Эпилог Цивилизации. Том 2 - Агония - Макс Вальтер

сделать носилки. За два захода справятся, а затем перенесут трофеи и помогут на раскопках.

— Вол, усиль охрану на стенах, — распорядился я. — Думаю, сегодня нам стоит ждать ответ. Платон, пошли пообщаемся.

Тот снова молча кивнул и отправился следом за мной. По ходу я попросил принести нам чего-нибудь пожевать — хоть энергией я воспользовался лишь дважды, однако потратить умудрился почти всю. Одно только сдерживание пуль на широкой площади стоило мне огромных усилий. Едва ли не половину возможного на это истратил. Ну и башню, весом в несколько тонн, тоже оказалось не так-то просто катать.

— Платон, — начал я издалека, как только мы остались наедине, — я рекомендую тебе сегодня же перевести всех своих людей под защиту стен. Ты не хуже меня понимаешь, что Центровые обязательно попытаются нам отомстить.

— Конечно, понимаю, — после моих слов на его лице, кажется, проступило выражение облегчения. — Я, честно говоря, хотел сам об этом попросить.

— Я рад, что мы с тобой сошлись во мнении, — изобразил я вежливую улыбку, — но это ещё не всё. Я бы хотел тебя попросить присоединиться к нам на постоянной основе. Впереди нас ожидает довольно непростое время, я сомневаюсь, что Центровые оставят сегодняшнюю выходку без внимания. Но даже если мы одержим ещё одну победу вместе, прикрываясь стенами, это не даст гарантию полноценного мира. Возможно, как только мы снова разойдёмся по своим лагерям, они попытаются повторить атаку и на этот раз, скорее всего, успешно.

— Это я тоже понимаю, — кивнул Платон. — И да, мы согласны. Я не считаю свой лагерь серьёзной силой, но вместе мы уже будем иметь достаточный вес.

— Ты будто читаешь мои мысли, — в очередной раз улыбнулся я. — А что скажешь по поводу Северных?

— Их предводитель сложный человек, — выдержав небольшую паузу, охарактеризовал его тот. — Ну и, конечно же, сильный, раз смог объединить под своим началом людей. В целом он придерживается стратегии: «Мне чужого не нужно, но и моё не тронь». Но в связи с последними обстоятельствами, думаю, с ним можно попробовать договориться. Вообще, он вполне разумный, да и планы его, честно говоря, достойны уважения. Одно только строительство теплиц и посадка овощей, к тому же в данных обстоятельствах…

— Это уж точно, — покивал я. — Нам бы не помешал такой человек в команде, не правда ли?

— Глеб Николаевич, — судя по обращению, Платон, кажется, уже признал моё старшинство, и это радовало, — мы же с вами понимаем, что эти ваши «Мы», означают только ваш личный интерес. Я не дурак и прекрасно понимаю, к чему вы стремитесь, но и не против в этом поучаствовать.

— К чему же? — искренне поинтересовался я, хотелось знать наверняка: а правильно ли мы друг друга понимаем?

— Вы собираетесь подмять под себя весь город, — пожал плечами тот. — И если хотите знать моё мнение — я полностью это поддерживаю и совсем не прочь отойти на вторые роли и даже на третьи.

— Нет, вы не совсем верно меня понимаете, — усмехнулся я. — Город — лишь только начало. Мои амбиции уходят гораздо дальше. И движет мной не жажда власти, но желание выжить. Скажем так, есть некая сила, и она вскоре может очень сильно повлиять на ход вещей. И я не уверен, что нам понравится та участь, которую они приготовили для человечества.

— Поверьте, мне нет разницы, что вами движет, если в итоге мы сможем прекратить глупую вражду и сможем жить как нормальные люди, — высказал он свою полную лояльность. — Мне по душе ваше решение в отношении раненых, вы помогли нам отстоять своё и обойтись без потерь.

— Я очень рад, что мы смогли договориться, — и это были не просто слова, я действительно был искренне благодарен Платону, в особенности за простоту в переговорах. — Если поможете переманить на нашу сторону Север, моей признательности не будет границ.

— Сделаю всё, что в моих силах, — абсолютно серьёзно ответил тот.

— И ещё, Платон, ты не мог бы взять на себя управление лагерем, — я решил сразу взвалить на него все бытовые заботы.

— Сочту за честь, — улыбнулся тот.

— В таком случае, не будем терять времени, места здесь хватит всем, — улыбнулся я и протянул ему руку, чтобы скрепить наши договорённости. — Приступайте к переброске ваших людей и провизии. Надеюсь, к вечеру мы будем полностью готовы.

Уже в который раз за последние дни лагерь превратился в кишащий улей. И он действительно напоминал именно его. Хаотичные, на первый взгляд, движения были полностью нацелены на всеобщее благо. Вскоре прибыла вторая партия раненных и к звукам, заполнившим пространство внутри стен, добавились ещё болезненные стоны.

Из тех, что принесли в первой партии, выжили лишь трое, хотя судить пока было очень рано. Люди всё ещё находились на грани смерти, а теперь подоспели просто тяжёлые. Среди них, наверняка, тоже будет процент погибших, но мы постараемся свести его к минимуму.

На самом деле, всё это было частью единого плана. Я не испытывал по отношению к врагу никакой жалости и уж тем более сострадания. Вообще, если бы не угроза мести со стороны Центровых, я бы не стал останавливать Вола. Однако все понимали: то, что мы сегодня сделали, никто не оставит безнаказанным, иначе это воспримут проявлением слабости другие.

Но моя задумка была более коварной и скорее напоминала шахматную «Вилку». Я намеревался прикрыться пленными, когда армия Центровых подойдёт к нашим стенам. Не факт, что удастся таким образом остановить штурм, но я всё равно останусь в выигрышной ситуации. Показав таким образом пленным, что их боссу насрать на своих людей.

Впоследствии я вообще предоставлю им выбор: вернуться к ним или остаться с нами. И те, кто вернутся, вкупе с Лешим внесут дополнительную сумятицу в их ряды. А слухи и недовольство распространяются быстро. Таким образом, максимум через месяц весь город полностью будет принадлежать мне.

Останется только одно место — военная часть, под командованием полковника Цинкина, но в итоге и они сломаются. К тому же я даже не собираюсь на них давить, это случится само по себе. В особенности, как только их ресурсы станут иссякать, а это определённо случится. Вот только тогда уже я буду выдвигать условия.

Но надеюсь, до Бориса Николаевича это дойдёт чуть раньше, и мы сможем заполучить в общее пользование их провизию. Военные запасы, как правило, очень серьёзные, и они помогут нам пережить зиму. А даже если всё пойдёт по другому сценарию, то опытные бойцы тоже не будут лишними. Так что в любом случае, я буду рад нашему воссоединению.

— Пш-ш-ш… ет… Гле… пш-ш-ш, — из раздумий меня вывела рация, что лежала на столе.

Хоть и с трудом, но я всё же узнал голос Толи. Интересно, как далеко он находится и как скоро его ждать. Что ему удалось выяснить? Сквозь помехи даже не понять, насколько взволнован его голос. А вот меня уже определённо начинает трясти, потому как при попытке ответить рация выскользнула из рук и грохнула о пол.

Ну это ничего, вещь военная, надёжная, как кирпич. Такой можно легко голову пробить, а после этого ещё и продолжить общение.

— Толя, алё, это ты? — от волнения, я напрочь забыл все навыки общения по рации и прихлопнув себя по лбу, вдавил боковую клавишу. — Глеб на связи, приём.

— Пш-ш-ш… ду обр… пш-ш-ш… — отозвалась та. — Пш-ш-ш… ём.

— Готовы встречать! — зачем-то прокричал я, будто смогу тем самым преодолеть помехи. — Примерное время ожидания? Приём.

— Пш-ш-ш… рно… пш-ш-ш… цать. Как по… пш-ш-ш… ём.

— Нихера не понял, всё трещит и шипит. Толя, будь осторожен, у нас война с Центровыми, как понял, приём.

— Пш-ш-ш… нял хор… пш-ш-ш… нец свя… пш-ш-ш.

— Капец, мля, — выругался я и стукнул рацией о стол. — Когда будет? Что говорит? Хрен поймёшь!

Несколько глубоких вдохов успокоили нервы и я, не забыв прихватить