Танковый ас №1 Михаэль Виттманн - Андрей Васильченко

16 июля 1943 года сотни советских орудий и минометов обрушили свой огонь на немецкие позиции. Но генеральное наступление так и не началось. На передовой проходили небольшие бои. К 17 июля позиции «Лейбштандарта» тянулись по линии Тетеревино — восточная часть Прохоровки — Васильевка. К этому моменту в распоряжении Виттманна было уже десять исправных «тигров».

17 июля 1943 года после наступления темноты немецкие части, располагавшиеся западнее Белгорода, стали отступать. Для дивизии СС «Лейбштандарт» это означало окончание операции Цитадель». Несмотря на очевидный успех данной дивизии СС в деле уничтожения беспрецедентной советской противотанковой системы, можно было говорить о тактическом поражении немецких войск. К концу операции потери дивизии составили 474 человека убитыми (21 офицер), 2202 человека раненными (65 офицеров), 77 человек пропавшими без вести (1 офицер). В самой 13-й роте тяжелых танков в тех боях погибло лишь пять человек.

Если характеризовать в целом операцию «Цитадель» и отведенную в ней роль «тиграм», то необходимо отметить несколько важных моментов. В советской историографии (а с ее легкой руки и в некоторых западных исторических работах) господствовало в корне неверное представление о количестве тяжелых танков «тигр», принимавших участие в Курской битве. Так, например, в своих работах английский историк Алан Буллок говорит о семнадцати танковых дивизиях, которые имели в своем составе отдельные танковые полки из «тигров». В общей сложности это должно было составить около двух тысяч тяжелых танков. В условиях существования в тот момент в составе танковых дивизии только тяжелых танковых рот данного количества хватило бы на 118 танковых дивизий! Естественно, цифра фантастическая. На самом деле в операции «Цитадель» принимало участие всего лишь 146[7]' «тигров». Но даже этого количества тяжелых танков вполне хватило, чтобы они зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Об этом говорят хотя бы результаты сражения. На счету экипажа Михаэля Виттманна было по меньшей мере 30 танков, 28 мощных противотанковых орудий и 2 советские артиллерийские батареи. За время сражения экипаж командира роты гауптштурмфюрера СС Клинга подбил 18 танков и 27 противотанковых орудий. При этом каждый день советская пропаганда сообщала о множестве уничтоженных «тигров», но это не соответствовало действительности. В частности, говорилось о 2818 подбитых немецких танках, 700 из которых составляли «тигры». Еще раз подчеркнем, что это число превышало количество «тигров», имевшихся в тот момент на всем Восточном фронте.

1 8 июля 1943 года II танковый корпус СС был выведен из состава 4-й немецкой танковой армии. В тот день Рольф Шамп сделал в своем дневнике лаконичную запись: «Вечерний марш. Преодолели 6О километров. Ночевал прямо в поле». 19 июля 1943 года «тигры» прибыли в Белгород, где были погружены на железнодорожные составы. Их надлежало транспортировать к северу от Сталино. Два дня спустя 13-я тяжелая рота «Лейбштандарта», насчитывавшая тогда двенадцать «тигров», прибыла в Славянск. Именно там Михаэль Виттманн, выполнявший функции командира танковой роты, начал представлять к наградам наиболее отличившихся сослуживцев. Панцершютце Хайнц Бюхнер, награжденный обоими Железными крестами за его точную стрельбу 8 июля 1943 года (уничтожение экипажем Штаудеггера 22 танков). К концу Курской битвы Бюхнер был одним из самых успешных наводчиков-артиллеристов во всех немецких танковых войсках. На его личном счету был пятьдесят один подбитый советский танк. Остальные члены экипажа Штаудеггера были представлены к Железному кресту второго класса. К данной награде был представлен и механик-водитель танка Виттманна Зигфрид Фусс.

19 июля 1943 года. Транспортировка «тигров» в Белгород

24 июля 1943 года неожиданно был получен приказ предпринять танковую атаку в районе реки Миус, но данное распоряжение было почти сразу же отменено.

25 июля дивизия «Лейбштандарт» прибыла в город Артемовск. Когда дивизия уже собралась в железнодорожных эшелонах покинуть город, в 23 часа 35 минут был получен очередной приказ: «Остановить движение. Приготовиться к разгрузке». Как часто бывает в подобных ситуациях, по дивизии поползли самые невероятные слухи. Они подкреплялись тем обстоятельствам, что все танки 13-й тяжелой роты «Лейбштандарта» (без экипажей) были переданы в распоряжение дивизий СС «Рейх» и «Мертвая голова». Четыре «тигра» оказались в распоряжении обершарфюрера СС Конрада Швайгена (дивизия «Рейх»}. Он написал днем позже в дневнике: «Теперь у нас есть восемнадцать танков PzVI. В итоге техники больше, чем реально сформированных экипажей. Мое внимание привлек танк с большим ко количеством колец из черной ленты на стволе 88-миллиметрового орудия. Там отмечался каждый подбитый экипажем танк. Подозреваю, что это машина Михаэля Виттманна».

В 00 часов 27 июля 1943 года все части «Лейбштандарта» получили особый приказ. Они должны были передать все имеющие танки другим дивизиям. 29 июля 1943 года в 7 часов утра все танкисты были погружены в населенном пункте Головка на грузовики. Их доставили к железнодорожному транспорту. Теперь напряженность ушла — всем было ясно, что после тяжелых боев они отправлялись на отдых.

Железнодорожный состав «Стрела молнии» (аналог военного экспресса) был самым быстрым способом передвижения по железной дороге. Вальтер Лау вспоминал: «Мы двигались в направлении Германии на максимальной скорости. Не было никаких остановок. Все встречавшиеся нам поезда переводились на другие пути. Это было вдвойне необычно, так как обычно эшелоны, ехавшие с фронта, постоянно останавливались, чтобы с них могли сойти те, кому надо было в рейх. Наш путь не был коротким. В какой-то момент стало понятно, что мы двигались в направлении Мюнхена — Нюрнберга, но никому не было известно, где должна была закончиться наша поездка. Когда мы миновали Мюнхен и стали приближаться к Розенхайму, то поползли слухи, что пунктом нашего назначения был Инсбрук. В Инсбруке мы выгрузились уже поздно вечером. Кто-то расположился под открытым небом, а кто-то в близлежащих домах. Наконец-то нам можно было спать в залах, а не на территории противника, где нам приходилось реквизировать избы. Наш эшелон был расквартирован в здании, весьма напоминавшем школу. Некоторое время мы могли наслаждаться прогулками и просмотром кинофильмов».

После нескольких дней пребывания в Инсбруке 13-я рота тяжелых танков «Лейбштандарта» была направлена в Бреннер (Южный Тироль). По пути танкисты могли любоваться чудесными тирольскими видами. А впереди их ожидал радостный прием. Как только была пересечена граница Южного Тироля, который после Первой мировой войны отошел к Италии и был спорной территорией, местное немецкое население закидывало машины со служащими «Лейбштандарта» цветами, фруктами. Многие на ходу пытались передать танкистами бутыли с вином. Ликование в южном Тироле не знало границ, а весь путь движения эсэсовских танкистов превратился в одну сплошную триумфальную процессию. Жители Южного Тироля, являвшегося в преобладающем своем числе германоязычным населением, не скрывали своего восторга, что им больше не придется находиться под итальянскими властями. Впрочем, появление «Лейбштандарта» было трактовано несколько неверно, это был вовсе не аншлюс Южного Тироля. Путь танкистов лежал дальше на юг. Грузовики и автомобили с ними следовали через Больцано, Тренто, Верону, Мантую, Парму, пока в итоге не остановились в Реджо-нель-Эмилии.