Кент - Елена Синякова

Но, черт возьми, совершенно другое, когда эти самые золотые «фаберже» висят почти над твоим лицом, чуть ли радостно не позвякивая от произведенного эффекта!

— Оденься немедленно!! — вопила я под медведем, чувствуя, как тонна моих одеял улетают куда-то в сторону вместе с моим бедным медведем, оттого, что Бродяга просто отшвырнул их, не давая мне шанса спрятаться от его обнаженного тела.

— Правило такое, писюха: ты выпиваешь рюмку — я одеваю на себя одну вещь.

На мое яростное шипение из-под подушки и сотню проклятий в его адрес, мужчина лишь смеялся и что-то мурчал довольно в ответ, что я не слышала наверняка, прижимая к голове подушку и хватаясь в нее мертвой хваткой, чтобы не дать откинуть и ее тоже.

— Рано или поздно тебе придется открыть глаза, сладкая, а я буду рядом.

Оттого, что моя кровать вдруг жалобно скрипнула и прогнулась от веса его тела, я взвизгнула, подскакивая и, естественно, распахивая глаза, которые тут же наткнулись на цветущего и довольного Бродягу во всей его обнаженной красе, с еще более высоким визгом падая в кровать снова, чтобы зарыться головой в подушку под его хохот.

— Тебе никто не говорил, что ты, как карапуз детского сада?

— А тебе не говорили, что ты — чертов маньяк?! — как же тяжело было злиться и рычать, лежа лицом в подушку, отчего пары ярости оседали капельками пота на висках, делая волосы у лица влажными.

Он рассмеялся снова, явно зашевелившись, потому что матрас под нами качнулся, заставляя меня почему-то сжать ягодицы и заставляя подскочить в очередной раз, когда его широкая ладонь легла как раз на то, что сжалось.

— Расслабься, я не насиловать тебя пришел, а лечить, — ухмылялся обнаженный полузнакомый тип, развалившись на моей кровати, пока я пыталась сползти с нее с закрытыми глазами, с ужасом и каким-то больным восторгом понимая, что его руки ловко, легко, но при этом навязчиво снова уложили меня в постель, а голос надо мной проурчал:

— Рюмка рядом с тобой, писюха. Просто выпей и все. Ты — вылечишься, я оденусь — все по-честному.

Я лишь сжала губы, держа глаза плотно закрытыми, пытаясь не реагировать на то, что скатываюсь в середину кровати, которая прогибается…как раз под бок обнаженного мужчины.

И даже не смотря на то, что на мне, в отличие от него, была тонна одежды, это не спасло мой разум от ярко вспыхнувшего видения того, как именно он умеет двигаться, принося очередной девушке массу удовольствия… как тогда, в раздевалке, когда меня прошибло насквозь от одного только прикосновения его губ к моей груди, пусть даже через ткань.

Я дернулась, пытаясь отползти от него и выкарабкаться из кровати, слыша за собой его низкий чувственный смех, отчего становилась так стыдно и обидно.

Он пришел меня лечить. И только.

Да и кто я для него? Писюха, детский сад…

Вот и чудненько!

Быстрее вылечусь — быстрее он уйдет, и оставит в покое мои треснувшие от его эротизма и моей температуры мозги! Не стоит больше давать ему шанса веселиться и смеяться над собой!

С твердым решением перестать быть клоуном, который делает его ночь незабываемой, а мою — самой унизительной из всех возможных, я вылезла из кровати, распахнув глаза и обернувшись к нему, чтобы посмотреть прямо в эти раздевающие прищуренные глаза.

Это большое, красивое, стройное тело смотрелось нелепо на моей небольшой старой кровати среди наволочки в розовый горошек, но смущало далеко не это, а то, что не смотря на всю глупость ситуации и его откровенное веселье, Бродяга был возбужден.

Поэтому я с большим трудом заставляла себя смотреть только в эти кусающие глаза, стараясь не обращать внимания на то, как он растянулся на моей кровати, занимая собой совершенно все пространство, нагло раскинувшись и закинув одну руку за голову, наблюдая пристально за мной сквозь кончики пушистых ресниц.

Надеюсь, хотя бы со стороны я выглядела спокойной и дерзкой, когда едва могла устоять на ногах, заправски хватая рюмку и шумно выдохнув, как это часто делали клиенты в баре, прежде чем пили спиртное, попыталась проглотить все сразу залпом.

Эффектного залпа, как я планировала, не получилось, когда я закашлялась, едва не захлебнувшись от обжигающего содержимого и хватая ртом воздух, не зная, куда мне бежать в первую очередь, пока из глаз брызнули слезы, а во рту словно проснулся огненный дракон.

Я планировала эффектно выйти победителем в этой ситуации, бросив ему в это наглое лицо джинсами, а вместо этого, не смогла выдавить из себя и слова, почувствовав вдруг его руки, которые мягко обнимали за плечи, и привлекали к себе, отчего я буквально шлепнулась на колени мужчины, судорожно хватая ртом воздух и хватаясь за горло, в котором теперь был просто ад.

— Безрассудно, но смело, — прошелестел его глубокий голос надо мной, отчего волосы на затылке зашевелились и тело окаменело оттого, как близко я была к нему сейчас, ощущая спиной твердую выпуклость его груди и мышцы мощных плеч, когда Бродяга подался вперед, чтобы взять стакан воды, поставленный еще мамой утром, осторожно зажимая его между моими влажными ладонями и подталкивая к губам, заставляя выпить.

Он не смеялся, наблюдая, как я осторожно отпила прохладной воды, блаженно выдохнув и услышав над собой:

— Ты еще и пить не умеешь…

Я поперхнулась, оглядываясь на него лишь на долю секунды и судорожно поворачиваясь вперед, потому что его лицо оказалось слишком близко.

Так мучительно близко, что ароматное дыхание и тепло его губ я могла ощутить собственными влажными губами, пытаясь сделать вид, что это никак меня не задело, даже если уголок его чувственных, красиво очерченных губ чуть дрогнул в усмешке на мое шипение:

— Что значит «еще и»?!..

Бродяга не ответил, просто молча забрал из моих рук бокал, делая это так медленно и сосредоточенно, что стало не по себе. Ощущая, что я самым наглым образом сижу своими расслабленными ягодицами как раз на его возбужденном нестираемом ЗОЛОТЕ, я поспешно подскочила, на секунду заметавшись и замирая под его тяжелым кусающим взглядом, где черный зрачок словно расползался, заполняя хищным адом небесную бирюзу радужки, выдохнув и пытаясь дернуть плечом:

— Я выпила. Одевайся.

Он улыбнулся медленно и томно, чуть дернув бровью и, склонившись к полу, торжественно натянул на ногу один носок.

— НЕ ЧЕСТНО! — завопила я, ведь не нужно было проводить глобальных расчетов, чтобы понять той простой вещи, что для того, чтобы Бродяга нацепил на себя эти чертовы штаны, мне придется выпить еще рюмку за второй носок, а потом за майку, ибо тупому таракану было ясно, что джинсы он напялит на себя в самую последнюю очередь!

— Действительно? — улыбнулся он, растягивая губы в своей коронной обаятельной улыбке, от которой мог мозг неизменно коротило, — Я ведь не сказал, в каком порядке буду одевать вещи, так что все просто, логично и очень честно.