Всю жизнь во лжи, или Руководство по выживанию для слишком добрых и жертвенных женщин - Юлия Шилова

— Пожалуйста, на кону каждый день. Вытащи меня отсюда.

— Потерпи еще чуть-чуть…

— Ну, если только чуть-чуть…

Свидание закончилось, я вернулась в палату. Я была очень перевозбуждена и постоянно прокручивала в голове свидание с Леонидом.

— Чо не спишь? Думаешь кого-нибудь убить? — спросил меня тетка на соседней койке.

— Иди на фиг, — только и смогла сказать я, повернувшись на бок.

— Думаешь, если убийца, тебе все можно? Думаешь, тебя тут должны все бояться?

— Я объяснила, куда тебе нужно пойти. Или еще раз это повторить?

— Помогите, убивают! — стала кричать психованная.

В палату влетели медики, нас тут же усмирили уколами. Я провалилась в глубокий сон. А следующей ночью произошло то, чего я даже не могла себе представить. Ко мне подошел санитар и велел идти за ним. Я тут же накинула халат, сунула ноги в тапочки, стянула резинкой волосы и пошла по длинному тусклому коридору. Мы спустились на пару этажей вниз и он подвел меня к железной массивной двери. Я ничего не понимала.

— Всё. Пошла прочь.

— Куда? — опешила я.

— Прочь, я сказал.

Санитар открыл дверь и толкнул меня на улицу. От свежего воздуха меня повело, и я чуть не потеряла сознание. Жадно хватая воздух, как рыба, выброшенная на сушу, я попала в объятия Леонида и, с трудом держась на ногах, тут же нашла в нем опору.

— Ты?

— Да. Я же тебе обещал…

— Я думала, обманешь.

— Как я могу? Я же тебя люблю.

— Это побег?

— Конечно, побег.

— Санитара, наверное, завтра накажут.

— Санитар завтра будет сидеть где-нибудь на Канарах на своей вилле и попивать отличный коктейль.

— Ну, ты даешь. Это же так дорого.

— А ты у меня бесценная… Давай быстрее. Нам нельзя терять ни минуты. Видеокамеры не будут еще работать несколько минут. Потом включатся. Дольше нельзя. Иначе сработает сигнализация.

Через минуту я уже сидела в машине Леонида, и мы мчались прочь от больницы. Я обхватила колени руками и зарыдала.

— Наташка, ты что? Ну, прекрати! Все закончилось. Послушай, все закончилось. Всё, моя девочка. Больше никогда и ни за что ты не попадешь в подобное учреждение. Мы улетаем в другую страну. У тебя будут новые документы и новая жизнь. Мы будем жить долго и счастливо, но для этого нужно только одно: чтобы ты никого не убила.

Увидев, что я хочу возразить, Леонид потрепал меня по щеке.

— Знаю, что хочешь сказать. Не должны никого убить ни твои покойные мужья, ни шторы, ни статуэтки, ни кто-нибудь и что-нибудь еще, понимаешь?

— Понимаю.

— Сможешь?

— Я очень постараюсь, но от меня мало что зависит.

— Девочка моя, теперь ты должна жить так, чтобы от тебя зависело всё…

Этой же ночью мы вылетели в Австралию. По новому паспорту меня звали Ольгой. Правда, перед тем как лететь, мы поменяли мой фланелевый халат на деловой строгий костюм, а мои тапочки на дорогие туфли на невысоких каблуках, а также заехали к знакомому мастеру Леонида, который быстро меня подстриг и покрасил в рыжий цвет, который, как ни странно, мне очень даже оказался к лицу. В самолете я взяла Леонида за руку.

— Неужели все самое страшное позади?

— Да.

Когда стюардесса разносила напитки, я с тоской посмотрела на вино — мне ужасно захотелось выпить. Леонид тут же уловил мой взгляд и сказал, что лучше этого не делать.

— У тебя не самая хорошая реакция на алкоголь, дорогая.

— Не буду, — согласилась я. — Я ведь пила психотропные таблетки. Мне еще отходить и отходить. Они же просто съели мой организм. Вино сейчас точно нельзя.

— Я рад, что ты меня понимаешь и мы находим общий язык, — кивнул Леонид и пригубил вино.

Я положила голову на его плечо и стала всматриваться в темное ночное небо через иллюминатор. Даже не верилось, что где-то там, далеко, осталась психушка с ее страшными буднями и безнадежностью.

— Пока поживем в Австралии. Когда все успокоится и забудется, можно будет вернуться обратно. В Австралии у меня дом.

— Я в этом даже не сомневалась, — улыбнулась я. — У тебя дома по всему миру.

Мы поселились в самом красивом городе Австралии — Сиднее. Сидней еще больше, чем Москва. Правда, людей живет гораздо меньше, а значит, дышать легче.

В первые же дни нашего пребывания в Сиднее Леонид водил меня по ресторанам, чтобы я попробовала различные экзотические блюда. Самым его любимым было мясо кенгуру. Мне нравилось наслаждаться панорамными видами из ресторана на самой верхушке Сиднейской башни, высота которой превышает триста метров, валяться на золотом песке роскошного пляжа Бонди прямо в черте города. Я сразу влюбилась в этот портовый город, имеющий репутацию одного из самых привлекательных и комфортных для жизни городов мира. Жилые кварталы города окружены национальными парками. Я даже решила, что этот город — один из самых красивых в мире.

Время, проведенное в больнице, давало о себе знать, и я очень быстро уставала. Когда долго ходила, у меня начинали болеть руки и ноги. Все мои движения были замедленными, как на старой пленке допотопного фильма. Я быстро чувствовала слабость, головокружение, боялась упасть в обморок, ведь я долгое время совсем не двигалась. Давали о себе знать и перемены в психике. Она была неустойчивой, я могла капризничать, вести себя как ребенок, заплакать, разозлиться. После больнички моя психика должна восстанавливаться долго, нужно набраться терпения.

Я полюбила свой дом в Австралии, полюбила Леонида, его заботу. Правда, меня очень беспокоило, что официального статуса его жены у меня нет. Однажды я решила поделиться с ним своими страхами.

— Леонид, мы с тобой живем вместе. У нас все хорошо, но я не твоя жена.

— Наташка, ты в своей жизни уже столько раз выходила замуж. Мне кажется, пора остановиться. Угомонись. Что даст тебе официальный статус?

— Уверенность. Спокойствие. Чувство надежности, — тут же перечислила я.

— Но я и так тебе это все даю. Ты же видишь, как сильно я к тебе привязан. Когда мужики на тебе женятся, они все умирают. Так что официальная регистрация брака нам ни к чему. Я хочу еще пожить. Давай жить долго и счастливо и умрем в один день.

Да, других вариантов нет. Значит, старая жизнь полностью потеряна, а вместе с ней и мое имущество, которое осталось в Москве и Сен-Тропе. Интересно, кому оно отойдет? Близких родственников у меня нет, завещания я не составляла.

Что касается моего нынешнего положения, то даже если бы Леонид зарегистрировал со мной отношения, это бы их не спасло, ведь брак все равно считался бы липовым, потому что мой паспорт поддельный и такого человека, как я, в природе просто не существует. Поэтому регистрация брака по новому паспорту ничуть не узаконит мои отношения. От одной этой мысли меня бросило в пот. А как же «подушка безопасности», как же хоть какие-то дивиденды? Если честно, любовь Леонида ненастоящая. Он присушен. Всё сделано против его воли, и неизвестно, как это обернется завтра.