Путешествие «Галеота» - Александр Горбов

чаем напою. Вот уж насмешил так насмешил.

Цверг нахохлился, как обиженный воробей.

— Ничего смешного я тут не вижу.

Чем вызвал новый приступ веселья у Войда. Не в силах больше хохотать, Зимородок только держался за живот и постанывал.

— Прекрати, — чуть не выпав с кресла, взмолился Зимородок, — ты меня до смерти насмешишь.

Борхост надулся и поджал губы.

— Так и знал, что этим кончится. Мог бы и пойти навстречу старому другу.

— Дорогой мой, бриллиантовый, — Войд отвечал через силу, утирая слезы рукавом, — ты даже не представляешь, насколько не мог. Это же не дирижабль. Даже согласись я на такое безумство, вы из порта выйти не сможете. Корабль — это не ваша лоханка под пузырем.

— А мне надо! — Вдруг взвизгнул цверг. Его морщинистое лицо побагровело, руки нервно мяли дорогую шляпу, — Дело жизни и смерти! А ты хохочешь, как полоумный.

— Дружище, ты же не первый год в корабельном деле. И лучше меня знаешь правила и традиции. А если вспомнить, что твоё предложение идёт против Синего кодекса…

— Знаю, — буркнул Борхост и достал из кармана плоскую флягу, — я всё это знаю. Но должен был попробовать.

И старый цверг припал к горлышку, долго булькал, дергая морщинистым горлом.

— Дело срочное, да к тому же семейное. А наших — ни одного за пять сотен верст.

— Найми нас.

— Я же сказал — дело семейное, — Борхост с нажимом произнес последнее слово и со значением посмотрел на Войда, — должен понимать.

Капитан встал и подошел к цвергу. Отобрал фляжку, понюхал и тоже сделал несколько глотков.

— Как хочешь. Рад, что ты заглянул, давно так не смеялся. А теперь прости, нам надо выходить, дела ждать не будут.

Цверг заерзал на стуле, вытащил из рук Войда фляжку и спрятал в карман.

— А может договоримся? По двойному тарифу, отдохнете, всего пару недель…

— Дружище, ты злоупотребляешь моим чувством юмора.

Цверг тяжело вздохнул и подергал себя за бороду.

— Дай мне бумагу и перо.

Войд отошел вглубь каюты и, как большая мышь, долго шуршал в шкафах бумагами.

— Вот, как специально для тебя берег.

Борхост со скрипом пододвинул стул к столу, забрался на него и принялся писать. Войд поймал взгляд Стеллы и пожал плечами.

— Читай, — цверг промакнул чернила и протянул капитану лист бумаги.

— Так… Войд, прозванный Зимородком… Капитан «Галеота»… Признается троюродным внучатым племянником… Без права наследования…

Войд удивленно поднял брови.

— Борхост, я что-то не понял. Ты меня усыновил? Или, правильнее будет сказать, уплемянничал?

— Я официально произвел тебя в родственники. Теперь ты ан-цверг. Со всеми правами и обязанностями.

— И правом беспошлинной швартовки в портах Подгорных владык?

Цверг скривился.

— И обязанностью работать на владык по обычной ставке.

— Хитро придумано.

— Решай. Согласен — будет тебе работа и всё прочее. Нет — найду более покладистого капитана.

— Вслепую не возьмусь. Что ты хочешь?

— Надо сопроводить… Один груз.

— Отвезти? Куда?

— В Разногорье.

Войд и Стелла со значением переглянулись.

— Только не отвезти. А сопроводить. Груз пойдет по земле.

— А мы тогда зачем?

Борхост поморщился.

— Прикрытие с воздуха. Поставим вам пушку, проследите, чтобы никто на десяток миль не подошел.

— Орудие?

— Не бойся, у меня есть разрешение.

— Что вы такое везете, Борхост? Казну Подгорных владык?

Цверг скорчил унылую рожу.

— Казну перевозить проще.

— А что тогда?

— Считай, что реликвию. Денежной ценности никакой, а возни много.

— Я должен подумать.

— Три часа тебе на размышление. Дольше я ждать не могу.

— Через час.

— Договорились.

Борхост, кряхтя, слез со стула.

— Оплата будет щедрая, не обижу. Считай, мы теперь родственники.

Настал черед Войда криво улыбнуться, выражая сомнение в щедрости новоиспеченного троюродного дядюшки.

— Жду посыльного с ответом через час. Я буду у начальника порта.

Цверг сошел с корабля, оставив Войда и Стеллу в сомнениях.

— Он действительно сделал тебя родственником?

— Ага, держи карман шире. Это у них хитрость такая, когда надо привлечь на важную службу постороннего. Но кое-какие льготы дает.

— Откажемся?

— Почему? Нам всё равно в ту сторону. Да и деньги команде не помешают.

— Если ты всё уже решил, то зачем взял время подумать?

— Будем торговаться. Из принципа. Другой корабль он сейчас долго не найдет.

Войд взял девушку под руку и повел на камбуз обедать. После, не торопясь, вернулся в каюту и написал письмо Борхосту, что вынужден отказаться. Что дело рискованное и не стоит тех денег, что предлагает старый цверг. С довольной улыбкой запечатал и вышел на палубу.

Но отправить записку капитану не удалось. К сходням уже подбегал гонец — молоденький цверг в полосатых штанах и куртке скорохода.

— Письмо господину капитану!

Войд сломал сургучную печать на сером конверте.

— Что там? — Стелла спрятала руки за спину, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заглянуть в письмо через плечо капитана.

— Старый перечник! — Зимородок сплюнул от досады, — Всё удовольствие испортил. Пишет, некогда ему в игры играть, дает тройную таксу и премию за скорость. Собирай команду, выходим через два часа.

Но они задержались — галдящая толпа цвергов притащила на корабль пушку. На полубаке водрузили большой лафет с четырьмя станинами. А на него — длинную пушку с тонким стволом. Ящики с патронами крысы под бдительным надзором Коссы унесли в крюйт-камеру.

— Новейшая разработка! Замечательное орудие! Полная безопасность вашего судна! — Голосили цверги, носившиеся вокруг пушки, и, скорее, мешающие её установке.

Войд, молча, смотрел на них и вяло отбивался от рекламных листков, которые ему пытались впихнуть. А когда пушку установили — выгнал всех, подгоняя подзатыльниками и издевательски предлагая пользоваться перевозками только парусных кораблей. Цверги пытались пищать о своих любимых дирижаблях, но Войд в ответ только демонически хохотал и выпихивал их с удвоенным рвением.

Борхост появился только вечером. Осмотрел пушку, прошелся по палубе, подергал ванты, с недовольным видом осмотрел свою каюту и отправился на камбуз ужинать. А «Галеот» отвалил от причала и вышел в открытое небо.

Глава 9

Темнота и всполохи

Через пару часов Галеот нагнал караван. По земле маленькими букашками ползла вереница повозок. В середине процессии, как жук среди муравьев, выделялся дормез — большой восьмиколесный дилижанс, размером почти с корабль.

Свернув паруса и двигаясь малым ходом, Галеот следовал за подопечными. Борхост, ворча и жалуясь на жизнь, полез в «гнездо кукушки».

— Старик, ты уверен? У нас есть кому побыть наблюдателем, — Войд с участием смотрел на цверга. — Ты всё-таки не мальчик.

— Обойдусь без советов. На вас, юных да ранних, никакой надежды.

Цверг скрылся в люке, звук его голоса стал приглушенным.

— Обязательно пропустите засаду, а этого допустить нельзя. Иди девчонку свою учи, что делать.

Войд почувствовал дрожь под ногами. Галеот скрипнул корпусом.

— Ах ты, деревяшка летучая! — Цверг, попавшийся в ловушку корабля, взорвался бранью, — Байкыбузур таплятья жух! Чумчанжуй ахмагыст мыструба! Чябюятья хлю гамашгултюй!

Щелкнул метал о метал, из люка ухнуло, взметнулся фонтан искр.

— Вот так! Будешь знать, как уважаемых цвергов трогать. — громогласное ворчание Борхоста сделалось тише, — в следующий раз подумаешь хорошенько…

Зимородок заглянул в люк. Цверг был уже на другом конце лаза, а стенки туннеля почернели от сажи.

— Аяяй! — Тихонько пробормотал капитан. — Что же ты так опозорился, дружок. Ну, кто же над цвергом шутит?

Галеот виновато скрипнул досками.

— Теперь придется извиняться перед старым ворчуном. Будь добр, сделай это сегодня же. А то он весь полет будет нудеть. Хорошо?

Корабль не ответил, только по узору на досках палубы пробежала недовольная рябь.

— Пожалуйста, думай в следующий раз, над кем шутишь. У этих коротышек много опасных секретов.

Войд ободряюще похлопал по мачте и пошел на мостик.

До самой ночи Галеот кругами ходил над ползущим по земле караваном. Борхост, сидящий в гнезде кукушки, непрерывно ворчал в переговорную трубу. То требовал принести теплое одеяло, потому что его продуло. То воды и сладкого печенья. А когда ничего не просил — просто нудел о неблагодарности мира целиком и экипажа одного корабля в частности. И так надоел Войду, что капитан заткнул воронку трубы платком.

Уже в сумерках процессия остановилась. Повозки поставили крепостной стеной вокруг замка дормеза. Зажглись костры, и фигурки цвергов шныряли в их свете крошечными запятыми. Галеот завис над лагерем, не зажигая по просьбе Борхоста огней.

Войд на ужин не пришел, заявив, что не вынесет нудных тостов старого цверга. Но тот и сам не появился в кают-компании —