Секретная карта - Майкл Стэкпол

Кирон низко поклонился ему. Выпрямившись, он заговорил:

— Когда династии исполнилось столько же лет, сколько тебе сейчас, Киро Антураси, мы владели неосвоенными землями, не зная их географии. Сейчас Налениру два раза по столько лет, и снова снаряжаются экспедиции в неизведанные места. Они не существуют до того, как их нанесут на карты. Ты — драгоценнейший из граждан Наленира, с тобой и твоим будущим связаны наши процветание и счастье. Мы собрались, чтобы отпраздновать твой день рождения; сегодня прими от нас уважение и восхищение, которых ты достоин.

Выражение глаз Киро едва заметно смягчилось, но Кирон чувствовал — что-то не так. Он не мог понять, что его насторожило, но странное ощущение не покидало, и только усилилось, когда Киро заговорил — ровным, хотя и слегка напряженным голосом. Все присутствовавшие в огромном зале без труда слышали его слова.

— Правитель Кирон, вы в своем великодушии отвели мне значительную роль в истории Наленира, но я всего лишь вожу пером по бумаге. Моя семья — мой брат, мои племянники, их дети и даже внуки — вот кто создает карты. Меня считают золотым рудником, но тогда именно они — рудокопы, а на что годится первое без последних? Однако у меня есть и собственные внуки. Нирати — моя отрада, свет моих очей. Она развлекает меня своими песнями и загадками и мягко предостерегает от излишней резкости, иногда мне свойственной.

Киро принялся мерить шагами площадку. Кирону он напомнил запертого в клетке крупного хищника, который расхаживает по своей тюрьме, приходя во все большее возбуждение.

— В моем возрасте принято передавать свое дело следующему поколению. Мой сын давно покинул нас, так что мою мантию унаследуют его сыновья. Оба они достойны этого. Мой брат и его потомки отмывают золото, но мои внуки ищут новые золотоносные жилы. Без них мой рудник давно бы иссяк.

Он махнул рукой в сторону площадки для танцев.

— Джорим — не просто картограф. Он исследователь и искатель приключений. Он привозит домой не только карты. Он привозит животных и растения, новые плоды, лекарства, пряности — все, что может сложить в свою походную сумку. Он рассказывает нам об иноземных обычаях, которые затем входят в моду здесь — или нарушают все наши традиции. Полагаю, Джорима устраивает и первое, и второе.

По залу пробежал смешок, и Киро коротко кивнул.

— Я бы хотел, чтобы Джорим остался здесь, со мной; я учил бы его всему, что пригодится ему в будущем, если он займет мое место. Однако мы готовим великое путешествие. Правитель Кирон был так добр, что повелел построить и снарядить корабль, который предоставил в наше распоряжение для этой долгой экспедиции. Джорим лучше, чем кто бы то ни было, подходит для поездки на «Волке Бури». Я отдаю ему это место. Корабль вернется в Морианд с бесценными грузами в трюмах. Мы узнаем о мире много нового, и многие тайны наконец будут раскрыты.

Кирон высоко поднял голову и с усилием выпрямил спину, явственно услышав, как хрустнули позвонки, вставая на место. Ощущение неправильности происходящего становилось невыносимым. Сначала Киро придерживался заранее подготовленного текста речи; но затем словно забыл о нем. Правитель полагал, что Киро собирается запереть Джорима в Антурасикане, наказывая за какое-то — одним богам ведомо, какое именно — прегрешение. А ведь если бы Джорим не был назначен на это место, его получил бы Келес.

Киро остановился и медленно улыбнулся.

— Я полагал, что, возможно, Келесу придется по нраву пребывание в Морианде. Он мог бы помогать мне в делах. Однако теперь я вижу, что для него важнее игры собственного воображения и жажда приключений, которая толкает его на безрассудные поступки. Я долго обдумывал возможность еще одной экспедиции. Я хотел бы сам вновь отправиться в путешествие, но мне не дают на это разрешения. Ваше Высочество, мы с вами много раз обсуждали это, но пришли к выводу, что нашим планам не суждено осуществиться.

Киро скрестил руки за спиной и продолжил — в точности так же он часто говорил с Кироном:

— Как всем известно, до Катаклизма Империя вела торговлю с другими странами, вплоть до далеких западных земель. Путь Пряностей начинался на землях Империи, проходил через Солет, Долосан и Иксилл и продолжался за их пределами. На землях Иксилла войско Императрицы Кирсы — в честь которой был назван наш Правитель — настигло и уничтожило орду турасиндцев. Это привело к Катаклизму. Принято считать, что так навсегда был утерян Пряный Путь. Однако прошли века, и магия ослабла. Но мы все еще почти ничего не знаем о Солете и очень мало — о Долосане. Келес, мой доблестный внук, оправится от ран. В этом я уверен. У него слишком сильная воля, чтобы какие-то царапины могли взять над ним верх.

Раздались одобрительные рукоплескания — вежливые и негромкие, и Киро вновь кивнул гостям. Правитель не смог бы сказать точно — рукоплескали идее нового путешествия или уверенности Киро в выздоровлении Келеса; а вполне возможно, гости просто боялись не оправдать ожиданий хозяина вечера.

— Когда Келес поправится, он возглавит экспедицию в земли, где когда-то проходил Пряный Путь. У него достаточно мастерства, он доказал это, исследовав западные пределы Золотой реки. Он отправится в места, о которых ничего не было известно на протяжении семисот двадцати девяти лет. Он должен победить или погибнуть. Лично я не сомневаюсь в исходе дела.

Старик хлопнул в ладоши и взял кубок с вином с подлокотника кресла. Подняв его, он обвел взглядом толпу.

— Знание — это наша победа над миром, и оно стоит любой цены, которую мы можем заплатить.

В руках у Правителя не было кубка, и он был этому рад. Он не отводил глаз от Киро, понимая, что тот собирается отправить Келеса на верную смерть. Кирон надеялся, что причиной этой невероятной, необъяснимой ненависти была невидимая для посторонних глаз давняя вражда в клане Антураси. Иначе пришлось бы признать, что Киро поразило безумие, а Кирон понятия не имел, как с этим бороться.

Если ты убиваешь Келеса только потому, что его ранение испортило твой торжественный выход…

Правитель покачал головой. Не может быть. Даже боги не бывают так своевольны.

Киро приветственно кивнул Правителю и поднес кубок к губам.

Нет, ни одно божество не может быть настолько своевольным. Но человек, возомнивший себя богом, может, и с легкостью.

Третий день Празднества Урожая года Собаки.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Морианд, Наленир.

Моравен Толо шел по кладбищу в тени Грийякана. Небольшие холмы перемежались лощинами, тут и там виднелись рощицы и живые изгороди, скрывающие гробницы. Моравен проходил мимо мест, где покоились стихотворцы и жрецы, купцы, дворяне и воины. Возле каждой гробницы лежали подношения: еда, свечи, иногда стопки фетсун — забавных бумажных денег, которые жрецы собирали и сжигали. Дым от них достигал Небес, а пепел попадал в Геенну, так что в любом случае те ушедшие из этого мира, кому они предназначались, получали свою долю.