Остаться в живых - Александр Скок

— Тетя Света, которая за ней и присматривала в последние дни.

Тетя Света знала, где лежала заначка Любы на черный день, собранные с нищенской получки учителя тридцать тысяч, были спрятаны в кладовке среди закруток из овощей, коробок спичек и нескольких пакетов крупы. Все это тоже на черный день: на случай войны или дефолта. Этих денег хватило нанять похоронное агентство, но остался открыт вопрос с местом на кладбище, оказалось, что за него тоже надо платить, как надо платить за что-то там в морге. У тети Светы денег не было — до получки еще неделя. Ей ничего не оставалось, как просить Наташу взять финансовое бремя на себя. А у той таких денег не водилось. Надо было шестьдесят тысяч: пятьдесят за место и червонец в морг. Алексей попросил эти деньги у отца. Тот дал.

Ехать на поезде по понятным причинам было нельзя — не успеть. От Нижнего Новгорода до Новосибирска расстояние не ближний свет. Оставался только самолет, но как на зло все билеты на рейсы до Новосибирска были распроданы, а в аэропорту сказали, что перед новогодними праздниками так всегда. Каким-то чудом Алексею удалось урвать кем-то сданный билет и спустя два часа они уже ехали в сторону аэропорта. Пробираться предстояло по трассе — пришлось ехать от дома родителей Алексея. Наташа проехала с ними познакомится еще до того, как пришла скорбная весть. Поэтому Алексей взял отцовский джип и повез свою девушку в аэропорт Нижнего Новгорода.

Снегопад стал сыпать еще сильнее. Алексей переключил фары на дальний свет, но так стало только хуже, поэтому вернулся на ближний. Подумал, может все-таки переждать?

Но не имел он права ждать эти пятнадцать минут, не имел права опоздать на самолет. Кем он будет после этого? Для него такое опоздание было сравни с тем, как сбежать из подворотни от шпаны, оставив им свою девушку на растерзание. Позор и проявление слабости. Поэтому отступать перед стихией Алексей намерен не был. Решил так: тише едешь, дальше будет. Тем более, что до рейса оставалось два часа сорок минут, а ехать тут всего-то минут сорок при хорошей погоде, а при снегопаде часа полтора. Так что, успеют.

И как только он это подумал, налетел ветер и на пару секунд разогнал перед ними плотную стену снега. В этот момент на самом краю освещенного пространство Алексей увидел, как на мгновение на самой середине дороге показалось что-то низкое и черное, а потом опять все закрыла стена снега.

На всякий случай студент сбавил скорость до сорока километров в час.

Что это было? Пес?

Наверняка. Поэтому что человеку здесь делать нечего — эта дорога совсем глухая, до ближайших деревень километров двадцать и к тому же пол четвертного ночи за бортом. Алексею эту дорогу специально выбрал, проще ехать, когда мало машин.

Впереди снова мелькнуло на миг темное пятно, исчезло, но тут же появилось снова. Черное пятно стало расти по мере того, как джип к нему приближался. Алексей убрал ногу с педали газа и машина начала плавно снижать скорость, а студент изо всех сил всматривался в снежную пелену, пытаясь понять, что там впереди.

Когда понял было уже поздно. Снова налетел ветер, разогнал снежную пелену и джип выскочил из нее прямиком на старуху, которая стояла посреди дороги. Она шла к ним спиной, укутавшись в черную шубу и черную пуховую шаль. Алексей ударил по тормозам, выкрутил руль вправо, но джип продолжил ехать дальше и по прямой линии: студент не знал, что под снегом был гололед и как только он дал по тормозам машина стала неуправляемой.

Наташа вскрикнула, джип неумолимо приближался к старухе…

Удар!

Бабка отлетела в сторону и исчезла в снежной пелене, словно была ею проглочена. Джип развернуло на сто восемьдесят градусов, и он сдвинулся к обочине, бухнулся в сугроб, поднимая вверх снежную взвесь. Заглох.

Через миг Алексей пошел по дороге, посмотреть, что стало с бабкой. Фары освещали ему путь, его длинная тень пронзала бурю и ложилась темно-синим клином на снег. Алексею показалось странным, что свет проникал настолько далеко в снежную бурю. Когда ехал по дороге сложилось совсем другое ощущение — что свет рассеивался сразу перед машиной. Прям мистика какая-то…

Она лежала лицом в снегу, на самой границе света фар и темноты. Возле головы снег был красным, как будто пролили вишневый сок с косточками… Присмотрелся, не поднимается от дыхания ее спина? Кажется, не дышит и не шевелится. Алексей схватился за голову, опустился на корточки.

Готова. Сука! Готова! Кричал в мыслях Алексей.

Подумал, что это конец. Теперь его ждет зона. Ведь он не сможет доказать, что бабка шла по середине дороги, ведь у нас всегда виноват водитель. Какого черта старуха тут вообще забыла? Мелькнула мысль: может бросить ее и доказывать ничего не придется? Глухая трасса, глубокая ночь, снегопад… Никто не видел, что произошло, номер джипа залеплен снегом, цвет кузова не установить даже если засветились на камеры — тоже весь в нем.

Но потом подумал, а что если старуха жива? Обошел ее по дуге и встал у головы. Сел на кортки, прислушался. Ее дыхания слышно не было, зато было слышно, как шуршал скользивший по его куртке снег.

— Эй, бабуль? — проговорил он вполголоса и толкнул в спину.

Молчит.

Надо проверить пульс…

Наташа вышла из джипа и встала в свете фар. Крикнула:

— Леш, ну что там?

— Не знаю!

Он видел в кино, что пульс проверяет, приложил два пальца к шее. Его рука застыла в воздухе, он никак не мог решиться, брезговал лезть бабке под шаль. Вместо этого опустил ладонь в снег, загреб его в кулак и растер им лицо.

Холод трезвил.

В следующий миг студент вскочил на ноги и побежал к машине. Он принял решение, валить отсюда пока не поздно.

Сели в джип, и он рассказал Наташе о бабке и что хочет свалить. Спросил ее мнение. Девушка его поддержала и тогда они решили, что будут молчать об этом случае. Алексей развернул авто и осторожно поехал дальше…

Образы распались в прах, когда Наташа нарушила тишину номера:

— Ты спишь?

Студент вздохнул и потер переносицу.

— Нет.

— Что будем делать завтра?

— Искать Катю, что ж еще.

— Я тут подумала, раз мы тут не на один день, надо решить вопрос с деньгами…

— Ну, и?

— Ты решишь?

Вздохнул.

— Не знаю… да, наверное. У нас тысяча осталась и завтра мы ее прожрем… и