На голубом глазу - Элла Чак

одна не заревела, не заорала и не грохнулась в обморок. Они были сильными и смелыми. Они жили в современном мире и просто не могли стать другими.

– Вижу балкон! – закричала я, возглавляя шеренгу.

Двери легко распахнулись, и мы вывалилась на широкий атриум, где могли поместиться и тысяча человек. Под нами простирался искусственный пруд больше похожий на женевское озеро.

– Диана, нужно разделиться! В группы по десять человек. Никой давки быть не должно.

– Давки куда? Тут ничего нет! Ни лестницы, ни батута!

– Они появятся.

– Кто?

Я собиралась объяснить, но мы больше не были одни. Над головами раздались выстрелы, и собственной персоной перед нами нарисовался Рахат в окружении армии стражей.

– Диана, любовь моя, – произнес он, и на балконе повисла гробовая тишина, – приведи ко свою подругу. Живо!

Диана не тронулась с места.

– Сюда! – ударил он рукой в скулу ближайшую девушку, – или я ударю ее снова! Палкой, а не рукой.

Я вышла я к нему:

– Еще раз тронешь, хоть кого-то. И ты сдохнешь.

– Как страшно! – отстранился он от меня с юмором и улыбкой, как ребенок от ряженого привидения, – ты ничего не сделаешь, бездарность! Ты обычная, заурядная и рыжая. Как ваш русский «дурак». Все рыжие всегда «дурак»! – расхохотался он. – Я все про тебя знаю.

– Смотрю, у меня фанаты завелись. Каждый обо мне что-то, да знает.

– Потому что ты «дурак»! За дворец я получу страховку больше, чем он стоил. А ты не получишь ничего! Одну «турма»!

Хохотал он и его люди, кто стоял поближе.

– Сюда его! Тащите сюда! – гаркнул он и кто-то из головорезов выволок на балкон Костю со связанными руками и подбитой скулой.

– Братик! – попыталась ринуться к нему Диана, но ее схватили трое.

– У нас почетный гость. Брат невесты. Ты попортил мне много крови Коста, и все из-за баб. – кружил Рахат вокруг брошенного ему под ноги Кости.

Он трижды пробовал встать, но бойцы его обездвиживали электро дубинками.

– Хватит! – крикнула я и эти слова предназначались Косте, – не вставай!

– Да, дорогой гость! Сиди в первом ряду и смотри! Слушай правду про свою девку. Моё правительство добыло папку. Китай, впечатляет. Ни разу на меня не покушались китайские наёмники. Но она «дурак», Коста, она ничего не может. Ты просто ноль! – крикнул он мне в лицо. – Сорняк в моем букете! Отошла от жен! То, что ты стоишь с ними рядом, оскорбляет их! Ты не умеешь убивать прикосновениями. Ты завалила тест на Окуляре. Она завалила тест, Коста! Ты слышишь! Завалила! Она «дурак»!

– Акилари, – поправила я, – сам ты дурак.

– Ты не агент! Ты не прошла программу! Ты…

– Ты прав, – кивнула я, но смотрела при этом на Костю. – Не прошла. Но кое-кто другой прошел.

Рахат обернулся только сейчас сообразив, что ряды его людей радеют. Без единого писка, без единого шороха, без единого вскрика взрослые мужчины падали обездвиженными. Скорее всего, парализованными. Для обездвижки хватало трех точек, для убийства требовалось попасть сразу в пять. Но даже она не умела этого.

– Она…– выдохнул Рахат. – Она агент акилари…

– Допёрло? Ну, он точно дурак! – обездвижила Лина пару последних стражей.

Они даже не успевали понять в чем дело. Короткие касания с легким нажатием и человек в отключке.

– А что ты сделаешь против этого? – выхватил он револьвер, – припасла касания, дарующие жизнь? – уперся он дулом револьвера в центр лба Лины.

Грянул выстрел.

Красные капли крови хлынули с лица Лины.

Букет невест впервые вскрикнул хоровым ужасом.

Под ноги Лины упал револьвер, а после него и Рахат с простреленной кистью руки.

– Это Марк, – подняла я револьвер, запихивая его под резинку брюк.

Из топа за три тысячи доляров я достала бумагу, которую оформила у нотариуса в Стамбуле. Никакое завещание я не составляла, а вот бумагу об аннуляции брака для всех похищенных, да.

Надавив на кисть Рахата, я макнула его палец в его же кровь:

– Подписывай кровью, гад! У меня тоже есть на тебя папка. Аннуляции всех браков, законных или нет. Подпишешь, и очнёшься через час. Если нет, добавлю чернил, – прислонила дуло к его мизинцу, – мой тест на меткость – выше ожидаемого.

– Вас всех! Всех продадут на кишки! Выпотрошат и продадут! Вам не покинуть страну!!

– Не подписывает, – посмотрела я на Лину, – ускорить бы.

Лина села на корточки и надавила пальцем в лоб возле левой брови. Тело Рахата обмякло тряпочкой.

– Пока так держу, говори. Все сделает.

– Подписывай, дурак. – подпихнула я нотариальные бланки.

Рахат сунул пальцы пока еще целой руки во внутренний карман и подписал золотой перьевой ручкой. Капли его крови падали на бланки.

– Смотрите, что это?

Вскинули головы наложницы.

Со запада приближались аэростаты, влетевшие с поля, откуда прикрывал Марк. Шаров было больше пятидесяти и с каждого спадали веревочные лестницы.

– Хватайтесь! – закричала я, а София с Дианой переводили остальным.

Пёстрые цветы из Букета взмывали в небо. Девушки взлетели из позолоченной клетки огненного дворца. Их переправят в безопасное место, а потом домой по странам.

– Позаботься о них, – передала я Диана подписанные Рахатом бумаги и флешку с перечнем документов на девушек.

Рядом стоял Костя. Он помог сестре схватиться за веревочную лестницу. На балконе осталась только я, Лина, Котя и София.

Мы с Линой одновременно не позволили Софии взяться за вторую веревочную лестницу шара, куда забралась Диана.

– Кес кё сэ? – не понимала София.

– Вы прокатитесь на другом, – следила я глазами за шаром, что был чистого белого цвета. – Никакое правительство не будет шантажировать вашим спасением Францию.

– Ева, София нужна нам, – пробывал переубедить меня Костя, – её спасли спецподразделения Стамбула – шагнул он ко мне, но остановился, когда я вытащила из-под резинки брюк револьвер Рахата.

– Ты ее не получишь, – ответила я, – София вернется во Францию.

– Спасенная Россией, чтобы присвоить себе козырей?

– Спасенная свободными женщинами мира.

Лина перевела ей мои слова, и София одобрительно кивнула.

– Она спрашивает, а Марка отпустят к ней во Францию? – перевела Лина, – если да, она согласна.

– Скажи, что да, – подтвердила я.

– Марк… он же с Дианой, – не врубался Костя, – он с моей сестрой.

– Триста рисунков назад, да. Был с твоей сестрой, но все проходит, Костя, – смотрела я как София взлетает на веревочной лестнице в небо.

– И это тоже? Это всё? – смотрел на меня Костя, наплевав на вытянутый к нему револьвер. Он подошел и дуло уперлось ему в сердце, – ты просто уйдешь?

Я убрала оружие:

– Нет, я просто прыгну.

Убедившись, что белый шар поднялся выше остальных и потерялся в небе, мы с Линой