Семь "Я" Семеновых - Жанна Софт

институт заинтересовался твоим творчеством. Тебе есть куда записать его телефон?

— Сейчас, — Ксюша дотянулась до своей сумочки, достала оттуда блокнот и ручку, — Говори.

Кирилл продиктовал, Ксюша молча писала, глотая слезы.

— Это все, — сказал он.

Семенова проглотила ком в горле, и сказала:

— Все, — после чего почти хладнокровно отключила телефон.

— Это он звонил? — послышался в темноте голос Вики.

Ксюша посмотрела на силуэт полруги на фоне белой кровати.

И ее «Да», затерялось в потоке рыданий. Вика обняла Ксюшу.

— Перестань плакать, Семенова. Тебе фамилия не позволяет раскисать…

— Мне так больно, так плохо…

— Я знаю, милая, знаю…

Ночь стояла тихая, и рыдания юной художницы были слышны по всей поверхности земной. Но кому они нужны в потоке современной жизни?

Кирилл смотрел на осколки своего телефона на полу, и почувствовал ее слезы. Но пообещал себе не приближаться к ней, если она этого не захочет, не придет сама.

24.

Солнечное утро пробралось сквозь тонкие занавески. Маша сладко потянулась в своей мягкой кровати. Ах, какая благодать! Можно спать до обеда.

Девушка села в кровати и взглянула на часы. Те показывали половину восьмого. Только вряд ли получиться спать до обеда, организм слишком привык к прежнему графику…

Работа.

Маша застонала, вспомнив своего обаятельного конкурента, вороха бумаг в папке на столе и свои амбиции, которые она просто обязана оправдать.

Девушка выбралась из уютной постели. Она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Видимо родные стены помогали.

Семенова умылась, почистила зубы, расчесала и собрала в хвост темные, блестящие волосы.

Оставаясь в бледно сиреневых шелковых пижамных брюках, Маша, накинула белый летящий халатик, и, подхватив документы, двинулась на кухню, в полной уверенности, что ей удастся изучить сводки балансов в полном одиночестве и спокойствии, за чашкой кофе.

Семенова никогда не обращала внимания, что больше всего любит работать на кухне. Почему — то именно это место осталось в ее памяти уютным и теплым. Именно на кухне ей было спокойно.

Маша сварила себе кофе, разложила бумаги на полированной поверхности стола, и села, подобрав под себя ноги. Еще Семенова не замечала, что во время чтения, неустанно теребит волосы. И те, естественно рассыпаются из любой прически. Задумчиво она стянула резинку, освободив свои волосы, и отложила ее в сторону. Ручка, которую Маша сжимала в руках, для того, чтобы делать пометки в своем органайзере, периодически блуждала по ее губам. Если бы Ольга застала свою взрослую, преуспевающую дочь, за жестоким сгрызанием ручки, немедленно бы сделала ей замечание, которое ее губы не уставали произносить за 24 года Машиной жизни. Пока Семенова контролировала себя, она оставляла несчастный предмет в живых, но стоило ей отвлечься…

Одним словом, письменные принадлежности для Маши покупались в два раза чаще, чем остальным.

Такой Марию и застал на кухне злостный конкурент, Сергей Скворцов. Полуодетую, лохматую, грызущую ручку, и босую.

Признаться, Сергей узнал ее не сразу. У него немного трещала голова после выпитого вчера виски, шампанского, коньяка и еще бог знает чего. Он ощутил аромат кофе, и словно сомнамбула, прибыл на его зов. Скворцов одет был тоже довольно посредственно. В клетчатом банном халате, и трико, в котором спал, он уже не казался таким красавчиком. Честно говоря, Сергей понадеялся, что кофе варит та чудесная женщина, добрая фея — Ольга Петровна, что назвалась матерью его строптивой напарницы.

— Доброе утро, — сказал Сергей, еще не толком осознав, что перед ним сидит Маша.

Та удивленно вскинулась, и недовольно сжала губы, пойманная врасплох.

— Вас всегда учили подкрадываться так тихо?

— Я не подкрадывался, я приплыл на аромат кофе. Господи, как пахнет…

Маша кинула на свою кружку косой взгляд, и снова воинственно воззрилась на Скворцова.

— Зерна в том шкафу, — сказала она, кивнув в сторону навесного шкафчика, — варите.

Скворцову не очень польстила эта мысль, и он скоропостижно решил, что такой друг, как Маша ему пригодится хотя бы для того, чтобы варить ему кофе…

— Ну почему вы так не гостеприимны, Мария? — сказал он дружелюбно, усаживаясь напротив, и ненароком поглядывая в ее пометки. Вдруг что ценное заметит?

Маша, заметив его потуги, захлопнула блокнот.

— Вас сюда ни кто не звал, — сказала она, сгребая документы, — и раз уж вы гость не званный, варите себе кофе сами. Я не обязана перед вами любезничать.

Сергей нахмурился, наблюдая, как Маша уложила стопку белых листов в папку, и тщательно ее застегнула. Потом собрала со стола остальное — резинку для волос, ручку, карандаш, блокнот и желанную чашку с кофе.

— Завтракаете? — раздался еще один женский голос.

Маша и Сергей повернулись к входной двери.

В кухню вошла Ольга Петровна. Казалось, эта женщина никогда не спит. Старшая Семенова, была одета в темные широкие джинсы, и розовую цветастую блузку. Голову ее покрывала широкая соломенная шляпа, руки — перчатки, все в сырой земле.

— Решила выпить кофе, — сообщила Маша, и подошла, что бы поцеловать маму, — ты работала в саду?

— Да, — сказала Ольга, скидывая грязные перчатки, и вошла внутрь комнаты, и только сейчас Сергей заметил огромную овчарку, что следовала по пятам за женщиной, — надо Барса покормить. А то он бедняга, переработался.

Маша отложила все свои вещи, что занимали руки, и склонилась к животному. На правой щеке улыбчивой морды Барса, красовались четыре черные родинки.

Овчарка сидела смирно, принимая ласки молодой девушки, свесив язык из огромной зубастой пасти. Было видно, что Барс староват, шкура слегка обвислая, глаза мутноватые. Но, в общем, и целом, животное казалось здоровым и бодрым.

Натискав огромную морду вдоволь Маша, достала из миски, которую Ольга приготовила для животного, кость, и сунула ее собаки.

Барс с нескрываемой радостью принял сахарный дар и скрылся из виду.

— Маша, ты перебила ему аппетит, — заметила Ольга.

— Поверь, Барс наверняка вернется. Если он все еще тот пес, которого я помню, — отозвалась девушка, вновь сгребая документы.

Скворцов, немо наблюдающий эту сцену, наконец, подал голос.

— Классная у вас собака.

Ольга и Маша разом оглянулись.

— Почему я не видел ее раньше?

— Мы держим Барса в специальном вольере днем. А ночью выпускаем. Так что не советую вам, на всякий случай, совершать ночные прогулки по моему саду, — сказала Ольга, снова надевая перчатки.

— Не переживайте за меня. Я не любитель прогулок по ночному саду, уж простите, — ответил Скворцов.

Маша, неприязненно фыркнув, ушла. Ольга Петровна, кивну Сергею, тоже покинула кухню, через «заднюю» дверь.

А Скворцов остался без кофе. Ах, как жаль, что ему попалась такая несговорчивая напарница, которая так здорово варит кофе!

Так, не солоно хлебавши, Сергей вернулся в свою комнату,