Безликие: Тени Агиона - Александр Якубович

о помосте, — пробормотала девушка, пряча кровно заработанные куда-то в свой жилет, видимо, в специально нашитый кармашек.

— Помосте? — переспросил я.

— Ну, о выступлении, — пояснила девушка. — Вон, помост.

Я посмотрел на мини-сцену, которая состояла из весьма высокой, но все же ступеньки, а после перевел взгляд на девушку.

— Может перекусишь? — спросил я для приличия.

— Чаю, если только, — кивнула девушка, так что пришлось лицезреть кислую мину Хойса еще раз.

Еду несли невероятно долго, или мне так показалось — потому что между мной и артисткой повисло неловкое молчание. Я глубокомысленно ковырял ногтем столешницу, Мелоди — смотрела в угол.

— Это был злой дух! — не выдержала артистка, когда передо мной встала тарелка с горячим, а перед ней ее чашка чая и пирожное.

— Ась?

— Злой дух! У тебя в квартире водятся бесы! У меня бабка была верующая, она бы сказала, что это бесы! — продолжила Мелоди.

— Нет там никаких бесов, обычная служебная конура, — ответил я, берясь за приборы.

Мелоди замолкла и осуждающе наблюдала, как я отправляю в рот кусок за куском, деланно-увлеченно двигая челюстями. Мне этот разговор был настолько не в дугу, насколько вообще возможно. Не хватало еще объясняться с девушкой тут, посреди заведения, откуда нас очень хотели бы выпроводить.

— То есть, ты хочешь сказать, — елейным голосом начала артистка, — что пока тебя не было в квартире, твой пистолет сам достался из кобуры, сделал выстрел, разрядился, выставил патроны на столе и…

— Револьвер, — перебил я Мелоди.

— Что? — не поняла девушка.

— У полицейских револьверы, а не пистолеты, — повторил я, продолжая смотреть в тарелку.

— Тогда как он оказался на столе? — продолжила наседать артистка.

— Никак. Я его там оставил. Чистил.

— Не ври мне.

— Не вру. Оставил на столе, казенные патроны паршивые, случился самострел.

Я чувствовал тяжелый взгляд девушки, но ничего ей не отвечал — продолжал уничтожать свою еду, все так же глядя в тарелку. Давай же! Верь мне! Я сделал для тебя столько хорошего!

— Я видела книги, — наконец-то сказала Мелоди. — Ничего толком не поняла, но…

Черт!

По моему загривку пробежал холодок. Видела дневники? А где я их оставил? Неужели…

— Так вот, эта охота…

Я с силой грохнул ножом и вилкой по столу, отчего Мелоди аж вздрогнула, но заткнулась, после чего взял чашку с кофе и сделал большой глоток. На артистку я все еще не смотрел — пялился в пустоту, прокручивая в голове варианты.

Пириус говорил, что открываться можно только тем, кто увидит безликого своими глазами. Все прочие посчитают тебя безумцем и хорошо, если просто покрутят пальцем у виска. А так могут и в дурку попытаться сдать…

— Чего ты хочешь? — спросил я у девушки.

— Правды, — ответила Мелоди.

Я наконец-то перевел взгляд на артистку и заглянул в ее полные решимости голубые глаза. Бледная, испуганная — представляю, каково было проснуться от звука выстрела, а потом понять, что в квартире кроме тебя ни души — но при этом какая-то боевая.

У меня же в голове стал зреть план.

— Хорошо, — сказал я, берясь за приборы. — Я расскажу. Про дневники, и про выстрел. Все что знаю, клянусь.

— Ну, так… — подалась вперед Мелоди, а ее глаза заблестели от лихорадочного предвкушения.

— Не тут! — ответил я. — Сначала надо кое-что провернуть. Зайдем в сквер, посидим на лавочке…

Прямо сейчас мне надо было решить вопрос, точнее, целых два, два очень любопытных вопроса.

Запись № 13

1288 год новой эры, десятый месяц Абанэд, 07 число, 19:15, Сонша, тот самый сквер

— Куда мы идем? — спросила Мелоди, шагая рядом.

— Ты обещала мне помочь, — ответил я, аккуратно оглядываясь.

— Обещала, но…

— Вот и помогай! — отрезал я.

Одного шпиона я засек. Шел в пятидесяти метрах сзади, упорно делая вид, что абонент не абонент, и вообще, он там совершенно случайно. Возможно, если бы его рожа не просила кирпича, он бы и смог кого-нибудь обмануть, но уж слишком колоритным был мужик.

Бывший военный? Стрижка уставная, под машинку, с окантовкой, как носят младшие чины что в армии, что в полиции. Вот только парочку, которая решает вопросы для господина Варро, я знал уже в лицо. Да и не прятались они особо никогда, всегда заходя в лоб. А эти двое жмутся по углам, как девицы, или сидят в машине и всячески прикидываются ветошью.

— Ты кого-то высматриваешь? — догадалась артистка.

— Как у тебя с актерскими талантами? — спросил я в ответ.

Глаза Мелоди задорно блеснули, а по прямой осанке певицы я понял, что на этом поприще у нее все отлично. Девушка схватила меня за локоть, прижалась и мы зашагали по скверу уже в ногу, словно молодая парочка.

— Так волнительно… — шепнула артистка.

— Смейся, — скомандовал я. — Только не искренне, а так, будто бы ты пытаешься показать мне, что я такой весь веселый и забавный.

— Вы знаете слишком много девичьих секретов, унтер-офицер Кейн, — со смешинкой ответила певица, но в следующий момент выполнила указание.

Мелоди постаралась на славу. По скверу понесся совершенно деревянный, но громкий смех, как смеются девицы в кабаках или молодые гимназистки, что бегают на свидание с курсантами военной кафедры. Для верности певица еще сильнее прижалась грудью к моему локтю, отчего мне стало даже как-то неловко.

— Не краснейте, унтер-офицер, вам не идет, — лукаво шепнула артистка, я же только повел глазами по скверу в поисках второй цели.

Нету. Нигде нету. Может, пошел к машине или где-то затаился? Ладно, это все хорошо, но пора переходить к активным действиям.

— Направо! — скомандовал я и мы с Мелоди, как крейсер с эсминцем, синхронно повернули в сторону и спешно зашагали к небольшой беседке, скрытой с двух сторон кустарником. Я ее приметил, еще когда шел в кабак, а тут так удачно встретилась певица…

— Так, смотри за дорожкой. Как пройдет мужик в коричневой куртке — дай знать, — сказал я Мелоди, а сам отвернулся от тропы и стал делать вид, что что-то ей увлеченно говорю. — Ой! Я в академии был самым лучшим по физической подготовке! Сто метров бегал — моргнуть не успеешь! Да и с гирей…

Мелоди сосредоточенно смотрела мне в глаза, но я был уверен, что она при этом отлично видит и аллею за моим левым плечом. Вот, артистка поерзала на месте, будто поудобнее усаживаясь, после чего приосанилась и, внезапно обвив мою шею длинными руками, поцеловала.

От неожиданности у меня все мысли вылетели из головы, но широко распахнутые глаза артистки и искры, что прыгали в ее зрачках, однозначно говорили, что все это — часть нашего спектакля.

— Все,