Профессионалы - Михаил Николаев

* * *

Многоцелевая атомная подводная лодка «Северодвинск» в день «Д» находилась на дежурстве в акватории Баренцева моря. Выйдя в очередной раз на связь со штабом Северного флота, командир лодки капитан первого ранга Митин узнал о начале войны и получил новый приказ. Сменив район патрулирования, «Северодвинск» выдвинулся к Фарерским островам. В базу лодка с тех пор не заходила, поэтому имела на борту всего два изделия в специальном исполнении. Остальные ракеты 3М-55 «Оникс» и все восемь взятых дополнительно к ним 3М-54К «Калибр» были обычные (не ядерные).

На следующий день «Северодвинск», оставаясь в подводном положении, выпустил радиобуй и вновь связался со штабом Северного флота. Соединение осуществлялось по системе дальней оперативной связи на коротких волнах через самолёт-ретранслятор, роль которого сыграл А-50У – самолёт дальнего радиолокационного обнаружения и управления. Так «Северодвинск» получил данные о местонахождении и курсе АУГ.

Разумеется, самостоятельно обнаружить ударную авианосную группу А-50У был не способен физически – его предел для крупноразмерной морской цели составлял всего четыреста километров. Информация явно была получена из другого источника. Но коротковолновую связь А-50У мог устойчиво поддерживать на дистанции до двух тысяч километров. Теперь, при отсутствии спутников, это осталось единственной возможностью для обмена информацией между штабом Северного флота и кораблями, находящимися в море на большом удалении от баз. Но воспользоваться ей можно было не часто. В России оставалось всего несколько таких самолётов, а в распоряжении Северного флота имелся всего один.

«Северодвинск» был особой лодкой, единственной на сегодняшний день в своём классе. Она не имела специальной «заточки» в качестве «убийцы авианосцев», как ПЛАРК проекта 949А (Антей), или «охотника-убийцы», как американская SSN «Вирджиния», специализирующаяся на охоте за нашими АПЛ. Но могла, ввиду особенностей своей конструкции, решать обе эти принципиально различные задачи. И делать много чего другого. Например, гасить боевиков в Сирии, находясь при этом в акватории Белого моря.

Строили лодку не просто долго, а очень долго – целых двадцать лет. И вложили в неё очень много новых разработок. Ну и старых, конечно, долго лежащих про запас, а теперь вытащенных на белый свет и оперативно модернизированных. В результате получилась конфетка. Маленькая такая конфетка, подводным водоизмещением в 13 800 тонн (почти в полтора раза больше, чем у американского ракетного крейсера «Нормандия», мчащегося тридцатиузловым ходом ей навстречу).

ПЛАРК – это тоже ракетный крейсер, но только подводный и атомный. Причём очень хорошо вооружённый. В наклонных пусковых установках, расположенных по бортам атомохода, ждут своего часа тридцать две тяжёлые противокорабельные крылатых ракеты. Обычно их двадцать четыре. Но в этот раз, в связи с осложнением международной обстановки, командование распорядилось загрузить полный боекомплект (по четыре в каждую шахту). Десять торпедных аппаратов способны выпустить не только торпеды, но и «Калибры» в противолодочном исполнении. Не менее грозным оружием являются самые совершенные в мире торпеды «Физик-2», запас которых может достигать тридцати штук.

Находясь в подводном положении, крейсер почти ничего не видит вокруг, но очень хорошо слышит. Всю носовую часть корпуса «Северодвинска» занимает антенна гидроакустического комплекса «Иртыш-Амфора-Ясень», позволяющая услышать шумы винтов авианосца и сопровождающих его скоростных кораблей за двести сорок километров. При спокойном море, разумеется. С подводными лодками, обладающими на два порядка меньшей шумностью, дело обстоит куда сложнее, но даже малошумную «Вирджинию» при удачном стечении обстоятельств «Северодвинск» может запеленговать за девятнадцать километров.

Просто засечь корабль или подводную лодку недостаточно. Надо ещё и идентифицировать противника. Для этого у «Северодвинска» имеется электронная библиотека акустических данных «Аякс-М».

Выйдя в район позиционирования, подводный крейсер завис на сорокаметровой глубине, чутко вслушиваясь в океан. Близко к поверхности, конечно. Раньше, когда в авиакрылья авианосцев входили противолодочные самолёты, капитан первого ранга Митин точно не решился бы на подобное. Но теперь риск был оправдан. На такой глубине лучше слышно всё, что происходит на поверхности. Ниже, под слоем воды с другой степенью солёности, играющим роль отражателя звуковых волн, зона «обзора» у гидроакустиков станет существенно меньше, и лодка может не заметить проходящую мимо неё авианосную группу.

Ожидание продлилось несколько часов. Только к вечеру из БЧ-7 поступил доклад:

– С направления на юго-юго-восток слышны множественные шумы надводных кораблей. Дистанция девятьсот кабельтовых, пеленг меняется незначительно.

– Доклад принят, молодцы, жду идентификацию целей.

– Боевая тревога, – скомандовал Митин по общекорабельной связи. Старпом включил непрерывный сигнал ревуна.

Подводный крейсер не шелохнулся, но весь его экипаж мгновенно пришёл в движение. Подводники взлетали и скатывались вниз по межпалубным лестницам, ужами проскальзывали в люки, задраивали их, поворачивая ручки кремальер, докладывали о готовности. Каждый занимал своё место по боевому расписанию.

Дождавшись последнего доклада, каперанг вызвал в центральный пост командиров БЧ-2 и БЧ-3 (ракетчика и торпедиста).

– Товарищи офицеры, – обратился он к присутствующим в центральном посту, когда все расселись. – Установлен акустический контакт с ударной авианосной группой противника. Численный состав предположительно авианосец и пять надводных кораблей сопровождения. По идее, их должны сопровождать не менее двух многоцелевых АПЛ, но конкретными данными об этом я пока не располагаю. Ждём доклада БЧ-7.

– Не услышат их акустики на таком расстоянии, – подал голос старпом.

– Это и ежу понятно, – отреагировал Митин. – Будем исходить из предположения, что они есть. Слушаю ваши предложения.

Традиционно, первым высказался младший – капитан-лейтенант Фёдоров, под началом которого находилась ракетно-артиллерийская часть:

– Предлагаю не отвлекаться на подводные лодки и, пользуясь фактором внезапности, атаковать авианосец ракетами. Старт групповой. Весь боезапас крылатых ракет в одном залпе. Задачу группе поставлю стандартную: первоочередная цель – авианосец, дальше корабли сопровождения по степени значимости. У меня в наличии двадцать четыре «Оникса», из них два со спецзарядами, и восемь противокорабельных «Калибров». Один из «Ониксов» отправляем вверх, но не сразу, пусть отойдёт на пару десятков миль, чтобы не выдать наше местоположение. Все остальные, включая оба в специальном исполнении, пойдут низом. Потом сразу ныряем метров на четыреста, потихоньку идём на сближение и слушаем.

– Поддерживаю, – принял эстафету командир БЧ-3 капитан третьего ранга Чернега. – Но полным залпом мы ещё никогда не стреляли. Могут возникнуть проблемы. Считаю, что залп надо поделить как минимум на две части, чтобы мы успели отдифферентоваться. Иначе нас на поверхность выкинет. Нужна пауза хотя бы секунд в тридцать. А ещё лучше по восемь стрелять. Так привычнее.