Под шепот сердец... - Люси Гиллен

— О нет! Ангус не стал бы…

— Он мог просто что-то сболтнуть. Ведь он встречается со своей матерью гораздо чаще, чем думает Эндрю. А Роду, без сомнения, интересует все, что творится здесь, в Дауэле. — Священник пристально посмотрел на Кару. — Вы же знаете, как Финли любит поболтать.

— Да, мне это известно, — согласилась девушка. — Я разговаривала с ним раза четыре. И каждый раз Рода становилась свидетельницей нашей встречи. За исключением последнего, когда Эндрю сам нас увидел.

— И ему это не понравилось? — В глазах Джеймса промелькнуло любопытство.

— Он очень рассердился. Понимаете, Ангус пытался поцеловать меня, и Эндрю решил, что я специально пришла к нему на свидание.

Брови священника удивленно взлетели вверх.

— Должно быть, Эндрю просто сошел с ума! Как ему такое пришло в голову?

— Что ж, — вздохнула Кара, опустив глаза, — я сама во всем виновата. Когда Эндрю стал упрекать меня за то, что я разговаривала с Ангусом, я разозлилась и пообещала найти в следующий раз более укромное место для встречи.

— Отлично сказано! — развеселился Джеймс. — Но какое нелепое совпадение! — Он помолчал. — Мне одно непонятно: как Эндрю вас нашел?

— О, ему сказала Агнес, — улыбнувшись, ответила Кара. — Она решила, что я потерялась на болотах и меня нужно искать.

— Ей в изобретательности не откажешь. — Темные глаза Джеймса озорно заблестели. — Значит, Эндрю помчался на болота вас разыскивать? Думаю, им руководил не столько страх за вашу безопасность, сколько ревность.

— А я полагаю, им могло руководить все что угодно, но только не ревность, — твердо заявила Кара.

— Если бы речь шла обо мне, я бы не просто ревновал — я бы позеленел от злости! — заверил девушку Джеймс. — И должен сказать, не будь я приходским священником, дал бы Эндрю более серьезный повод для волнений, чем здоровье Роды Маккензи-Браун!

Кара рассмеялась.

— Но он действительно переживает из-за нее, — сказала она. — И с этим ничего невозможно поделать.

— Да, да. — Джеймс стряхнул с рубашки сухие травинки. — Ее не слишком-то любят здесь, в Локкрэ, и Эндрю единственный, кто проявляет к ней сочувствие.

— Поэтому я и не жду, что он перестанет заботиться о ней только потому, что она мне не нравится, — вздохнула Кара. — Особенно при таких обстоятельствах.

— Да, обстоятельства весьма непростые. Осчастливить детей — благородное желание, но отношения женщины и мужчины должны строиться на чем-то большем. Надеюсь, однако, что все образуется. Думаю, у вас есть будущее.

— К сожалению, я не так оптимистично настроена.

— Из-за Роды? Мне кажется, об этом не стоит особенно беспокоиться. Но вот что я хотел бы вам посоветовать… Вам необходимо поставить Роду на место, не считаясь с тем, что думает по этому поводу Эндрю. Иначе будет поздно. Мужчина всегда остается мужчиной! — Джеймс печально улыбнулся и опустил голову. — Эндрю порой бывает упрям как бык. И вам надо проявить не меньшую, чем у него, твердость характера.

— Мне кажется, я знаю один эффективный способ воздействия, — задумчиво проговорила Кара.

— Ну, ну, — Джеймс посмотрел на нее с любопытством, — вам виднее. Ведь, в конце концов, это ваш мужчина.

Уставшие после игры в футбол, Робби и Дугал прилегли отдохнуть и не заметили приближающегося к ним Эндрю. Даже Кара повернула голову только тогда, когда он был совсем рядом. Эндрю широко улыбнулся, и девушка вновь почувствовала, как сильно забилось ее сердце.

— Дядя Эндрю! — Два веселых перепачканных личика просияли.

Когда корзину с едой снова открыли, Дугал сообщил:

— Дядя Джеймс пил с нами чай.

— Я знаю, — сказал Эндрю, принимая от Кары бутерброд. — Встретил его на дороге, он возвращался домой. Говорит, получил огромное удовольствие от пикника и особенно от компании.

— Дяде Джеймсу нравится Кара.

— Знаю. Дядя Джеймс часто говорит об этом.

— И Каре нравится дядя Джеймс.

Девушка почувствовала, как запылали ее щеки под тяжелым взглядом Эндрю.

— Дугал, — сдержанно произнесла она, — почему бы вам с Робби не пойти к озеру? Дайте дяде Эндрю спокойно поесть.

— Ты очень нравишься Джеймсу, — сказал Эндрю, когда дети убежали. — Дугал не сообщил мне ничего нового.

— Ну и что? — сердито нахмурилась Кара. — Мне тоже нравится с ним разговаривать. Он милый человек и отлично все понимает.

— Очень рад это слышать. Просто не забывай, за кого ты выходишь замуж через две недели.

— По крайней мере, с Джеймсом мне не пришлось бы гадать, не бросит ли он меня в очередной раз, чтобы прийти на помощь бедняжке Маккензи-Браун!

Кара с тревогой следила, как Эндрю с бесстрастным выражением лица допивает чай. Его молчание и спокойствие беспокоили девушку больше, чем вспышки гнева. И похоже, он знал об этом.

— Ты просто ревнуешь к Роде, — с довольным видом объявил Эндрю.

И Кара не выдержала.

— Ты только что поднял шум из-за того, что я разговаривала с Джеймсом! Я же слова тебе не сказала, когда ты повез умирающую миссис Маккензи-Браун домой!

Серые глаза зловеще потемнели, и у Кары сжалось сердце.

— Успокойся, Рода совершенно ни при чем. Мне просто ее жаль, — сказал Эндрю, и девушка сразу вспомнила, как говорила ее мать: жалость — родственница любви.

— Да, разумеется, — тихо проговорила она. — Просто я очень переживаю из-за всего этого. Ведь через две недели я стану твоей женой, но так и не знаю, правильно ли я поступаю.

— Правильно. Без сомнения, правильно. Мойра была права, говоря, что лучше тебя для детей никого не найти. И это действительно так.

«Господи, ну неужели нельзя сказать то же самое, но более деликатно!» — мысленно простонала Кара. Его слова до вечера не выходили у нее из головы. И во время ужина она была необычайно молчаливой.

— Мне кажется, я просплю целые сутки, — вздохнула Кара, вставая из-за стола.

— Ты, верно, переутомилась, — заметил Эндрю, но она покачала головой:

— Да нет, пикник был отличный, детям все очень понравилось. И мне тоже.

— Тебе действительно все понравилось? — спросил он, набивая трубку. — Даже несмотря на то, что нам… немного помешали?

— Даже несмотря на это, — кивнула девушка и вдруг рассмеялась. — Когда мы выбираемся из Дауэла, кто-нибудь обязательно встает у нас на пути.

— Прости, — сказал Эндрю.

Рассеянный, мягкий свет лампы над столом придавал Каре некую таинственность. Ее прозрачные карие глаза теперь казались почти черными, а длинные ресницы вздрагивали при каждом его слове, будто расставляли точки в предложениях. Неожиданно Эндрю подошел к девушке и коснулся кончика ее носа.