Две тайны, три сестры - Барбара Фритти

– Вы думаете, был кто-то еще? – спросил Тайлер, возвращаясь к разговору.

– О чем это вы? – Вопрос, казалось, смутил Шона.

– Ну, парень. Вам не приходило в голову, что был еще кто-то, кого Эшли могла встретить во время кругосветки?

– Нет, – напряженным голосом ответил Шон. – Не мелите чепухи! Они были на лодке вчетвером – три сестры и их отец. Ни единой души вокруг.

– Но они останавливались в пути, и Эшли с командой отсутствовали так долго.

– Причина в другом. – Шон покачал головой. – Что-то случилось. Я нутром чую, что-то с Кейт и Джереми.

– У вашего брата были отношения с Кейт? – спросил Тайлер, с недоумением замечая, что испытал укол ревности от такой новости.

Шон кивнул:

– Они собирались пожениться.

Пожениться? От этой мысли настроение совсем испортилось. Кейт собиралась замуж? Почему об этом не упоминалось ни в одной из статей?

– После окончания гонки? – Тайлеру было сейчас не до своих эмоций, кажется, он нащупал какую-то нить.

– Да, они даже определили дату – в течение месяца после завершения гонки. Моя мать условилась со священником и застолбила дату венчания в церкви, даже музыкантов выбрала. Меня попросили быть шафером. – Шон сделал долгую паузу. – А потом этот чертов шторм.

– Почему они оказались на разных судах? – спросил Тайлер. – Похоже, Джереми стал бы хорошим подспорьем на «Мун Дансер».

– Дункан не принял Джереми в экипаж, заявил, что это дело семейное, и уперся как баран, хотел выиграть гонку только силами своей семьи. По крайней мере, так он твердил с утра до ночи. У Дункана и Джереми были небольшие терки, ну, они критиковали друг друга все время. Это потому, что они были очень похожи. Конечно, любой бывалый скажет, что Дункан сглупил, когда не взял брата на борт. Думаю, тогда Джереми выжил бы. – Шон поставил пустой стакан на стойку. – Пойду-ка я по делам. Надеюсь, вы найдете то, что ищете.

Тайлер очень на это рассчитывал. Одно он знал наверняка – у него появились новые вопросы к Кейт. И немало вопросов.

Кейт раздраженно постукивала ногтями по барной стойке и угрюмо цедила диетическую колу из трубочки в высоком стакане. В такой ситуации, как сейчас, она была бы не прочь выпить. Но наглядный пример отца излечил ее от подобных мыслей много лет назад.

После того как умерла ее мать, тяга Дункана к алкоголю вышла из-под контроля, и Кейт пришлось полностью взять заботу о сестрах на себя, в то время как отец напивался в барах или отсыпался потом. Она надеялась, что в море все переменится к лучшему. Вот одна из причин, почему она не сопротивлялась участию в гонке. Оставляя свою привычную жизнь и друзей, Кейт полагала, что идет на определенный компромисс ради того, чтобы МакКенна нашли путь, позволяющий им снова стать настоящей семьей.

Сказать по правде, их жизнь на море зачастую была лучше, чем на суше. Отец держал себя в руках во время плавания, по крайней мере, бо́льшую часть времени. Он давал себе волю в портах во время стоянок.

Оглядываясь назад, Кейт поняла свою наивность. Их подстерегало столько опасностей, о которых она даже не подозревала. Океан играл с ними, как кошка с мышкой. Они могли выиграть, но прекратить саму игру – нет. Даже сейчас.

У нее под ногами твердая почва, но иногда ей все еще кажется, что окружающий мир качается на волнах. Кейт превратила задний двор в сад, достойный обложки журнала по ландшафтному дизайну, только потому, что чувствовала себя лучше, когда своими руками копалась в земле. Она посадила множество цветов: розы, наперстянки, мальвы и фиалки, чтобы заглушить воспоминания о бесконечной синеве моря и неба. Кейт развела вьющиеся розы, которые оплетали решетчатые арки, посадила несколько фруктовых деревьев, ушедших корнями глубоко в почву. Она хотела бы удержаться за эти корни, почувствовать их между пальцами. Она хотела держаться за что-то крепкое и неподвижное…

Кейт стиснула пальцами стакан. Он прохладный, влажный и скользкий. Дрожь пробежала по спине, она вспомнила, как скользили руки тогда. Она пыталась удержать. Она отчаянно пыталась удержать…

– Кейт? С тобой все в порядке?

– Что? – Она в замешательстве взглянула на бармена, который с беспокойством смотрел на нее.

– У тебя такой вид, будто ты собираешься раздавить стакан. – Кит Бреннер кивнул на ее стакан с диетической кока-колой.

Пальцы побелели, а когда она заставила себя разжать их, на влажном стекле остались следы.

– Я просто задумалась.

– Какой идиот заставляет себя ждать? – поинтересовался Кит Бреннер.

– Кто сказал, что это парень?

– Сегодня субботний вечер. Ты сделала макияж, у тебя недовольный вид, ты то и дело смотришь на часы. Наверняка это парень. Хочешь рассказать о нем своему другу-бармену? – Кит тепло улыбнулся. – Представь, что я твой любимый дневник, и говори откровенно.

Кейт закатила глаза. Кит Бреннер – один из тех местных парней, которых называют «свой в доску», они знакомы с тех пор, когда еще под стол пешком ходили.

– Знаешь, «дорогой дневник», ты сплетник похлеще Кэролайн. Я даже не сказала бы тебе, какие у меня духи.

– Не надо, я и так знаю – «Шалимар».

Потрясенная, Кейт открыла рот.

– Откуда ты знаешь?

– Я был вместе с Джереми, когда он покупал их тебе на День святого Валентина. Честно говоря, я не мог поверить, что Джереми собирался потратить на тебя столько наличных. Сумасшедший.

«Мой любимый Джереми и был сумасшедшим, – подумала Кейт, когда Кит отошел обслужить клиентов. – Сумасшедший, нежный, влюбленный. Я когда-то чувствовала себя такой же».

Джереми – смелый, дерзкий, импульсивный, – он будоражил эти черты в ней, поощряя ее мечтать о большой, бурной жизни. Этот парень снова осветил солнцем ее жизнь после смерти матери. Он всегда был хорошим другом, но после того, как из жизни ушел самый близкий ее человек, Джереми стал для нее всем: другом, братом, любовником. Оставить его и уйти в море – это было самым трудным решением в ее жизни. Но он гладил ее по голове, уговаривал, тихо и жарко обещал, что они снова увидятся. Где-то там, посреди океана, неожиданно, он возникнет перед ней.

И он возник.

Кейт вспомнила, как в первый раз увидела его после двух лет разлуки. На палубе ослепительно-белого парусника стоял заросший молодой человек, худой и поджарый. Его каштановые волосы так отросли, что он собрал их в конский хвост. Серьга в одном ухе, татуировка на руке – ни того ни другого не было, когда она видела его в последний раз. Джереми походил на пирата, очень привлекательного, очень сексуального пирата. И любовь с новой силой вспыхнула в ней.

Все говорили, что они слишком юные для настоящей любви. Мол, это просто влюбленность, юношеское увлечение, оно пройдет через несколько лет.

Но не случилось. Кто же знал, что этих лет у них не будет?