Фальшивая жена. Любовь в залог - Лила Каттен

шоке от своих слов, ну а я… А я был готов.

– Хрен? – делаю пару шагов в ее сторону, а девчонка жмется, отходя подальше.

Кивает в подтверждение своих слов и моего вопроса.

– Мне? – уже совсем близко и она падает на диван с тонким писком. Ну точно мышь.

Ноги оголяются, пока она не опускает их и не стягивает ниже юбку.

Откидывается на спинку и я, вклинив одно колено между стройных ножек, наклоняюсь к ее лицу, упираясь руками по обе стороны от ее головы.

Самар часто дышит и упрямо смотрит мне в глаза.

А я блуждаю по красивому лицу: тонким губам, острому носику, бледноватым щекам и распахнутым от страха глазам, очерченным черными ресницами.

Ненавижу целоваться.

Думать о том, где побывали губы шлюхи, согревающей мою постель. Но не она… Она даже не умеет. Не знает, что это такое…

Пока размышляю об этом, прикасаюсь к ее носу своим, а через секунду накрываю рот. Одной рукой удерживаю мышку за шею, жадно обхватывая губы. Она от неожиданности делает вдох и раскрывает их, впуская мой язык.

Настоящий взлом с проникновением. Но чертовски вкусным. Ее губы пахнут клубникой. Самар неловко шевелит ими, а я просто сметаю все попытки даже отвечать мне. Нет грубости привычной в движениях, просто срываюсь и действую напористо. Словно голодный, пожираю ее, вылизывая девичий рот изнутри. Прикасаюсь к нежному языку, который будто прячется в углу.

Ласкаю как могу, как хочу это делать…

Рука, что была на шее, давно не контролирует девушку. Она спустилась ниже и исследует тонкую талию, что выгнулась дугой и словно жаждет соприкосновения наших тел. Большим пальцем, задевая грудь, хочу еще и еще. Резко подхватываю ее под ягодицы одной ладонью и усаживаю ее на себя верхом, сев на место Самар.

Девочка так увлечена, что даже не замечает этого. Прижимается так плотно и обнимает сама, не позволяя мне, хоть немного воздуха ухватить, войдя во вкус. Ощущаю ее твердые соски, которыми она ластится и трется о мой торс. Маленький рот активно танцует с моим. А я, задрав проклятую юбку, опускаю руки на бедра, с которых веду ими по аккуратной маленькой попке.

Подушечки пальцев уже ощущают жар меж ягодиц, дойдя до середины, спускаясь к промежности и Самар вдруг выползает из забвения.

Отталкивает мою голову, а после замахнувшись пытается ударить, но я перехватываю ее руки и укладываю на диван, навалившись на нее.

– И что? Скажешь, что я негодяй?

– Скотина. Отпусти, – дергается, но уйти не позволяю.

– А разве не этого ты добивалась, маленькая провокаторша? Думаешь, повиляешь своей задницей и уйдешь красиво? – согнув ее ногу в колене поднимаю до уровня своих бедер и шлепаю по ягодице.

Хлопок проносится звоном по комнате, а Самар, ахнув, перестает шевелиться.

– Ты не так понял… – что-то лепечет, а я ощущаю сплошной шар от ее промежности, в которую я упираюсь пахом.

– Серьезно? Запомни, если хочешь быть, а не казаться большой девочкой. Просто подойди и сообщи: «Трахни меня, Давид».

– Я никогда в жизни такого не произнесу.

– Поэтому я и сказал, если захочешь быть взрослой, произнесёшь. А пока что, сиди ровно на своей попке и не провоцируй, если не готова к последствиям.

Сжимаю ее задницу на последних словах, а после встаю с нее.

Самар еще несколько секунд лежит, не шевелясь, а после, когда мой взгляд опускает к красивому треугольнику у развилки ее ног, скрытом полупрозрачным дорогим бельем, начинает опускать задравшуюся на талию юбку.

Поднимается на ноги и, смотря упрямо в мои глаза, задирает подбородок.

– А ты говорил, что у тебя на меня не встанет, – и кивает на явный стояк, который она в принципе только что ощущала между своих ног.

– Кажется, ты меня так и не поняла, – делаю выпад, и она с громким визгом убегает. – Что за…

Ловлю себя на улыбке и, сунув руки в карманы, иду ужинать.

Самар

Не знаю, о чем я думала. Ну правда.

Хотела провокации? Она удалась.

Надо бы продолжение для того, чтобы Давид сменил гнев на милость, но я боюсь. Да и эти его фразы, грубость в ответ. Это все отвергает напрочь, заставляет отступить. А вот про остальное сказать не могу. Потому что я чувствую желание. Чувствую огонь, который меня поглощает. И все это делает он.

Просто прикосновения.

Я бы никогда не подумала, что они могут вот так распалять, чтобы летела как та бабочка на огонь, который точно погубит. Но и обратно никак. Лучше погибнуть здесь, в его руках, чем в чужих.

А он? Он разве не чужой?

Он хотя бы вызывает отклик откуда-то из глубины души. Хотя бы так…

Сбежала от него пылая стыдливым румянцем и не выходила из комнаты до поздней ночи, увлекшись электронной книгой.

Следующий день мы с Анастасией провели в городе. Я позвонила маме и пригласила ее к нам, но та отказалась, сославшись на какие-то дела.

Накупила разной одежды и всякой мелочи. Картину раскрашивать по номерам. Заказала свою фотографию, чтобы можно было, ее потом в портрет превратить.

За всю неделю, что шла после нашей стычки с Давидом, он снова потерял ко мне интерес. Хотя я для себя решила перейти рубеж окончательно, потому что в любой день отец может прийти и сказать, что возвращает долг. Да и что говорить о себе? Теперь я была готова.

Этот шаг означал, что я принимаю решение быть его женой от и до. Решение переубедить его в том, что это может быть возможно.

И если он сказал, что я должна подойти и сказать те самые слова, то…?

Нет, так я говорить не буду.

– Нужно придумать что-то другое. Завести разговор о нас?

Но что, если он скажет, что сначала надо с ним переспать?

– Ну что за глупость? А с другой стороны, так, скорее всего, и будет.

Услышала, что во двор заехала машина и выглянула в окно. Ведь он сегодня дома и потому я нарядилась в красивое белье, платье и уложила волосы.

– Гости? – почти расстроилась данному факту.

Машина не отличалась от тех, что были у моего отца или самого мужа.

Но когда из открытой двери, показались стройные женские ноги, меня всю передернуло.

– Это еще кто?

Платье было коротким, и я понимала, что она прикатила не о финансах говорить с ним. Но чтобы в дом привезти девку?

Пока она вышагивала, стуча каблуками по плитке уличной, я, ошалевши, смотрела, а после закрыла чертову шторку.

Я была очень злой, но в первую очередь меня обжигала лишь боль, взявшаяся вдруг из недр моей