Код Электры - Мария Энгстранд

class="p1">Таким образом, уже наступила суббота, когда мы с Орестом собрались в его комнате, чтобы открыть деревянный ящичек, найденный в погребе. Боковины ящичка были серо-коричневые и сырые. Я осторожно, чтобы не насажать заноз, провела ладонью по крышке. Ящик не был заперт, просто закрыт сбоку небольшой задвижкой, а внутри что-то лежало – стоило наклонить его, как внутри перекатывался и грохотал какой-то тяжелый предмет.

– Ты правда его не открывал? – спросила я Ореста. Ящик простоял у него в комнате несколько дней! Я на месте Ореста умерла бы от любопытства.

– Конечно нет, я тебя ждал, – сказал он серьезно. Но потом отвел глаза в сторону и пробормотал: – Ну, если честно, то не дождался. Открыл. Просто не мог удержаться. Но сейчас ты открой, увидишь! Я ничего тебе не буду говорить.

– На счет три, – решила я. – Раз, два… три! – и подняла крышку.

Внутри коробки лежала такая маленькая… Да, именно… такая маленькая… штучка.

Понятия не имею, как ее назвать.

Это был предмет из серебристого металла. Маленький – размером, наверное, сантиметров пять-шесть. На боку у него какие-то странные кнопки. А посредине – отверстие с толстым белым кантиком по кругу. На металле над отверстием большими буквами было выгравировано имя: С WHEATSTONE. Ниже было написано INVENTOR – что по-английски значит «изобретатель» – и указан адрес в Лондоне. Стало быть, в Великобритании. Но что же это за штучка?

Я взяла ее и повертела в руках. Металл был холодный на ошупь. Я потрогала кнопочки. На две из них можно было нажать. Попыталась заглянуть в отверстие, но это ничего не дало.

– Ты знаешь, что это такое? – спросила я Ореста. Он только покачал головой.

– Нет, хотя долго ломал голову. Не понимаю, для чего эта штука предназначена. Письмо я тоже посмотрел, но там все так сложно. Может быть, там написано про эту вещь. Но у меня не хватило сил прочесть все.

Я заглянула в ящик, и точно: как в прошлый раз, на дне лежало несколько тонких пожелтевших листов. Я осторожно расправила их и прочла вслух.

Вот письмо. Как обычно, внизу я кратко пересказала, о чем оно. Читать его правда жутко трудно.

Лондон, 3 ноября 1893 г.

Дорогой брат!

Здесь я изложу тебе вторую часть моего рассказа о том, что же приключилось со мной, когда я отправился на заседание Сообщества Свидетелей Странного (или как его там). Я перед тобой в вечном долгу, что ты пообещал мне следовать моим инструкциям о том, как хранить мои письма.

Парадный подъезд дома, адрес которого мне дали, оказался одним из самых помпезных в городе. Он был обильно декорирован ангельскими крылышками и прочими архитектурными излишествами. Когда в среду вечером я постучал в эту дверь, мою душу разъедали сомнения. «Сообщество Свидетелей Странного» звучало ничуть не более разумно, чем сборище лозоходцев. Дверь мне открыл тот же молодой человек, который пригласил меня сюда.

Он приветствовал меня, однако вскоре я понял: не он желал моего прихода. Он провел меня по роскошному коридору, обшитому деревянными панелями, в небольшую комнату, где царил полумрак. Поначалу мне показалось, что в ней совсем нет окон, – но окна там были, просто задернутые плотными портьерами.

За большим письменным столом сидел человек моего возраста. Едва я зашел, как он поднялся мне навстречу.

– Господин Острём, добро пожаловать, – он стиснул мою руку в необычно крепком рукопожатии и потряс ее. – Не соблаговолите ли присесть?

Я последовал его приглашению и сел на стул напротив него.

Мужчина представился как господин Г. (не хочу указывать здесь его фамилию), но больше ничего о себе не пояснил: чем занимается, почему находится в этом доме или чего-нибудь еще. Вместо этого он тут же принялся расспрашивать меня.

– Господин Острём, – начал он, – стало быть, вы интересуетесь лозоходством, маятниками, земным излучением.

– Интересуюсь, – ответил я. – Но я далеко не убежден в существовании всего этого.

– Возможно, существует нечто… другое, – проговорил он, смерив меня проницательным взглядом.

Тогда я решил пойти ва-банк.

– Милостивый государь, – сказал я. – Долгое время я изучал силовые линии Земли, однако не обнаружил никаких доказательств их существования. Кроме того, я пытался связать активность силовых линий Земли с движением небесных тел, но и здесь удача не сопутствовала мне. Я готов отбросить все это как белиберду, но я…

Внезапно я запнулся, не зная, как продолжить, не рассказав о фрёкен Сильвии.

– Если бы только не… – прервал меня господин. – Если бы только не…

Он постучал костяшками пальцев по столу.

– Вам известно, в каком доме вы находитесь?

Разумеется, я прекрасно знал этот дом.

Не зря же я всю жизнь проработал в дорожностроительном ведомстве Гётеборга! Однако господин остановил меня, прежде чем я успел сказать хоть слово.

– Это Сальгренский дом. Именно в этом доме господину Сведенборгу в восемнадцатом веке явилось знамение, предсказавшее Стокгольмский пожар. Это совершенно особое место… господин Сведенборг, как вам наверняка известно, начинал как ученый и исследователь, а закончил как писатель и мистик. Господин Острём… вы должны понять. Много лет я изучал сверхъестественные силы. Знайте, что мы с вами не первые, кто желает научным образом доказать существование силовых линий Земли… Многие интересовались этим феноменом: Сведенборг, Польхем, а теперь, в новые времена – братья Эрикссон.

При этих его словах я вздрогнул.

Известно ли ему, что я тот, кто много лет назад похитил у Нильса Эрикссона звездные часы?

Словно прочтя мои мысли, господин проговорил:

– Многие мечтали о том, чтобы укротить силы природы. Измерить их, оценить их, использовать по своему усмотрению… Тот, кто сможет это сделать, станет сказочно богат!

Сидя в уютном кресле, легко было поддаться мистическому настроению. Однако я овладел собою и ответил, что, по моему скромному разумению, ожидания моего собеседника слишком завышены. Даже если бы удалось более глубоко изучить переменчивые земные силы, маловероятно, что это сразу даст конкретные результаты. Необходимы долгосрочные и многочисленные опыты, прежде чем удастся извлечь какую-либо пользу. Вспомните, например, как давно ученые исследуют электричество, но только сейчас оно нашло себе широкое применение!

Несколько минут господин сидел молча.

Потом произнес:

– Господин Острём. То, что я сказал вам, – это не то, во что я верю. Я это точно знаю.

Из внутреннего кармана пиджака он извлек свернутый лист бумаги, медленно его развернул.

– Этот документ, – сказал он, – хранил среди своих вещей Кристофер Иольхем… Не