Охотницы на мужчин - Далия Трускиновская

— Ливневая канализация сдохла? — догадалась Жанна.

— Все сдохло… Ч-черт! Уровень поднялся! — Феликс устремился было к углу, где лежали свернутые рулонами коврики и маты, но в воду лезть не рискнул.

Сзади его хлопнул по плечу Толик.

— У тебя тут всемирный потоп?

— Не видишь — гантели поплыли! — пошутила Жанна.

— Надо всю эту дрянь вытаскивать, — засуетился Феликс. — Отсыреет — я всю жизнь не просушу!

— Коврики, что ли? — удивился Толик.

— Покойников! Там у меня внизу борцовские покойники! Мне их на сохранение отдали! Ребята, — воззвал Феликс к спортсменам, — вы все равно уже мокрые! Вытащите сюда всю эту дрянь!

Сидящий атлет повернулся к нему.

— Я не за то деньги плачу, чтобы всякое дерьмо таскать, а за то, чтобы качаться пять раз в неделю.

— Не все ли тебе равно! — воскликнула Жанна. — Там тоже нагрузка на спину!

— Там нагрузка неправильная, — и отвернувшись, атлет продолжил подход.

— Ну, хорошо, — Жанна разулась, подвернула джинсы и пошлепала к свернутым матам и «покойникам» — синим чучелам человеческого роста и веса, которых используют для отработки приемов. Это имущество уже набрякло и сделалось неподъемным.

На помощь тут же поспешили Феликс и Толик. Они подхватили одного покойничка за башку и символические ноги, выволокли на сухое место.

— Его бы на солнышко, — сказала Жанна.

— И не такие уж они тяжелые, — заметил Толик. — Вот что сырые — это неприятно. А то бы — через плечо и вперед.

— Он вместе с водой кило шестьдесят тянет, — определила Жанна.

— Не будет шестидесяти… — Толик подошел, нагнулся в одиночку за отсыревшимм покойником, подхватил его — и вдруг, выронив, заорал благим матом.

— Ты чего это?! — заорал и Феликс.

— Спина!

— Потянул?

— Хуже!

Жанна подошла к страдальцу и хотела было его выпрямить, но он заорал еще круче.

Тогда Жанна и Феликс выбрались на сухое место.

— Я эту заразу знаю, это прострел, — сказал Феликс. — Так скрючит — неделю не разогнешься.

— Так его же уложить, наверно, надо.

— Ну, попробуй.

Жанна хмыкнула.

— Может, «скорую» вызвать? — возможно, впервые в жизни растерявшись, спросила она.

— Толик, ты хоть как-то ползти можешь? — окликнул приятеля Феликс. Толик дернулся, вскрикнул и остался на прежнем месте.

— Не получается! — доложил он.

— Жанка, звони в «скорую»! Ему хоть укол сделают.

— Пока они еще приедут… — буркнула Жанна и достала мобилку.

Пока она вызывала медицину, Толик, стоя в холодной воде, стонал и матерился.

Удивительно — и сорока минут не прошло, как во двор въехала «скорая». На пороге зала ее встретила Жанна.

— Ну, что там у вас? — спросил молодой фельдшер.

— Мужика прострелило. Только вам разуться придется, — честно предупредила Жанна, вводя фельдшера в коридор. — Там у нас целое море.

— Море крови? — молоденький фельдшер чуть было не кинулся обратно в машину.

— Еще хуже.

Оказавшись на пороге тренажерного зала, фельдшер присвистнул.

— Я предупреждала. Мы вам потом мыло и полотенце дадим, — пообещала Жанна.

Но фельдшер призадумался.

— А иначе никак нельзя? — несколько смутившись, спросил он. — Разуваться, потом обуваться…

— Можно! — воскликнул Феликс.

Из спортивных скамеек был выстроен некий виадук, ведущий от порога к скрюченному Толику. По виадуку со шприцем наперевес к страдальцу подошел фельдшер. А возле Толика стоял повеселевший Феликс.

— Жанка, отворачивайся! — крикнул Феликс, когда фельдшер был уже совсем близко. — Я ему штаны спускаю! Раз, два… поехало!

После того, как «скорая» отбыла, Толик постоял раком еще минут десять, а потом объявил, что ему вроде чуток полегчало.

Феликс и один из атлетов погуманнее сложили руки креслом и выволокли бывшего самбиста на сухое место. Полегчало, но не совсем — ругани они наслушались вдоволь. Жанна же вызвала такси, чтобы везти бедолагу домой.

— Ты, что ли, с ним поедешь? — спросил атлет.

— Ну, я, а что? — Жанна так повернулась к задавшему совершенно невинный вопрос атлету, что он чуть не выронил ношу.

— Ничего, только как ты его одна из машины вытащишь?

— Как-нибудь!

Хорошо, что Толик жил на первом этаже. И то — Жанна чуть ли не на себе взволокла его по трем ступенькам.

— Ключи где? — спросила она.

— В кармане.

Жанна полезла в карман его все еще закатанных штанов и сунула ключ в скважинку.

— Не тот! — вдруг рассердился Толик. — Ты что, не видишь?

— Шуметь будешь — сам ковыряйся! — одернула его Жанна.

— Так видно же — не тот ключ!

Жанна помолчала, глядя на него тяжелым взглядом.

— Учить будешь кого-нибудь другого, — сказала она. — Сейчас вот сдам тебя с рук на руки…

Дверь она открыла, демонстративно перепробовав все ключи. Толик сопел, но молчал.

— Заползай, болезный.

А в это время Полинка самым постыдным образом выслеживала бывшего мужа.

У него на работе был обеденный перерыв — и он со своей подругой покупал в универсаме продукты и обсуждал достоинства двух пачек творога. Полинка издали наблюдала.

У нее запищала мобилка. Отойдя за стенды, Полинка взяла трубку.

— Ты чем там занимаешься? — строго спросила Татьяна.

Она сидела за командирским столом в солидном кабинете и, не глядя, подписывала бумаги, подсунутые секретаршей. Секретарша ела глазами начальство и ждала указаний.

Ответа Татьяна не слышала, потому что отвлеклась на бумаги и невольно опустила мобилку. Да и не стоило его слушать — Полинка бездарно соврала, что у нее вот-вот начнется тренировка. Но когда Татьяна опять поднесла трубку к уху, то брякнула решительно и беспощадно:

— Не делом ты занимаешься!

Снова отвлекшись, она уставилась в бумаги.

Незримая и даже неслышимая Полинка возмутилась и потребовала объяснений.

Объяснение было простое:

— Задницей чую!

Татьяна отключила мобилку и наконец взглянула на последний приготовленный к подписи документ.

— А это у нас что за арифметика?! Верните автору, пусть еще раз посчитает!

И задумалась — не позвонить ли Жанне. Это уже смахивало на телепатию — Жанна сидела на стуле возле дивана с телефонной трубкой в руке, а на диване умостился страдалец Толик.