Жестокий роман. Книга 1 - Пенни Винченци

— О'кей, — обрадовалась она. — Папа?

— Да, дорогая?

— Папа, я поеду в летний лагерь в этом году?

— Летний лагерь? О, Флер, не знаю, это так дорого для нас.

— Дорого? Ну хорошо, мне не так уж и хочется, — сказала она с наигранной веселостью, но Брендон прекрасно видел, что она огорчилась.

— По-моему, ты очень хочешь туда поехать?

— Да, но это не важно.

— А почему тебе так хочется этого?

— В Нью-Джерси есть летний лагерь, где можно играть в бейсбол каждый день с утра до вечера. Я подумала, что это поможет мне договориться с мистером Хаммондом и вступить в бейсбольную лигу.

— Мне очень жаль, малышка, но я не могу позволить себе таких расходов. Во всяком случае, сейчас.

— Ничего, папа, — сказала она и грустно улыбнулась. — Я пойду наверх и немного почитаю.

— Хорошо, Флер.

Когда она спустилась к ужину, вид у нее был веселый ч беззаботный, но Брендон сразу заметил, что Флер долго плакала.

— Фотографии получились неплохо. — осторожно начал Кевин, когда Брендон приехал к нему на следующее утро — Хил гон хочет встретиться с вами.

— Не возражаю, — так же осторожно ответил Брендон.

— Конечно, есть немало других фотогеничных парней.

— Разумеется, — согласился Брендон.

— Но если вы понравитесь Хилтону…

— Я понял. — Брендон с трудом выдержал затуманенный взгляд карих глаз Кевина. — Могу ли я сейчас связаться со своим агентом?

— Зачем? — удивился Кевин.

— Чтобы все ему объяснить.

— Зачем? — с еще большим недоумением повторил тот. — Что вы хотите ему объяснить?

— По-моему, он должен быть в курсе дела, чтобы обговорить все условия контракта, сроки и прочее.

— Брендон, — терпеливо пояснил Кевин, — с момента нашей первой встречи вашим агентом стал я.

Неужели это не ясно?

— Нет, — отозвался Брендон, — я этого не понял.

— Ах да, мы почти не касались этой темы.

— Мы вообще об этом не говорили, — подтвердил Брендон, ощутив непонятную тревогу.

— Ну и что же вы думаете об этом?

— Полагаю, вы с моим агентом могли бы работать вместе?

— Вы что, серьезно? — спросил Кевин. — Тогда слушайте. Если вам нужно… — Он помолчал и задумался. — Если хотите работать со мной и Хилтоном, вам придется отказаться от вашего агента. Я надеялся, что вы об этом знаете.

— Нет, не знаю.

— Брендон! Ваша наивность поражает меня. Как вы думаете, зачем я все это делаю?

Брендон молчал.

Кевин сурово посмотрел на него.

— Так вот, мой дорогой, отныне ваш агент — я, если все пойдет по плану.

— А если нет? Если я не соглашусь? Джон Фримен был всегда очень добр ко мне, и мы неплохо работали.

— О да, несомненно. И он много сделал для вас, не правда ли? Он устроил вам пару коммерческих реклам на радио и обеспечил роль Санта-Клауса на детских утренниках. Солидная работа на целый год!

Брендон не подозревал, что это известно Кевину.

— Да, это был трудный год для меня, — согласился он. — Но я не могу обвинять в этом только Фримена.

— Ну что ж, — решительно сказал Кевин, — если не хотите работать со мной, нам придется оставить все это дело. Я позвоню Хилтону, и на этом все кончится Очень жаль.

— Я все-таки не понимаю, почему Джон Фримен не может работать с Хилтоном Берелманом, — упорствовал Брендон.

Кевин снисходительно усмехнулся и стал не спеша втолковывать Брендону прописные истины:

— Хилтон не любит Джона Фримена. Не любит, понимаете? Он уже сталкивался с ним раньше.

— Вы хотите сказать, что у меня нет никакой возможности пройти кинопробу без Хилтона и без вас?

— Совершенно верно, — подтвердил Кевин. — Отныне все мы будем работать вместе. Втроем и очень тесно Я думал, что вы поняли это. — Он медленно оглядел Брендона, задержал взгляд на его груди, а затем на губах. Поднявшись с кресла, Кевин подошел к дивану и, сев рядом с Брендоном, положил руку ему на плечо. — Надеюсь, мы будем хорошими партнерами, — сказал он и добавил:

— Все трое. Я не должен говорить вам об этом, но Хилтон с нетерпением ждет момента, когда сможет снять кинопробу. Он сам мне об этом сказал.

Брендон вздрогнул, почувствовав, что Кевин прижимается к нем}, бедром, и отодвинулся.

— Я должен… Мне надо подумать, — сказал он наконец.

— Конечно, подумайте, — согласился Кевин, — но не слишком долго. Они хотят видеть вас уже на следующем неделе. — Он снова улыбнулся. — А сейчас идите домой, хорошенько подумайте и посоветуйтесь с матерью. Я слышал, она в больнице.

— Да, — удивленно сказал Брендон. — Откуда вы знаете?

— О. Брендон, мы живем в таком маленьком, тесном мире! Конечно, я знаю об этом. Как она, кстати, себя чувствует?

— Неважно, — признался Брендон.

— А в какой она больнице?

— В больнице штата, в Бруклине.

— Это не лучшее место для пожилой женщины. Если вы согласитесь работать с нами, вам хватит денег, чтобы поместить се в частную клинику. Подумайте об этом.

— Больница вполне сносная.

— Ну что ж, хорошо. Я очень рад.

— Ладно, я подумаю.

— Не хочу торопить вас.

Кевин наклонился к Брендону так близко, что его губы оказались возле его лица. Брендон почувствовал запах дорогого крема. Ему стало не по себе. Он быстро встал с дивана и посмотрел на Кевина сверху вниз.

— Я.., я позвоню вам.

— Ладно, Брендон. — Кевин загадочно посмотрел на него. В этом взгляде было что-то интимное. — Никакой спешки. Молодые люди рвутся на кинопробу.

Сделайте то, что находите нужным.

Брендон вышел на улицу, все еще чувствуя тошноту от близкого общения со своим новым агентом. Всю жизнь он убеждал себя в том, что есть вещи, которые ни в коем случае нельзя делать. Никогда. Даже если испытываешь острую необходимость в работе и нужду.

Ему казалось, что за все это придется платить слишком дорогую цену. Он должен бросить все это. Другого выхода нет. Он никогда не станет ублажать этих гомосексуалистов. Он не сделает этого ни ради блестящей карьеры в Голливуде, ни ради матери и даже ради Флер.

Никакой успех не стоит этого.

Брендон вдруг представил себе хорошенькое личико Флер. ее чистые голубые глаза и доверчивый взгляд. Что она подумает о нем, когда-нибудь узнав, что ее отец пошел на это ради мифического успеха? Она сочтет это гнусным предательством и будет презирать его. Да, он не может послать се в летний лагерь, купить ей модные джинсы и массу других вещей, но не может лишиться ее любви, уважения и восхищения. И ничто не заставит его пойти на это.