда они не были мрачнее.

Только что принятое решение будет стоить моим родным жизни. Но разве я мог поступить иначе? Нельзя допустить, чтобы содержимое маминых сундуков попало в руки ведьм. Учитель не раз повторял, что долг перед Графством превыше всего.

Всего год и три месяца назад я с папой трудился на ферме. Работа казалась скучной, но сейчас я отдал бы что угодно, лишь бы вернуть времена, когда отец был жив, мама сидела дома, а Джеку и Элли ничто не угрожало.

В этот момент я искренне жалел, что повстречался с Ведьмаком и стал у него учиться. Я сидел в камере и плакал.

Когда дверь отперли в следующий раз, в камеру вошел констебль Барнс с обитой металлом деревянной доской. Когда-то я видел человека в кандалах и с похожим приспособлением. Оно зажимало запястья, и преступник не мог отбиваться от гнилых фруктов, которыми его забрасывала толпа.

— Вытяни руки! — приказал Барнс.

Я повиновался. Он раскинул скрепленные с одной стороны деревяшки, я просунул в отверстия кисти, и констебль запер половинки на ключ, который сунул в карман штанов. Тяжелая доска крепко обхватила запястья.

— Только попробуй сбежать, и ноги тоже закуем в железо, ясно? — наклонившись ко мне, агрессивно спросил Барнс.

В отчаянии я жалко кивнул.

— С господином Ноуэллом встретимся у крепости. Как только пробьем стену, тебя отвезут в Кастер и повесят вместе с остальными. Хотя, по-моему, повешение — слишком мягкое наказание для убийцы священника!

Барнс вытолкал меня в коридор, где притаился Кобден с тяжелой дубиной в руке. Наверное, он надеялся, что я попытаюсь сбежать. Вдвоем они вывели меня к повозке. Судебные приставы, уже сидевшие в ней, злобно уставились на меня. Один плюнул на мою рубашку, пока я залезал внутрь.

Пять минут спустя мы покинули Рид-Холл и с грохотом покатили в Голдшоу-Бут, а затем дальше, к крепости Малкин.

Ноуэлл был не один. Рядом с ним гарцевали пять солдат в красных мундирах Графства, что даже издалека делало их очень заметными. Пока мы подъезжали, один из них спешился и пошел вокруг крепости, разглядывая ее с таким видом, будто это было самое замечательное сооружение на свете.

Кобден остановил повозку неподалеку от всадников.

— Капитан Хоррокс, — сказал Ноуэлл Барнсу, кивнув на коренастого, румяного мужчину с аккуратными черными усиками.

— Утро доброе, констебль, — отозвался капитан и перевел взгляд на меня. — Так это тот мальчик, о котором рассказывал господин Ноуэлл?

— Тот самый, — ответил Барнс. — И в крепости полно таких же негодяев.

— Не беспокойтесь, скоро мы пробьем стену. Пушка вот-вот прибудет. Это самое большое орудие Графства, оно быстро справится. Мы призовем подлецов к ответу.

Капитан развернул коня и в сопровождении своих людей неспешно поскакал вокруг крепости. Судья и Барнс поехали следом.

Время тянулось медленно. Сердце ныло, я все глубже погружался в отчаяние. Мне не удалось спасти родных, и теперь, скорее всего, их пытают, а может, они уже мертвы. Сюда Алисе не добраться, и скоро я отправлюсь в Кастер вместе с теми, кто выживет после бомбардировки крепости. И велика ли надежда на справедливый суд?

Позже шесть крупных шайров[1]притащили огромную пушку — длинный цилиндрический ствол на лафете. Орудие заняло позицию неподалеку от нашей повозки. Солдаты выпрягли коней, отвели их подальше к деревьям, а затем занялись пушкой: с помощью рычага и храпового механизма подняли повыше жерло, уперлись плечами в деревянные с металлическим ободком колеса и развернули лафет, нацеливаясь на крепость.

К нам снова подскакал Барнс.

— Спусти мальчишку на землю и отвези экипаж к лошадям, — приказал он Кобдену. — Капитан говорит, твои кони слишком близко. Они могут обезуметь от грохота.

Судебные приставы стащили меня на траву, а Кобден отправился выполнять распоряжение Барнса.

Вскоре появилась еще одна телега — с пушечными ядрами, двумя большими водяными бочками и маленькими брезентовыми мешками с черным порохом. Артиллеристы во главе с сержантом сняли красные мундиры, закатали рукава и принялись разгружать повозку, очень осторожно складывая ядра двумя пирамидами по обе стороны пушки. Когда на землю поставили первую бочку, судебный пристав пошутил:

— Так трудитесь, парни, что постоянно горло хочется промочить?

— Вода нужна, чтобы чистить и охлаждать пушку! — бросив на него испепеляющий взгляд, ответил артиллерист. — Она восемнадцатифунтовая, иначе быстро перегреется и взорвется. Вряд ли тебе это понравится. Да еще если будешь сидеть так близко!

После разгрузки повозку отвезли под деревья. Вскоре мимо нас промчались капитан Хоррокс и Ноуэлл.

— Начинайте стрелять по готовности, сержант! — крикнул на скаку Хоррокс. — Однако не упускайте случая отточить меткость. Старайтесь, чтобы каждое ядро попадало в цель. Рано или поздно мы столкнемся с гораздо более опасным противником.

Когда всадники не могли его слышать, судебный пристав, расхрабрившись после перепалки с артиллеристом, не удержался от вопроса.

— С более опасным противником? О ком это он?

— Вообще-то не твое дело, — самодовольно ответил сержант. — Но так и быть, отвечу. Прошел слух, что на юге Графства произошло вторжение. Всяко посерьезнее, чем эта мелкая осада. Но смотри, никому ни слова, а не то я сам перережу тебе горло и скормлю труп воронам.

Сержант отвернулся от пристава.

— Заряжайте! Покажем капитану, на что мы способны!

Артиллерист засунул в жерло пушки порох, а его товарищ длинным стержнем загнал мешок поглубже. Другой взял из ближайшей пирамиды ядро и закатил следом.