Боевой расчет - Александр Тамоников

– Да вот мои подчиненные благодарят тебя, что не отдал Бирюкову на растерзание.

– Этой вонючке? Он дождется у меня. Я ему последний раз, как встречались, сказал, что пятак по хлебалу размажу? Значит, размажу. Будь только повод, а его и придумать не сложно. А вообще этого козла надо с прииска убирать. Кого свойского просить. Закинул я тут крючок в местный Верхотурский отдел КГБ, обещали что-нибудь сделать. Остались в конторе еще друзья, не все отвернулись. Да хрен с ним, с Бирюковым, давай за приезд, что ли?

Он отработанным движением снял пробку, пустил шампанское по кругу:

– Бокалов нет, глотайте из горла, не графья!

Кое-как выпили пенную шипучку.

– Ну что, к машине? – спросил Жилин.

– Поехали! По дороге остановку сообразим, водочки московской хлебнем, погнали, ребята, – согласился майор и поторопил компанию.

Вскоре «УАЗ» Жилина покинул Верхотурск. Остановились часа через три пути. Пока Филипп, Никитин и Алим накрывали «поляну», Дмитрий Сергеевич отозвал в сторону Сулему:

– Золото вывез?

– Конечно. Я всегда выполняю приказы.

– Трудности были?

– Что говорить о прошлом? Были, конечно, но ничего, обвели Скунса вокруг пальца.

– Каким образом?

– Дело прошлое, Дмитрий Сергеевич, что об этом вспоминать?

– Я спросил, каким образом. Или ты забыл, что надо отвечать на мои вопросы? – повысил голос Жилин.

– Извините! Брат скосил под больного. У него от рождения, простите, правое яйцо в мошонку не вышло, вернее, то выходит, то заходит внутрь. Если поднатужиться, то шишка справа в паху образуется. Как грыжа. Скунс не знает об этом. Вот вечером я и иду к нему, мол, брату помощь хирурга требуется. Он – что за дела? Я про грыжу и говорю. Пошел, сука, лично смотреть. Ну Алим сделал все как надо. Скунс и разрешил взять лодку, отвезти брата в больницу в Рахтур. По пути мы пакеты и подобрали. Оставили их у поселка. А потом Филиппу пришел наряд на задний мост. Вместе и поехали, золото забрали и, как договаривались, на вашу хату кинули.

– Понятно! Спрятали надежно?

– В тайник, что вы указали!

– Молодцы! Тогда, Сулема, через две недели, в субботу, начнем отход. Хватит здесь москитов кормить. Пора и жизни ухватить немного.

– Правильные слова! Как будем уходить?

– Официально! Ты, Алим и Филипп в среду пишете заявление по собственному желанию. Я буду против, но вы начнете настаивать, грозить прокуратурой и так далее. Отрабатывать две недели я вас заставлять не стану. Смысл держать бездельников, когда на прииск очередь желающих получить работу? Подпишу заявления. До выходных сдадите амуницию, обходной подпишете. В понедельник вас рассчитают. Отправитесь в Верхотурск. Снимете хату, а с утра по одному придете ко мне. Заходить с реки, через рощу и сад. Так, чтобы ни одна душа вас не видела. Там объясню, что делать дальше.

– Так вы тоже будете в Верхотурске?

– Да! И поеду с вами!

– Понятно, шеф!

– Все! Больше об этом разговора не ведем. Брата и Филиппа предупреди по случаю. На прииске панибратство в сторону. Я начальник, вы – дерьмо!

– Ясно! Но Никитин в субботу обязательно в тайгу потянет. Это уже вошло у него в привычку.

– Откажемся, а вообще лучше сделаем так: я заболею с дороги. Вы готовитесь к отправке. А Никитин пусть со своими грязными шалавами пока один кайфует. Дальше посмотрим. И все будет сделано по закону. Понял? Проинструктируй друзей!

– Все понял!

– А понял, так выполняй!

– Слушаюсь, босс!

– Иди, иди, я немного тут постою, тайгой подышу. Скоро расстанемся навсегда!

После баньки и разгульной пьянки в Рахтуре, в которой, впрочем, Жилин особого участия не принимал, сославшись после парной на плохое самочувствие, Никитин отрывался с проститутками и чеченцами. Филипп упился до потери пульса, поэтому тоже оторвался от «коллектива».

А наутро он повез Жилина на прииск.

Сулема и Алим сидели на заднем сиденье, нахохлившись черными воронами. Им хотелось спать, но грунтовка с ее колдобинами и серпантинами не давала забыться. Оттого и мучились чеченцы. Жилин же, войдя в роль заболевшего человека, закутался в куртку, хотя в салоне было тепло.

На прииск прибыли в 15.30. Уставшими, измотанными лесной дорогой.

Встречать начальника вышли Крутов и Бирюков. Сулема с Алимом взяли чемоданы, занесли их в вагончик шефа и удалились к себе. Крутов поприветствовал первым:

– С приездом, Дмитрий Сергеевич!

– Спасибо! Как вы тут?

– Трудимся, – ответил Бирюков.

– Как показатели, Евгений Алексеевич? – спросил Жилин у Крутова.

– Вам подробно доложить?

– Нет, в общих чертах, чувствую я себя что-то неважно.

– Может, вам фельдшера вызвать? У нас теперь медик свой. Прибыл, вернее, прибыла вчера.

– Я спросил про показатели, а не про фельдшера. План тянем?

– Да! Конечно! Даже перевыполняем!

– Это все, что я хотел услышать. Теперь о медике, кого прислали?

– Женщину из больницы, разведенку, между прочим. Вызвать? – с намеком спросил Бирюков.

Жилин взглянул на него холодным взглядом.

– Никого не надо. Сам оклемаюсь. Пойдемте ко мне, угощу водкой московской. Сам выпью и спать. Завтра не встану, работайте без меня! Только ты, Евгений Алексеевич, отчет за период моего отсутствия принесешь, ну а встану, все сам на месте проверю. Идем!

Трое руководителей прииска поднялись в вагончик. Жилин достал из сумки по бутылке «Особой» московского разлива, передал подчиненным. Третью открыл, разлил по стаканам.

– За возвращение, – поднял тост Бирюков.

– И за выздоровление, – поддержал его Крутов.

Выпили не закусывая.

– Ну все, мужики, извините, сами понимаете, прилягу я, – сказал Жилин, тем самым как бы выпроваживая гостей.

– Конечно, конечно, вы, если что, наберите по местному 08. Это фельдшерская палатка. Марина Алексеевна на вызов и прибудет, – объяснил Крутов.

– Ее зовут Марина Алексеевна?

– Да! Колбина Марина Алексеевна, работала в Рахтурской поселковой больнице медсестрой. Потом вот к нам! Детей нет, мужа, понятно, тоже. Жить, по сути, в Рахтуре негде, дом принадлежал родителям бывшего супруга. Лично единицу в штат пробил, – подробно разъяснил Бирюков. – Надеюсь, вы не против, Дмитрий Сергеевич?

– Не против! Но ее что-то не помню. Увижу, может, и узнаю. Ну давайте! Вам еще работать!