Корона пепла - Мара Вульф

на глубокое декольте, и он сглатывает. – И если тебе нравится смотреть сентиментальные фильмы и есть при этом попкорн или пончики, то так и делай. И ты не обязана ходить на вечеринки, если тебе комфортнее дома.

– О… – Это все, что способна сказать Кимми, и я, если честно, тоже. Он все это заметил? Поразительно. Она моргает, а потом встает на носочки. – А если я хочу, чтобы ты стал первым мужчиной, который меня поцелует, это тоже нормально?

– Я для тебя недостаточно хорош, – после секундного колебания отказывается Гор.

– Может быть, но я все равно этого хочу, – произносит она, уставившись на него не менее мрачным взглядом, чем Гор на нее.

Его сопротивление угасает, и бог бережно привлекает Кимми еще ближе к себе.

– Я сделаю тебе больно, – снова предостерегает он.

– Я выдержу. Я хочу, чтобы это был ты.

Гор наконец-то сдается, и его губы с безграничной нежностью накрывают ее.

– Тебе пора уходить. Когда закончит с этой малышкой, он заметит тебя, – ворчит Исида. – А об этом я позабочусь. Отвлеку его, и он очень быстро о ней забудет.

Судя по всему, Исида видит ситуацию совсем не так, как я. Ее сын так крепко обнимает Кимми, словно больше не желает ее отпускать. Мужские ладони ласково гладят ее по спине, и он целует кузину так нежно, будто она сделана из стекла. А ведь люди действительно такие. Их слишком легко разбить. Впрочем, Кимми сильная девушка. Сильнее, чем многие из нас. Своими мягкими, но настойчивыми атаками она добилась желаемого. В ее руках бог тает, как воск. Гор не захочет причинить ей боль, а если и сделает это, она переживет. Этот путь она избрала для себя самостоятельно. Возможно, ссорой, которую вызвала, я не так уж и навредила.

Не реагируя на идиотское замечание Исиды, просто уношусь прочь так быстро, что джинны, мимо которых я пробегаю, видят лишь смазанный силуэт, который тут же принимают за обман зрения. Словно став ветром, я за считаные секунды добираюсь до купола, скрывающего от людей земли джиннов. С другой стороны никто не войдет без разрешения, однако выйти я могу. А потом стану свободна. Не только от оков, но и от всех обязательств. Больше не надо бороться за других, только за себя.

Сухой запах пустыни не вызывает ни страстных желаний, ни жажды крови, и я втягиваю его глубоко в легкие. Ночь так же холодна, как мое вампирское тело, а ласковое дуновение свежего ветра кажется мягким прикосновением. Жара во дворце рано или поздно убила бы меня. Через пелену мне еще видно очертания владений Саиды. Пусть все мечты и желания Азраэля исполнятся, однако я уже не буду их частью.

Три дня и три ночи мне требуется, чтобы преодолеть расстояние в девятьсот миль[3] до Иерусалима. Долететь с Исрафилом было бы быстрее, но я нуждалась в этом времени, чтобы привыкнуть к новой себе. Пару раз я вроде бы замечала крылья в небе, но успевала вовремя спрятаться. Меня до сих пор слегка ужасают собственные физические способности. Я неимоверно быстрая и при этом почти невидима. Сейчас, находясь в Старом городе Иерусалима, чувствую, что силы мои на исходе. Меня мучает жажда. Жгучая жажда. И пусть близится полночь, на улице еще полно народа. Людей, которые пахнут свежей кровью. После побега я выпила лишь три пробирки, которые получила от Исиды. Готова поспорить, глаза у меня уже темно-красные. Кожа высохла, как бумага. Где-то должна быть больница. Если получится пробраться туда, смогу запастись донорской кровью. Пока удается не набрасываться на живых людей, но долго я не продержусь. Инстинкт выживания возьмет верх.

Усевшись на невысокое каменное ограждение, я задерживаю дыхание и продумываю план. В меня врезается молодой человек. Хватаю его за руку, чтобы не упал, а он с виноватым видом смеется. Понятия не имею, что он видит в моих глазах, когда я невольно вдыхаю. Вероятно, желание. Но это не то же самое желание, которое отражается у него на лице.

– Милая, не стоит гулять по ночам одной. С тобой может что-то случиться, – говорит он.

Его приятели, на которых я раньше не обратила внимания, выкрикивают двусмысленные комментарии, и парень наклоняется ко мне. От него пахнет алкоголем, наркотиками, кровью и потом, и мне не удается подавить жадный рык от столь соблазнительного коктейля. Вздрогнув, парень отшатывается.

– Убирайся, пока с тобой ничего не случилось, – выдавливаю я.

Шарахнувшись назад, он осеняет себя крестным знамением и с каждым шагом отступает быстрее, пока не переходит на бег. Несмотря на это, я могла бы догнать его за секунду. Не могу больше сдерживать жажду. Парню повезло, что я себя контролирую. С таким голодом, как у меня сейчас, Сет и его магини и вправду могут купиться, если я притворюсь демоном.

Встав, я углубляюсь в лабиринт улочек. Когда кто-то задевает меня или хотя бы касается, прикусываю губу. Нужно всего лишь добраться до Стены Плача и найти вход. В туннеле в такое время уже никого не должно быть. Там я окажусь в безопасности, и люди, соответственно, тоже. Внезапно ловлю на себе презрительный взгляд какой-то старушки, продающей в киоске христианские сувениры. Смотрю на нее в ответ. Женщина визжит и тоже крестится. Другие прохожие поворачиваются в мою сторону, а она бормочет на иврите что-то, примерно означающее: «исчадие ада». Невзирая на темень, торговка заметила мои красные радужки. Опустив глаза, я растворяюсь в толпе, пока тут не собрался отряд линчевателей. Причем мне страшно не столько за себя, сколько за то, что я способна сотворить с людьми, которые подойдут ко мне слишком близко. Жажде в сочетании с силой и жестокостью моего тела достаточно самой малости, чтобы взорваться. С каждой минутой мне все сложнее не поддаваться инстинктам.

Свернув в узкий и, главное, безлюдный переулок, я останавливаюсь и прислоняюсь к стене дома. Воздух здесь спертый, пахнет сыростью и затхлостью. Иерусалим так часто ровняли с землей и отстраивали заново, что на самом деле здесь нет уже ничего с тех времен, когда разрушили храм Соломона. Тем не менее возникает ощущение, будто ты попал в другую эпоху. Во времена, когда люди еще знали, что чудовища и демоны – не выдумки киноиндустрии. В тени переулка что-то шевелится. Мелькает яркая вспышка, и я автоматически принимаю позицию для атаки.

– Нефертари. – Голос принадлежит молодой женщине. – Сет не обрадуется, увидев тебя. Он был твердо уверен, что твой ангел о тебе позаботится.

Приблизившись, светлое сияние оказывается белым