Мелочи архи..., прото... и просто иерейской жизни - Михаил Ардов

Царствие небесное отцу Константину!.. Повторяю: был он незлобив и наивен, как младенец, и это проявлялось во всем.Перед служением литургии священник спрашивает его:— Вы сегодня приобщаться будете?Протодиакон озабоченно осматривается и произносит:— Надо бы причаститься... Сегодня не в приделе — в главном храме служим...

Надо добавить, что я старого протодиакона любил и всегда старался ему услужить. (Хотя, честно говоря, мне не нравилась его театрализованная манера служить.) Раз, помню, перед службой он обращается ко мне:— Я служебник забыл... Сходи в раздевалку, там у меня в кармане подрясника.Всенощная должна вот-вот начаться, я поспешил, отыскал его подрясник, сунул руку в карман и чуть не вскрикнул от боли — мне в ладонь вонзилось что-то острое. Это был штопор, который находился в кармане вместе с маленьким служебником...

Среди диаконов распространено убеждение. что для лучшего звучания голоса надо непременно выпить спиртного. Это мнение кратко выражено в такой поговорке:— Без бокала — нет вокала.Покойный отец Константин в этом отношении исключением не был, но при том имел пристрастие к каким-то немыслимым “вермутам” и “портвейнам”. И во время всенощных наш протодиакон частенько пребывал в состоянии особливого воодушевления. Не станем, однако же, строго судить его, ибо даже Лесков свидетельствует — и в его время протодиаконы были тех же мыслей.В примечании к шестой главе “Мелочей архиерейской жизни” писатель упоминает о харьковском “случае, когда анафему архиерею хватил посреди собора в День Православия его же соборный протодиакон. Но тут систематического было только то, что прежде чем хватить анафему своему архиерею, отец протодиакон хватил дома что-то другое, без чего будто бы этим особам “нельзя выкричать большое служение”. Епископ Филарет Гумилевский (историк Церкви), которого это ближе всех касалось, однако, очевидно, не считал это ни за что систематическое: он хотя и наказал виновного, но не строго и не мстительно”.В той же главе Лесков пишет и о “соборной истории киевской, когда была провозглашена анафема епикопу Филарету Филаретову (впоследствии епископу Рижскому)”.Любопытно, что обе эти истории произошли в свое время с архиереями, носящими имя “Филарет”, и обе — на Украине. Я готов искать тут некоторую закономерность, ибо мне известна еще одна “соборная история киевская”, происшедшая уже в наши дни. Тамошний протодиакон тоже хватил перед всенощной то, без чего “нельзя выкричать большое служение”. И вот будучи при этом в какой-то обиде на своего правящего архиерея — Митрополита Филарета, а также на его викария епископа Варлаама, в молитве “Спаси, Боже, люди Твоя...” в числе прочих святых протодиакон помянул также — “Филарета и Варлаама, киевских чудотворцев”. И надо прибавить, был этими “чудотворцами” примерно наказан.

Окончить эту часть повествования мне хочется еще одной подлинной историей. В семидесятых еще годах некий диакон удостоился чести сослужить архангельскому архиерею. После службы Владыка благословил одному монаху, который ездил в собственном автомобиле, отвезти отца диакона по требуемому адресу. Монах этот то ли был унижен самим поручением архиерея, то ли диакон ему очень не понравился, но он поступил следующим образом. Выбрав место весьма глухое и безлюдное, он остановил машину и буквально вышвырнул своего пассажира с такими словами:— На всю жизнь запомни: монашество выше диаконства!Эта отчасти сакраментальная фраза поможет нам перейти к следующей главе — о монашестве, которое иносказательно именуется “образ ангельский”.

Хороша бы после этого вышла и вся крещеная вера!

Н.Лесков. Некрещеный поп

Для меня и для многих единомысленных со мною священников самая неприятная, самая тягостная треба — крестины. В нашей Церкви сложилось положение, при котором мы почти всегда вынуждены крестить младенцев у неверующих родителей и при таких же воспреемниках. И переменить это в ближайшем будущем будет чрезвычайно трудно, почти невозможно.Я сам пытался и пытаюсь заниматься катехизацией, но из этого практически никогда ничего не выходит. Люди, приходящие в храм с одной единственной целью — окрестить своего младенца, не понимают, по существу не слышат слов священника о важности этого таинства, об ответственности, которую оно налагает на крещаемого и воспреемников. Не следует забывать, что люди — советские, у них совершенно определенное понятие о некоторых своих правах: они сюда пришли, готовы заплатить (или уже заплатили деньги), а потому священник обязан их “обслужить”.Ты им говоришь:— Ведь вы сами не верите в Бога, зачем же вы хотите крестить ребенка?Они отвечают:— Как же, мы — русские. Надо крестить.Или еще лучше — вторят персонажам Лескова:— Мы все крещеной веры.

По поводу этого распространенного ответа мой приятель священник сделал тонкое замечание:— Вдумайтесь, они говорят о себе совершенно точно: крещеная вера. То есть они верят в некую мистическую силу Таинства Крещения. Они никогда не скажут: Христова вера, поскольку о Христе они ничего не ведают и в Него не верят.Действительно, Таинство Крещения — увы! — окружено суевериями. Широко распространено такое мнение: крещеный младенец болеть не будет, а некрещеный непременно будет.А еще и такое я неоднократно слышал от старых женщин:— Я некрещеного и на руки ни за что не возьму.

Как-то раз подошел ко мне молодой человек и попросил окрестить сына.Я говорю:— Зачем тебе его крестить. Ты же в Бога не веришь...Он отвечал совершенно честно:— У моей жены бабушка говорит: “Я с некрещеным сидеть не буду”. А мы с женой оба работаем... Вы уж помогите нам, пожалуйста...

Надо сказать, я до этой минуты так и не могу с определенностью решить для себя вопрос — следует ли категорически отказывать в Крещении детям неверующих родителей... Один архиерей, с которым я поделился своими сомнениями, сказал, что отказывать не следует, и прибавил:— За крещеных Церковь молится.

Есть и еще один, так сказать, косвенный довод в пользу этого мнения. Я имею в виду сатанинскую злобу, с которой еще так недавно преследовались у нас те, кто осмеливался крестить своих младенцев. В Ярославле, например, за это выбрасывали из очереди на получение квартиры и прочие “пакости деяху”. Притом от приходов требовалась неукоснительная регистрация всех крестин, родители обязаны были предъявлять свои паспорта и собственноручно заполнять анкеты.

В маленьких сельских храмах можно заниматься катехизацией. Я, например, взрослых крещу не иначе, как если они хотя бы по бумажке читают Символ веры...Но вот несколько лет назад я попал на многоштатный городской приход. Там все это дело поставлено на поток — крестины оформляют за ящиком. И вот ты входишь в комнату, где совершается Таинство, и видишь перед собою целую толпу людей, которые уже заплатили деньги и теперь ждут, чтобы их “обслужили”. И почти все они — нецерковные, стоят даже семидесятилетние старухи, которые лба не умею перекрестить. Обстановка жуткая — помещение тесное, дети плачут, духота... Ты едва успеваешь перекинуться несколькими словами со взрослыми крещаемыми, а уж до воспреемников и младенцев дело не доходит.Подходишь к взрослому парню.— Ты чего вздумал креститься?Он не знает, что сказать.Тут вступает в разговор тот, кто его сюда привел:— А как же? Он ведь русский...— Для Церкви это не имеет значения, — говорю я. — Для того, чтобы креститься, надо верить в Бога. Ты в Бога веришь?По большей части отвечают:— Верю.Иногда услышишь и такое:— В чего-нито верю...Иногда на вопрос о вере в Бога сам желающий креститься вообще не отвечает.Тогда опять-таки вступает в разговор родственник:— Он верит, верит...— Так, — говорю я, — а в какого же Бога ты веришь?Опять недоуменное молчание.Я ставлю вопрос иначе:— Как Имя Того Бога, в Которого ты веришь?И тут многие говорят:— Иисус Христос.(Но так отвечают вовсе не все. Иногда слышишь — “Илья-пророк” или “Святой Николай”. А одна девушка на вопрос о том, как зовут Бога, простодушно сказала мне: “Батюшка”.)