Наследники магии. Шагая над бездной - Татьяна Зинина

Селима медленно поднималась над городом, но сегодня из-за плотных тяжелых туч ее свет не казался таким уж ярким. Всю ночь шел ливень, гремела гроза, сверкали молнии, и лишь ближе к рассвету разгулявшаяся непогода решила дать жителям столицы передышку.

Вставать с кровати не было никакого желания. Да и зачем? Какой в этом смысл, если мне все равно никуда не нужно идти, ничего не нужно делать? Если все равно на моей карьере стоит жирный крест, а в родном департаменте на меня теперь смотрят, как на предательницу.

Так это еще хорошо, что сейчас я дома. А ведь первые три дня после диверсии Клевера меня держали в камере. Мои же коллеги в один голос утверждали, что я лично участвовала в разработке плана преступников и помогла воплотить его в жизнь. Что меня с Себастьяном Клевером связывали давние отношения. Они даже свидетелей нашли, которые видели, как я шла по улице с мужчиной, по описанию очень похожим на Кела. Одним словом, меня просто взяли в оборот.

Если бы не митор Хаски, то я бы до сих пор куковала за решеткой. Именно бывший руководитель добился-таки для меня освобождения, пусть и с запретом покидать город. Не удивительно, что только ему я и рассказала, как все было на самом деле. Всем остальным во время допросов говорила, что просто видела Кела пару раз, считала его простым горожанином, потому и не выстрелила. Почему-то мне не хотелось никого посвящать в подробности нашего с ним общения. Но своему начальнику и покровителю я выложила чистую правду. Рассказала и про поцелуи, и про сумасшествие, и про огонь, который едва во мне не проснулся.

– Твой дар просто потянулся к его магии, Эли, – проговорил митор Хаски, когда я закончила свой рассказ. Он смотрел на меня с сочувствием и вел себя совсем не как старший по званию, а как добрый любящий дядюшка. – Думаю, у Клевера был амулет, не позволяющий распознать в нем мага. Вот только твоя внутренняя сущность все равно это ощущала.

– Может, вы и правы, – сказала я тогда. Хотя сама догадывалась, что если бы не симпатия, то никакая магия не смогла бы заставить меня так его целовать.

В тот же вечер митор Хаски с грустью сообщил, что должен будет доложить о том, что я рассказала. Он оправдывался тем, что дело серьезное и важна любая информация. Оно и понятно, все же похищен кронпринц, наследник империи. Ума не приложу, зачем он понадобился Клеверу. Но почему-то за жизнь парнишки я не переживала. Кел хоть хитрец и обманщик, но точно не убийца. Если уж он оставил в живых императора, к которому никаких теплых чувств не испытывал, то его сына точно не тронет.

С того памятного разговора прошел почти месяц. Митор Хаски действительно доложил обо всем, что я рассказала, и допросы начались заново. Только теперь дознаватели со мной общались куда уважительней, хотя все равно для них я была совсем не миторой следователем, не коллегой, а той, кто мог помочь найти и поймать Себастьяна Клевера.

Сам Кел пропал. Испарился вместе с принцем, своими подельниками и освобожденными магами. Правда, некоторые горожане утверждали, что видели над столицей большую летающую антарию. Но в тот день на площадях и в скверах жителей столицы бесплатно угощали вином, потому этот аппарат мог им попросту привидеться. Кстати, наши эксперты в один голос уверяли, что воздействие магов на людей оказалось столь эффективным именно из-за состояния алкогольного опьянения последних. Они же утверждали, что диверсия была тщательно спланирована, что действовали одновременно не меньше двадцати менталистов. Определить это удалось только благодаря записям с камер, установленных на площади для трансляции казни по кайтивизорам на всю империю. Но что удивило меня больше всего, ни на одной записи не было видно лица Кела, хотя я отлично помнила, что маску он надел далеко не сразу.

По понятным причинам транслировать диверсию и сорванную казнь на всю страну не стали, но вот мне митор Хаски все-таки эту запись показал. Так что теперь я хотя бы знала, что именно произошло после того, как Клевер заставил меня уснуть. Видела и то, как он прошел к тронам, как обращался к императору… как, сбросив с себя оковы магии, поднялась императрица. К сожалению, камеры не записывали звук, потому о сути их разговора приходилось только догадываться. Естественно, сам император посвящать простых миторов в суть их беседы с Клевером не стал. Но я видела, каким взглядом он смотрел на Себастьяна, когда с того сорвали маску. Не знаю, как расценили это другие следователи, но я только уверилась в мысли, что между этими двоими существует связь. Возможно даже, они были родственниками или как минимум знакомыми. Вот только говорить об этом я не стала никому.

Чем больше думала о том времени, что Кел был со мной, тем больше выводов приходило в мою голову, тем ярче раскрывалась для меня вся суть его игры. Полагаю, что он с самого начала планировал завязать со мной тесное знакомство. Потому и подстроил ту нашу первую встречу. После несколько раз менял маски, изображая то милого скромного паренька, то обольстительного лорда. Искал подход, надеялся очаровать меня как женщину. Но в итоге… В итоге я общалась с настоящим Клевером, который понял, что я чувствую его фальшь, и решил вести себя естественно. Да, в чем-то он мне врал, но в целом я не сомневалась, что по большей части говорил правду. И ведь искренне предлагал раскрыть мой дар и уйти на сторону магов. Да и вообще…

Чем больше я думала о Келе, тем более противоречивым становилось мое к нему отношение. С одной стороны, я испытывала к этому магу самую настоящую ненависть за то, что использовал меня. Заставил поверить ему и… предал. Вот так просто и без зазрения совести оставил на растерзание моим же коллегам. Но с другой стороны, Себастьян не мог не восхищать. И пусть он оказался хладнокровной сволочью, но при этом был отличным стратегом и отъявленным хитрецом. Он рискнул собственной жизнью ради спасения магов, ради своих высоких целей. Ведь даже я сама не могла сказать с уверенностью, выстрелю в него или нет. А он пошел на это. По собственной воле.

Сегодняшним дождливым утром на душе было особенно погано. Ночью мне приснился Кел, целующий меня, прижимающий своим телом к кровати… и я снова позволяла ему все это. Я тянулась к нему, сама ласкала его губы, касалась обнаженной кожи, запускала пальцы в мягкие светлые волосы. И в этом сне он называл меня «Моя огненная митора», от чего очарованное сердце начинало стучать в разы быстрее.

На самом деле он снился мне каждую ночь. Иногда я видела, как он стреляет из лука, иногда – как просто сидит на покатой крыше и смотрит вдаль. А пару дней назад мне приснилась девочка Шейла – ясновидящая, с которой мы познакомились за день до сорванной казни. Она стояла рядом с Келом и смотрела на него с восхищением. А потом будто заметила, что за ними наблюдают, шагнула ко мне и, улыбнувшись, заявила: «Ваши судьбы связаны. И эту связь не разорвать».

Да, пока почти все ее предсказания сбывались. Кроме разве что одного. В тот вечер, когда она сказала, что Кел не придет, он все же явился. Пусть и опоздал на пять часов, пусть пришел прямо ко мне домой. Но пришел же… а я встретила его с пистолетом. То-то его тогда так перекосило.