Теперь вы это видите и другие эссе о дизайне - Майкл Бейрут

Но нужно с чего-то начинать. Глейзер ответил на вопрос, написанный на карточке, но истинный, невысказанный был таким: «Почему у вас там наверху всегда одни… парни?» Тут у нас нет достойного ответа, и вряд ли стоит ждать 150 лет, пока он появится. Применительно к профессии, в которой женщин больше, чем мужчин, тягостно думать, что в списках участников дискуссий — как в центре 92nd Street Y, так и в любом другом месте — по-прежнему одни мужчины. И я говорю это без капли осознанности, как сотрудник компании, в которой лишь 10 % партнеров — женщины. Вот что смутило меня в прошлый понедельник вечером и продолжает смущать и сегодня.

Известность полезна для определенных задач. Например, она обеспечивает вашей заднице место за круглым столом по книжному дизайну. Но эта задача не единственная, и реакция аудитории в центре 92nd Street Y говорит о том, что, возможно, настало время для чего-то большего.

Этим летом исполнится 30 лет, как я окончил дизайнерский вуз в Огайо и переехал в Нью-Йорк, чтобы устроиться на работу в Vignelli Associates. Уже тогда Массимо Виньелли был легендой. Другие дизайнеры, которые знали, где мне предстоит работать, почти всегда готовы были рассказать какую-нибудь историю о нем. Лишь некоторые байки оказались правдой, но большинство из них были скандальными. Я почти ничего не знал о Лелле Виньелли, жене и партнере Массимо, вместе с которой он работал на протяжении всей своей карьеры. Помню, как-то я встретил бывшего стажера Vignelli Associates. «О, погоди, вот познакомишься с Леллой…» — промолвил он загадочно.

В конце моего первого рабочего дня я был представлен миссис Виньелли, чтобы она могла лично взглянуть на самого молодого, хуже всех одетого и наименее опытного подчиненного-новичка. «О, ты тот парень из Цинциннати», — сказала она с таинственной улыбкой и небольшим нажимом на последнем слове, как будто ей оно объясняло всё. Одному Богу известно, кем я выглядел в ее глазах. Мне она казалась кинозвездой (похожей на Софи Лорен). За следующие десять лет я привык к Массимо. Но рядом с Леллой мне никак не удавалось перестать чувствовать себя деревенщиной из Хиксвилла.

Я быстро уловил, как строились взаимоотношения между двумя этими блестящими дизайнерами. Массимо обычно выполнял роль генератора идей. Лелла служила критиком, редактируя идеи и помогая лучшим из них дойти до финала. Массимо — мечтатель, он сосредоточивался на невозможном. Лелла была безжалостно практична, никогда не упускала из виду бюджеты, сроки, политику, реальный мир. Именно мировоззрение Массимо определило мое обучение в школе дизайна. То, чем занималась Лелла, было мне чуждо. Поэтому скажу прямо сейчас: от Массимо я узнал невероятно много о том, как быть хорошим дизайнером. Но быть успешным дизайнером я научился у Леллы.

Хотя на работу меня нанял Массимо, именно Лелла впервые дала мне поблажку. После долгих месяцев выполнения фотостатических копий, изготовления технических рисунков, компиляций и чистовых отрисовок по удивительно точным эскизам Массимо я был приглашен на встречу с новым клиентом из индустрии моды с Западного побережья. Выходя со встречи, я знал, что у Массимо будут свои идеи, но на этот раз я решил разработать собственный вариант. После того как я примерно неделю работал сверхурочно по личному желанию, супруги Виньелли пригласили меня на встречу, чтобы спланировать нашу первую презентацию. «Ну, — начал я довольно робко, — я тут думал обо всем этом». Я разложил свои эскизы, к тому моменту весьма детально проработанные, а Массимо и Лелла тщательно их изучили. «Отличная работа, — воскликнул Массимо, берясь за карандаш. — Основной шрифт, конечно, надо бы заменить, и вот эту линию, наверное, стоит сделать потяжелее…» — «Уймись, Массимо! — вступилась Лелла. — Разве не видишь, что парень уже все продумал?» Массимо рассмеялся. «Ты права, — согласился он. — Давай сделаем по-твоему». И мы сделали — благодаря Лелле. Оглядываясь назад, я понимаю, что это не лучший дизайн в мире, но это была первая настоящая работа, которую я мог назвать своей.

Лелла Виньелли, 2003 год.

© Yoshie Nishikawa/www.yoshienishikawa.com

Лелла в прямом смысле научила меня ценить дизайн. «Не вздумайте начинать разговор о деньгах», — часто шутила она, когда мы с Массимо шли на первую встречу с клиентом. Она знала, что мы обычно готовы выполнить работу бесплатно, лишь бы посмотреть на результат. Однажды мы все трое находились на встрече с клиентом, который хотел заказать у Vignelli Associates дизайн коробки для обуви. В конце встречи он спросил, сколько будут стоить наши услуги. Лелла метнула взгляд на нас обоих: оставьте это мне. Я посчитал в уме: пять сторон, не считая дна, скажем, по 1500 долларов за штуку, в сумме 7500 долларов. «Тридцать тысяч долларов», — объявила Лелла. «Годится», — сказал клиент. После встречи Лелла спросила меня, сколько бы я выставил за эту работу, и я ей сказал. «Видишь? — ликуя, сказала она. — Ты только что заработал 22 500 долларов, просто держа рот на замке!»

В течение некоторого времени, пока я работал в Vignelli Associates, Леллу беспокоила спина, и иногда она проводила целые дни в постели. Точнее, лежа на спине в своем кабинете. Как и все прочие помещения четырнадцатого этажа дома номер 475 по 10-й авеню, апартаменты Леллы были почти полностью обставлены стульями, столами, диванами и лампами, которые она спроектировала вместе с Массимо. Помню, меня не раз вызывали в тот кабинет на совещания с Леллой, которые она с высочайшей элегантностью проводила, лежа на диване Poltronova. Часто это случалось в конце года, когда объявлялись повышения и распределялись бонусы. Этим, естественно, занималась Лелла. «Послушай, малыш, мы решили дать тебе прибавку», — сказала она со своим томным акцентом. Я не знал, как поступить: благодарить, кланяться или пасть на колени. Помню, что по крайней мере один раз я подошел к ее дивану, чтобы поцеловать ее кольцо. В этом была лишь доля шутки. Но что я еще мог сделать?

Когда я только начинал работать, я был молод и наивен. Я думал, что хороший дизайн — лучший аргумент. Вы просто показываете его клиентам, и как они смогут устоять? Я полагал, что механика успешной дизайнерской практики — платежные ведомости, аренда, налоги, бухгалтерская отчетность — выполнялась сама по себе. От Леллы я узнал, что талант и страсть имеют решающее значение, но одного этого недостаточно. Если вы действительно хотите изменить мир к лучшему как дизайнер, вам необходимы ум, хитрость, уверенность и неустанный драйв. Эти качества превращают абстракции в реальность, сомневающихся клиентов — в пылких сторонников, а заурядные представления — в плодотворные идеи.