Сквозное. Навылет - Ольга Горовая

Потому ли и не возражала, когда следующим заявлением Шустова стало:

— Теперь мы домой идем. Тут близко, нечего в офисе торчать, когда можно нормально расслабиться. Да и отдохнуть тебе надо дать, чувствую. Измотал… Обещал, что искуплю, помню. Примешь ванну, расслабишься, — проинформировал, застегнув на ней своими руками кофту от костюма, теперь на молнии, прямо поверх своей сорочки, кстати.

Очень как-то веско и окончательно говорил, словно право имел за двоих распоряжаться и решать. Разве она ему то давала? Или это было нормой в подобных отношениях? Не замечала по Свете.

Но Тале в тот момент было сложно адекватно размышлять. Да и вроде бы чего бояться? Уже вон сколько времени с ним наедине провела, и все же нормально? Даже потрясающе, можно сказать. А он словно каждый ее жест контролировал, собой окружал, за Талу все наперед продумывал, опережая любое возможное слово, возражение или желание за шаг до того, как то, вообще, приходило в ее голову.

Сам же Денис достал новую сорочку из гардероба, который имелся в душевой, пока Тала сидя штаны натягивала и… носки. О тех тоже подумал. Надо же… все учел.

— Уверена, что не замерзнешь, золотая моя девочка? — будто сомневаясь, что этого достаточно, Денис нахмурился, осмотрев Талу с ног до головы.

Остановился опять перед ней, нависая, справившись со своей сорочкой и пиджаком куда быстрее, чем она с этим нехитрым вроде бы одеянием. Просто пальцы совсем непослушные от вина стали.

Запрокинула голову, залюбовавшись, залипла на нем и мыслями, и взглядом…

А Денис галстуки совсем не носит — вдруг поняла. Ни вчера, ни сегодня на нем не видела… Хотя, учитывая то, кем Шустов являлся, если верить Свете, ему, наверное, и не надо?

Тала почему-то расплылась в какой-то очень веселой улыбке, размышляя об этой мелочи.

— С тобой мне всегда жарко, — ляпнула без всякой задней мысли… О-хо-хо, все-таки пьяная.

— Значит, больше точно не простынешь никогда, — блеснул довольной ухмылкой Шустов не совсем понятно для ее уставшего и одурманенного глинтвейном разума.

При чем тут простуда к нему? Почему «никогда»?

Но Денис уже обхватил Талу за плечи, отвлекая, и помог подняться с этого дивана, по которому только двадцать минут тому ее точно, что «раскатал»…

Очень страстный мужчина. Вот просто в жизни бы не поверила, начни ей кто рассказывать. Впрочем, себя она тоже еще два дня назад считала крайне нейтральной в плане секса, а с Денисом, как в бездонный омут проваливалась! И хотелось все больше и больше, даже уже когда утомлена и ныло все внутри. Однако один взгляд в эти жадные, полыхающие кобальтом синие глаза — и все! И у Талы уже от нужды в нем все внутри болит!

Что-то очень странное с ней творилось около Дениса Шустова. Особенно когда этот мужчина ее обнимал. А он и всю дорогу до своей квартиры не размыкал рук на ее талии. Вроде как страховал, чтобы Тала на этом нарастающем гололеде не поскользнулась. И в ванную, потрясающе оформленную, чего уж там, как и вся его квартира, сам завел.

— Правда, пены у меня отродясь не было и всего такого. Переживешь, чудо? — усмехнулся, начав ей горячую воду набирать, хоть Тала и не просила. Сбивала с толку такая суматоха вокруг нее, пугала.

Да и не стоило ей париться, запрещено даже. Но Тала почему-то забыла об этом под излишне веселым, теплым и как-то чересчур довольным взглядом Дениса. Словно бы он считал этот вечер одним из самых удачных.

— Кажется, мне, вообще, купаться сейчас не стоит. Усну прямо в воде, захлебнусь еще, и никакой пены мне не нужно, — чуть бессвязно попыталась возразить.

Но, очевидно, если Шуст считал необходимым что-то сделать, аргументы иных людей не имели значения.

— Никогда, чудо, — хмыкнул он в ответ, повернувшись к ней. Но его глаза вдруг потемнели и стали вновь пылающими… вот только совсем не страстью… Чем-то очень пугающим. — Никогда с тобой ничего уже не случится, слово даю, — заявил он так, будто считал себя в состоянии и волю божию контролировать.

А Тала… У нее сам собой вырвался сардонический смешок… Потому что она точно знала — существует то, чего ни один человек не в состоянии контролировать или избежать лишь своей волей. Даже Шустов Денис.

Но промолчала. Такие мужчины вряд ли ждут, что ты начнешь на них свои проблемы подобного плана вываливать, это не новый телефон прислать.

А он не переспрашивал, возможно, не предав значения ее реакции.

И раздеться он ей помогал, словно бы Шустову могло быть в удовольствие возиться вот так с ней, как с беспомощной и целиком от него зависящей… или ему принадлежащей?.. Странное впечатление.

В общем, возможности не принять ванну ей не дали, точно как и с глинтвейном случилось. Денис настойчиво отрезал, что обещал обеспечить ей комфорт, а он взрослый человек и понимает, что мог наворотить прилично своим напором и размерами… Потому сейчас должен ее расслабить… Почему-то никак не укладывалось, будто бы это обычная для него забота о своих любовницах. Вот совершенно!

Но так как Тала уже сидела в горячей воде, что-то невпопад отвечая на вопросы Шустова, который одну ее не оставлял, чтоб не потонула, видимо… обдумать ничего не вышло. И она таки отключилась прямо в ванной.

А проснулась от сигнала телефона в кровати, около Шустова, под самым его боком, собственно. Так что… выходит, Денис ее таки вытащил, как и обещал, и сюда перенес. Кстати, насчет бока, не преувеличивала, буквально под ним. И Шустов ее так крепко вжимает в матрас, словно клад какой-то бережет, чтоб и во сне не исчез никуда. Даже ненормально как-то, тяжело и душно.

А Тала в полотенце укутана, и вся мокрая от испарины…

Черт! Черт! Черт! С ней такое все чаще случалось, простыни, хоть выжимай, обычно потом. А озноб при этом дикий, замерзала…

Хотя сейчас полотенце спасло… Ну и, если заметит сейчас, всегда можно сказать, что не привыкла ни с кем спать, да? Ведь впервые…

Жарко около него, вот и все. Поверит? А то неудобно как-то, почти стыдно.

Только вот зачем тогда сама во сне в него вцепилась настолько же жадно, если жарко? Вон, от пальцев и ногтей Талы следы на его руках, которыми продолжал ее обхватывать… Вообще, непонятно.

И… да, с утренней эрекцией у Шустова тоже все было более чем нормально. Не одна она тут в кровати совсем голая, оказывается.

— Кто пишет? — как-то моментально проснулся и включился Денис, заставив Талу вздрогнуть.

В голову отдалось неожиданной болью… Черт! А это что? Похмелье, что ли? Никогда так противно не болело еще.

Да, так о чем она думала, пока на вот это вот давление его уже твёрдого члена в ее бедро не отвлеклась?

— Света… — голос был сиплым со сна.

Не помог его глинтвейн ни капли… Ну, она и не ждала, но вдруг Денис ее с удвоенной силой сейчас спаивать возьмется? А вот и нечего! Она будет против! Голова просто раскалываться стала внезапно. Поморщилась, пытаясь мысли вернуть хоть к какому-то порядку.