Гламур - Кристофер Прист

Да, путешествие меня утомило. Я сменил слишком много разных мест, я устал спать в чужих постелях. Я начал думать о том, что ожидает меня дома среди накопившейся почты. Не пришли ли долгожданные чеки, не предложил ли кто-нибудь работу? Я уже почти забыл, как оттягивает плечо камера.

Я зашел в кафе на открытом воздухе, заказал порцию гребешков в винном соусе и графинчик белого. Я был сердит на Сью за то, что она так бесцеремонно оставила меня одного, за то, что ее не оказалось в отеле, за то, что она не сказала мне, что вообще происходит. Тем не менее сидеть на солнце за столиком было приятно. После еды я заказал еще графинчик вина и решил остаться здесь до наступления сумерек. Я сидел в полудреме, наблюдая за толпой прохожих.

Неожиданно я увидел Сью. Она шла по другой стороне улицы. До сих пор я смотрел не особенно внимательно, и в первый момент мне показалось, что она не одна, что с ней какой-то мужчина. Я сразу же подался вперед и вытянул шею, чтобы лучше видеть. Но нет, я ошибся. Она была одна, но всем своим обликом и поведением походила на человека, идущего с кем-то под руку и поглощенного беседой. Она шла медленно, ее голова все время была повернута вбок, время от времени она согласно кивала и совершенно не смотрела под ноги. По всему было видно, что она увлечена разговором, но собеседника рядом с ней не имелось. Сью дошла до перекрестка и остановилась, но не для того, чтобы перейти через дорогу. Она нахмурилась, потом сердито тряхнула головой. Сделав раздраженный жест, она развернулась и, угрюмо глядя в землю, пошла обратно, быстрым шагом удаляясь по боковой улице.

Она выглядела полностью отрешенной: жестикулировала, словно разговаривала сама с собой, и так была захвачена этим монологом, что встречные прохожие вынуждены были уступать ей дорогу. Мой гнев сменился беспокойством.

Как только она исчезла из поля зрения, я бросил на стол несколько франков и поспешил ей вдогонку. Совсем ненадолго я потерял ее из виду, но, повернув за угол, увидел снова. Судя по всему, спор с невидимым собеседником был в самом разгаре. Мне показалось, что она опять намерена остановиться, поэтому я тут же повернулся к ней спиной и зашагал прочь. Свернув на центральную улицу, я быстро дошел до следующего перекрестка и почти бегом обогнул квартал. Когда я вышел из-за угла, она по-прежнему стояла посреди улицы лицом ко мне. Я двинулся ей навстречу, надеясь, что ее настроение переменилось. Она разглядывала меня с безучастным видом, но вдруг на какое-то мгновение черты ее обычно спокойного лица исказились, выдав крайнее замешательство и растерянность. Пораженный этим неожиданным проникновением в ее внутренний мир, я потерял всякую охоту обращаться к ней с обвинительной речью, которую только что готовил.

– Вот ты где, – заговорил я. – Долго же пришлось тебя искать.

– Привет. Не видно было, что она ходила по магазинам – в руках никаких пакетов, – и она явно не собиралась рассказывать, чем занималась без меня. Теперь мы вместе двигались в ту же сторону, куда она шла до встречи со мной, но ей, видимо, было безразлично, рядом я или нет. Она смотрела по сторонам, не желая встречаться со мною глазами.

– Что будем делать вечером? – спросил я. – Сегодня наша последняя ночь во Франции.

– Мне все равно. Решай сам.

Несмотря на замешательство и обеспокоенность ее поведением, я ощущал приближение новой волны гнева.

– Ладно, я оставлю тебя в покое.

– Что это значит?

– Я же вижу, что именно этого ты желаешь.

Разозленный ее угрюмым безразличием, я стремительно зашагал прочь. Я слышал, как она сказала мне вслед:

– Ричард, перестань.

Но я не остановился. Дойдя до угла, я оглянулся.

Она продолжала стоять на месте, даже не пытаясь пойти за мной или как-то успокоить. Нетерпеливым жестом я выразил свое возмущение и скрылся за углом.

Возвратившись в номер, я принял душ, переоделся во все свежее, лег на кровать и принялся за чтение. Я был сыт всем этим по горло. Больше всего на свете мне хотелось немедленно поехать в аэропорт и улететь в Лондон. В тот момент мне было совершенно все равно, увижусь ли я с ней когда-нибудь или нет.

Но когда она вернулась, я по-прежнему лежал на кровати в той же позе и не спал. Был одиннадцатый час. Когда она вошла, я сделал вид, что не замечаю ее присутствия, на самом же деле внимательно прислушивался, стараясь угадать, что она делает. Я слышал, как она двигается по комнате, опускает на пол сумку, снимает босоножки, расчесывает волосы. Я хмурил брови и смотрел в сторону. Явно провоцируя меня, она стала неторопливо раздеваться, встав прямо перед моим носом и бросая одежду на пол. Перешагнув через нее, она отправилась в душ и надолго исчезла. Все это время я продолжал лежать на покрывале, сохраняя полное безразличие. Я был холоден и спокоен. Наконец-то между нами все кончено. Даже если она в очередной раз даст себе команду «кругом!» и снова станет внимательной и ласковой, ослепительной, невообразимо сексуальной – я скажу твердое «нет». Уж слишком часто она меняет курс. Между нами стояло нечто совершенно непреодолимое, и неважно, был ли это сам Найалл или то, что он собой олицетворяет. Я не в состоянии больше терпеть ее внезапные отлучки, ее упрямство, ее непоследовательность. Я хотел покончить с этим раз и навсегда.

Наконец она вышла из ванной, вытирая на ходу волосы, и остановилась у кровати. Я откровенно разглядывал ее обнаженное тело, впервые не находя ее привлекательной. Слишком худая, фигура угловатая, а с убранными назад мокрыми волосами она выглядела простоватой и совершенно безликой. Сью поняла, что я наблюдаю за ней. Она наклонилась, перебросила волосы вперед и накинула на голову полотенце, вытирая затылок. Мне стали видны бугорки ее позвонков.

Не досушив волосы, Сью натянула на себя тенниску, откинула покрывало и нырнула в постель. Я немного подвинулся, освобождая ей место. Она села, подложив себе под спину подушку, и пристально посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Раздевайся и иди ко мне, – сказала она.

– Что-то не хочется.

– Ты злишься.

– На этот раз ты зашла слишком далеко. Между нами все кончено.

Она тяжело вздохнула.

– Ты простишь меня, если я скажу правду?

– Сомневаюсь.

– Не хочешь даже слушать?

– Почему ты не сказала мне правду утром?

– Потому что ты попытался бы меня остановить. Я должна была это сделать, а ты стал бы мешать. И знаешь, у тебя бы получилось.

– Тоже сомневаюсь.

– Ричард, послушай. Это Найалл. Он здесь, в Биаррице. Я провела с ним целый день. Но ты ведь и сам уже понял, верно?

Я кивнул. Несмотря ни на что, я был потрясен этой новостью, которая только подтверждала неизбежное.

– Он явился в номер сегодня утром, когда ты ушел сдавать машину, – продолжала она. – Сказал, что хочет поговорить со мной наедине. Я не могла ему отказать. Но теперь я больше никогда с ним не увижусь. Никогда! Это правда.