Милиция плачет - Александр Георгиевич Шишов

разбирайтесь, если что-то будет нужно, докладывайте, — отрезал офицер и ушёл, оставив нас наедине с этим чудом флотской мысли.

— Так какой у тебя план? — с тоской в голосе спросил я, закуривая и стараясь заглянуть за стенд.

— Я все придумал, слушай сюда. Во-первых, — принялся резво перечислять Миха, — мы сейчас подключим стенд, нажмем кнопку, может, он и работает. Если не заработает, тогда будет «во-вторых».

— И что такое «во-вторых»?

— Во-вторых, это у меня есть товарищ. Он в этих делах ас, мы за ним съездим, привезем, и он запустит это стенд. Если уже и он его не оживит, так это не стенд, а покойник, и тут нам ловить нечего.

— Хорошо, а «в-третьих» у тебя тоже есть?

— Есть, — скромно признался Миха. — В-третьих, когда стенд заработает, а я божусь, он заработает, мы пару проводков отсоединим и будем целый семестр его якобы восстанавливать и уезжать на целый день в город как бы за запчастями и деталями. В последний день его включим, лампочки загорятся, офицерьё будет от счастья писать кипятком и нам поставят автоматом зачет. Всё, прощай военка, на кафедре мы появляться не будем, значит, и стричься не надо. А в следующем семестре мы как спецы по автоматике и электронике ещё что-нибудь возьмем в ремонт, а там уже и лето.

Лаконичность Михиных идей и перспектива не стричься до следующей осени меня вдохновили. Я с энтузиазмом включился в реализацию программы выживания на военно-морской кафедре:

— А товарищ дома?

— Поедем, узнаем. Давай включай. Посмотрим, что к чему…

От стенда мышиным хвостиком отходил короткий провод с вызывающей страх перед силой тока разболтанной плоской чёрной вилкой. Непродолжительные поиски розетки принесли обескураживающие плоды — запрятанная за стенд, с обожженными двумя глазками отверстий, она накрепко была прикручена через деревянный рассохшийся кругляш к давно не беленной шершавой стене, и дотянуться до неё вилкой было невозможно.

Сдвинув совместными усилиями в сторону на десяток сантиметров тяжеленный стенд, Миха смело воткну вилку в розетку и, затаив дыхание, прислушался. Ничего не произошло, было тихо-тихо — слышен только цокот секундной стрелки наручных часов, отсчитывающей потерянное время.

— Ну, с Богом! — сказал Миха и шутливо добавил: — Товсь!

В соответствии с разъяснениями капдва, я уверенно нажал на большую красную кнопку.

Или у нас с Михой разные боги, и он обращался к своему, а тот его не услышал. Или один, общий, но он в это время отвлекся и не обратил внимания на приглашение поучаствовать в запуске стенда, но через мгновение стало ясно — если и есть Бог, так он нас покинул.

Раздался низкий, тяжёлый, мощный, нарастающий и обволакивающий со всех сторон гул. Под потолком провода наружной проводки вздыбились, вырывая из стены монтажные гвоздики, и натужно выгнулись. Не обретя свободы, они хлестко стегали по стене, отскакивали и, оставляя чёрные полосы на потолке, опять бились об стену. Мы замерли, реально стало страшно. Красная кнопка никак не реагировала на нажатие. Стенд зловеще подмигивал и вспыхивал загорающимися и тут же гаснущими разноцветными лампочками, дополняя надрывное гудение проводов беспрерывно звенящим щёлканьем лепестков реле. Отключить стенд не удавалось. Узкая плоская вилка выскальзывала из вспотевших пальцев. Соединившись в любовном экстазе с розеткой, она никак не желала расстаться с желанной подругой и осыпала пол сухо потрескивающими искрами. Мне на помощь пришел Миха, пока я, изгибая руку, пытался бороться с неподдающейся вилкой, он сильно дернул за шнур, наконец-то разорвав металлические объятия похотливых электро-любовников.

Провода на стене умолкли, стенд дымился, наполняя комнату густым белым вонючим дымом. В некоторых местах он продолжал судорожно, вулканически искрить, дважды неожиданно и громко хлопнул, заставив нас присесть и прикрыть головы руками.

Наконец наступила тишина, только уставшие, провисшие провода продолжали вздрагивать, покачиваясь с замирающей амплитудой.

Почти на цыпочках, вкрадчиво, Миха подошёл к столу и попытался медленно развернуть пыльный, неповоротливый стенд, стараясь заглянуть внутрь и рассмотреть результат первых мгновений нашей совместной деятельности.

— Значит, не работает, — констатировал он. — Едем за моим корешем.

Кореш был настоящим профессионалом. Он нас внимательно выслушал со всеми бухами, бахами, трахами, гудениями, взрывами, возгораниями и, самое главное, с требованиями капитана второго ранга. Сложил в чемоданчик провода, лампочки, паяльник, пригоршню деталей и, предупредив, что у него всего два часа времени, проследовал за нами.

Учитывая краткий докторский визит специалиста, добирались обратно в институт на такси. В машине Миха, стараясь его разжалобить, рассказывал страшные истории из жизни военной кафедры, подводя свой рассказ к тому, что если он не поможет, то нам грозит трибунал и отчисление из института.

Втянув носом острый запах палёной изоляции и осмотрев повреждённый стенд, специалист, как опытный врач в прозектуре над свежим трупом бывшего больного, перечислил все необратимые изменения, приведшие к летальному исходу:

— Силовой провод не отсюда. Он был попросту кем-то скручен с первыми попавшимися оголенными концами. Сгорели все три понижающих трансформатора, полетели диодные мостики и лампочки, накрылись конденсаторы, пластины реле намертво приварились друг к другу. Дело швах. Помогите мне положить его на стол, откройте окна пошире, дышать нечем, и сходите минут на двадцать покурить, чтобы не крутились под ногами.

Мы вернулись в стиле Курта Воннегута: через две сигареты, два стакана сока, две булочки и один поход в туалет. Стенд, прислонившись к стенке, стоял на столе, а пан специалист собирал портфель.

— Жми на красную кнопку, — обратился он к Михе.

Не веря своему счастью, опасливо зыркнув по сторонам, Миха осторожно протянул руку и нежно прикоснулся пальцем к кнопке.

— Товсь! — громко скомандовал я.

Мишка, как от удара током, отдернул руку и, бесконтрольно поминая матриархат, со скоростью заряженной частицы в линейном ускорителе вылетел в коридор. Нервно отсмеявшись, он вскоре вернулся и неуверенно нажал красную кнопку.

О, чудо! Стенд заработал. Раздался сигнал, зажглись сперва лампочки первого порядка, затем, после небольшой, но томительной для нас паузы, второго, за ними третьего. Потом зажглись все до единой. Было очень красиво.

Специалист нажал ещё раз на красную кнопку и выключил иллюминацию.

— А, э-э, — проблеял я, указывая на свисающий со стола шнур стенда с чёрной обгоревшей вилкой на конце.

— Объясняю, — терпеливо отреагировал Михин товарищ, — силовой провод ни к чему не подключен и изолирован, давай на него хоть тысячу вольт, ничего не изменится. В коробочку из-под реле я запрятал плоскую батарейку, подсоединил к ней гудок и лампочки. Одна часть подключена напрямую — сразу срабатывают, другие с задержкой. Долго включенным не держите, быстро сядет батарейка. Поработает он, может быть, месяц-полтора, потом вас позовут оживлять стенд, помните, плоская батарейка в коробочке верхнего