Очередная любовница олигарха - Шантель Шоу

— Ты, как погляжу, любишь путешествовать с комфортом, — пробормотала Элла, когда он положил ее на простыню и снял с нее туфли.

Мысль о том, что они займутся любовью на высоте нескольких тысяч метров, представилась ей на удивление возбуждающей, однако, к ее разочарованию, Вадим не присоединился к ней. Он уложил ее и накрыл одеялом, словно маленького ребенка.

— Спи, — приказал он мягко. — Я тебя разбужу, когда будем подлетать к Ницце.

До Эллы не сразу дошел смысл его слов, но потом она с трудом отняла голову от подушки и приподнялась на локте.

— К Ницце? Ты хотел сказать: к Лондону? Мы же летим не в Ниццу, а в Лондон.

— Мы летим на мою виллу на мысе Антиб, — возразил Вадим, заставляя ее снова лечь. — В Ницце же находится ближайший аэропорт.

— Мы летим на выходные во Францию, да? — спросила Элла, в замешательстве качая головой.

— Я предполагаю, мы там проведем несколько недель.

— Но в мои планы отпуск не входит, — возразила Элла, раздраженная высокомерным тоном Вадима. — Я не могу пропадать во Франции столько времени.

— Я уточнил у Маркуса. Он сказал, что на ближайший месяц у тебя нет никаких важных мероприятий. И согласился, что отпуск пойдет тебе лишь на пользу.

— О! Как мило с его стороны! Значит, теперь вы вдвоем будете все за меня решать, да? — саркастически спросила Элла, чтобы скрыть панику, которая охватила ее при мысли о нескольких неделях с Вадимом на его вилле.

Он без предупреждения менял правила их отношений. Перспектива провести с ним отпуск и несколько недель круглыми сутками находиться в его обществе не на шутку напугала Эллу. Они или возненавидят друг друга, или… Ей нельзя попасть под его обаяние, иначе ее сердце будет разбито.

По сжатым зубам Вадима Элла поняла, что спорить с ним бесполезно. Да и они уже летели на юг. Пообещав себе быть постоянно начеку, Элла положила голову на подушку и тут же заснула.

Когда они подъехали к вилле, уже стемнело, но сонная Элла все равно поразилась открывшемуся перед ней виду. Дом, стоявший на Лазурном Берегу, был построен в прованском стиле, и в вечернее время он светился огромным количеством ламп.

Вадим сразу отвел ее в спальню, но по дороге Элла успела рассмотреть несколько красиво обставленных комнат с мраморными полами.

— Но у меня нет с собой никаких вещей. Я ведь рассчитывала только неделю пробыть в Париже, — сказала она, увидев в углу свой небольшой чемодан.

— Тут есть все, что тебе может понадобиться, — ответил Вадим, открывая один из шкафов и показывая ей многочисленные платья, блузки и юбки всевозможных цветов.

Нахмурившись, она пробежалась взглядом по одежде и попыталась себе представить, сколько все это могло стоить.

— Я не понимаю. Чьи это вещи?

Если он предполагает, что она согласится носить одежду его предыдущих любовниц, то глубоко заблуждается!

— Они твои. Я попросил личного стилиста подобрать тебе гардероб. Дал ему твои размеры, — объяснил Вадим, равнодушно пожав плечами, как будто его мало интересовало то, в чем она будет ходить во Франции.

— Но я не хочу, чтобы ты покупал мне одежду! — возразила Элла. — Я всегда плачу за все сама. Пусть твой личный стилист вернет одежду и отдаст тебе деньги.

Вадим удивился ее заявлению. Элла была первой женщиной, которая, зная о его состоянии, не считала, что роман с ним предполагает доступ к его кредитным картам.

Поскольку Вадим внимательно рассматривал ее лицо, Элла решила, что рассердила его, но вдруг губы у него расплылись в хитрой улыбке.

— Не будь смешной. Тебе же надо в чем-то ходить. У меня здесь много друзей, и мы с тобой будем выходить в свет время от времени. Хотя… если ты настаиваешь на том, чтобы ходить голой по дому, то я не возражаю.

Открыв утром глаза, Элла не смогла сдержать возгласа удивления. Она была поражена открывавшимся видом на Средиземное море, блестевшее в лучах солнца.

— Вижу, ты оценила месторасположение виллы, — заметил Вадим, который лежал рядом и внимательно изучал лицо Эллы.

— Великолепный вид, — пробормотала Элла, отворачиваясь и думая про себя, к чему относились ее слова: к виду из окна или виду Вадима?

— Ты еще не видела бассейн, сад и частный пляж. — Восторг Эллы был настолько искренним и заразительным, что Вадим поймал себя на том, что впервые за долгое время он рад отвлечься от работы и подумать не над бизнес-проектами, а о развлечениях на день. — Сегодня мы с тобой сначала изучим дом и прилегающие территории, а после обеда сходим на пляж. Я тебя покатаю на водном мотоцикле.

В том же духе они проводили и последующие дни: сначала бассейн или пляж, а по вечерам выезд в близлежащие города: Антиб, Канны или Сен-Рафаэль… Время от времени Вадим уходил в кабинет работать, но чаще оставался, чтобы послушать игру Эллы, которая не забывала ежедневно репетировать.

Элле казалось, что они стали почти друзьями. Ей было очень важно, что Вадим разделяет ее любовь к музыке. Только он из всех знакомых ей людей — помимо матери, разумеется, — понимал, что для нее значит музыка.

Однако иногда она замечала, что Вадим погружается в свои мысли, когда слушает очередной концерт. Обычно он следил за ее игрой, но в какой-то момент взгляд у него становился затуманенным, а в глазах появлялось отражение боли.

В такие минуты ей становилось обидно, что Вадим не хочет довериться ей и поделиться своими переживаниями. Элла несколько раз даже пыталась задавать ему вопросы о том, что его тревожит, но каждый раз Вадим уходил в себя еще больше.

— Что может беспокоить меня, дорогая моя? Я на море, погода прекрасная, еда отличная, и рядом со мной красивая страстная любовница. Чего еще нужно мужчине? — ответил он ей как-то раз.

— Конечно…

Любовница. Это слово задело Эллу, и она сделала вид, будто поправляет струны скрипки.

«С чего я, в самом деле решила, что он должен делиться со мной своими мыслями и чувствами? — спросила она себя. — Вадим всегда дает понять, что видит меня только в своей постели, да и то пока страсть не утихнет».

— Ты помнишь, что сегодня мы ужинаем с Сергеем Тарасовым и его женой Леной? — спросил Вадим, чтобы поменять тему разговора.

Ему совершенно не хотелось рассказывать Элле о том, что концерт Моцарта в ее исполнении напомнил ему о том, как он водил свою жену Ирину в Московскую консерваторию через несколько недель после свадьбы, чтобы отметить новость о ее беременности. Он был на седьмом небе от счастья от перспективы стать отцом. Когда же бизнес стал для него важнее семьи? Почему он позволил Ирине уехать и увезти Клару в родную деревню? Да, он осознал ошибку и поехал за ними, но, как оказалось, слишком поздно.

— Нет, не забыла, — ответила Элла, посмотрев на часы. — Думаю, мне пора идти в душ и одеваться.