Эмпат. Остров Древних - Евгений Валерьевич Решетов

чтобы выжить! И в первую очередь мы должны решить: стоит ли нам оставаться в этом нечестивом храме или же найти другое пристанище. Торговец знает, что мы укрылись тут. И он вполне может передать эти сведения каким-нибудь негодяям, жаждущим нашей смерти. А уж они-то придут и пустят нам кровь!

Слова старика отрезвили всех участников ссоры. Мы все разом помрачнели, понимая, что наши личные обиды ничто по сравнению с грозящей нам опасностью.

В храме воцарилась тишина, нарушаемая лишь плачем той самой девки, забившейся в угол.

Однако тишина не продлилась долго. Участковый предложил всё-таки перейти к совещанию и обменяться информацией. Люди начали выдавать то, что им известно об острове и переходе. И вскоре выяснилось, что никто не понимает природу перенёсшей нас сюда вспышки. Да и об острове никто не знал больше, чем я. Так что мне на время пришлось стать лектором. Народ с открытыми ртами слушал мой рассказ об объеденных единой сетью симбионтах, сим-оружии, о других расах и угрозе со стороны эльфов. А вот вампиршу, я, конечно, не упоминал. Снова заменил её на гнома, скоропостижно скончавшегося практически сразу после нашего знакомства.

И надо сказать, что мой рассказ повысил градус отчаяния, пропитавший воздух. Люди повесили головы. Однако Лосяткин не сдулся. Он нахмурился, потёр пальцами-сосисками мягкий третий подбородок и проговорил:

— Значит, у нас есть где-то семь дней, а потом прибудут крутые эльфы-убийцы? Они присоединятся к тем, кто сейчас в Цитадели. И нам никто не поможет защититься от них? Гномы в нейтралитете, а больше на этом острове никого из местных нет. А того, что происходит за пределами острова, мы не знаем. Торговец и с нами отказался делиться этой информацией.

— Всё верно. Но мы можем попробовать объединиться с другими иномирцами, — произнёс я, усевшись на край прохладной скамьи. — У моей команды уже был опыт сотрудничества с крылатой девушкой. Она вполне адекватная.

— Дура она психованная, — тихонько процедила Жанка, но на неё никто не обратил внимания. Все до сих пор переваривали услышанную от меня информацию.

— Главное, не опускать руки, — почувствовал настроение людей Лосяткин. — Семь дней — это нет так мало, раз иномирцы могут поднимать уровни быстрее местных. Вы же молодые, играете в компьютеры, и знаете, как и чего нужно делать с этой Системой. Поделимся на тройки и будем ходить качаться. Начнём со змей и обезьян, а потом перейдём на что-то покрупнее. Ну а добычу будем сбывать торговцу, выручая за неё еду, оружие и лекарства. Обустроим лагерь, выставим охрану и напишем распорядок дня. Попутно, как и сказал Костров, попробуем установить контакт с другими иномирцами. Им же грозит ровно такая же опасность, что и нам.

— А если они захотеть убивать нас ради опыт? — хмуро проговорил Толик.

— Такое тоже может быть, поэтому будем действовать осторожно. Я могу взять на себя роль переговорщика, — вызвался я и почесал щеку, почему-то оказавшуюся твёрже, чем обычно. А-а-а… это же «каменная кожа». Уже забыл о ней.

— Ты-то напереговариваешь, — ядовито пробурчал Мажорик и следом громко добавил: — Значит, пути домой нет?

— Похоже, что нет, — мрачно произнёс участковый и покосился на Машку. Она поначалу открыла рот, будто хотела что-то сказать, а потом со стуком захлопнула его.

— Значит, придётся обустраиваться здесь, — продребезжал Георгий Иванович, потирая покрасневшие глаза, утопающие в набрякших веках. — И как в любом человеческом сообществе нам следует выбрать авторитетных лидеров. Предлагаю, проголосовать за кандидатуру участкового Николая Лосяткина.

— Так у нас уже есть лидер. Это Костров. Его сама Система назначила, — хмуро проговорила Жанка и недовольно посмотрела на старика, словно он пытался занять место, приглянувшееся лично ей.

— Нет, нет, нет! — сразу же замахал я руками. — Народом должны управлять более опытные и знающие люди, такие, как товарищ Лосяткин и Георгий Иванович. А я всего лишь самый сильный игрок среди землян.

— К тому же титул «лидер землян» переходящий. Раньше им владел Артур, — поспешно сказал участковый, покосившись на молчаливого качка. «Эмпатия» подсказывала, что им владеет что-то вроде оцепенения. — Артур мог создавать группу из двух человек с симбионтами. И эти люди временно получали плюс одну единицу к двум случайный основным параметрам.

— А Костёр может собирать группу из четырёх человек, а их все основные параметры повышаются на одну единицу, — протараторил Петрович, похлопав меня по плечу.

— Выходит, чем сильнее «лидер землян» — тем более многочисленную группу он может собрать, — выступил я в роли капитана Очевидность. — И плюс единица к основным параметрам — это явно не предел.

— А у тебя какой уровень, Костров? — спросил Лосяткин, сощурив глазки-пуговки.

— Девятый, — не стал я скрывать правду.

— Ого! — одновременно удивлённо ахнул народ, насытив воздух удушливыми эманациями зависти.

— А ты не привираешь? — проскрежетал Георгий Иванович, в чьей потасканной душе вспыхнули подозрения.

— Клянусь всеми трудами Пушкина и Толстого.

— А у Артура всего третий уровень, — облизал толстые губы Лосяткин и как-то по-новому посмотрел на меня. — Ты прям как Крепкий орешек среди салаг-кадетов.

— Ага, — поддакнул старый препод и следом добавил: — Ну, давайте уже голосовать. Кто за Николая Лосяткина?

Руки подняли все, кроме Артура, Мажорика, Машки, Жанки и Петровича. Правда, последний сперва поднял руку, но потом посмотрел на хмурую брюнетку и опустил её.

Жанка же наградила меня весьма мрачным взглядом, говорящим, что с такой жизненной позицией я хрен когда стану директором Газпрома.

— Почти единогласно, — с щербатой улыбкой подытожил Георгий Иванович и пожал руку участкового. — Поздравляю, товарищ Лосяткин.

— Благодарю, — сухо кивнул тот и тут же начал командовать: — Предлагаю часок поспать, а то эта ночь изрядно потрепала нас. А уже после отдыха будем решать, куда двигаться дальше. Или всё же рискнём и останемся в храме.

— Хорошая идея, — поддержал бюджетника ещё один бюджетник, то бишь преподаватель. — Только надо сменить наших часовых.

Благо я в число новых часовых не попал, посему в одиночестве улёгся за колонной на подушку из прелой листвы. Устало крякнул и уже хотел отойти ко сну, как вдруг услышал голос Машки:

— Пс-с-с, Костёр, ты ещё не спишь?

— Нет, — вздохнул я и разлепил веки.

Девчонка подрагивала в паре метров от меня и жалобно хлопала глазками. А в душе её царил полный раздрай. «Эмпатия» даже не могла вычленить преобладающее чувство.

— Костёр, ты прости меня, что я так с тобой поступила, — тихонько сказала она, сделала несколько робких шагов и присела на корточки около меня. — Мне ведь Олег и не больно-то нравится. Я просто не разобралась в себе. А вот теперь разобралась…

— Молодец. А сейчас дай мне поспасть. Я хреновый психолог.

— А ты… ты, правда, теперь с Жанкой? Она ведь такой себе выбор. Я