Интересно жить на свете - Алексей Михайлович Ирошников

Превосходный кадр.

Г а л я (вспыхнув). Послушайте, какое право…

В е ч о р к и н а (прерывая, живо). Радиотелефоторепортер Люда Вечоркина. А вы — молодожены Коньковы?

Г а л я. Откуда вы знаете?

В е ч о р к и н а. Для нас, журналистов, тайн не существует. (Показывая рукой в сторону нового дома.) Здесь, на улице Молодоженов, вы будете жить! Разрешите по этому случаю взять у вас маленькое интервью. (Быстро приготовила аппаратуру.) Расскажите нашим слушателям, друзья молодожены, как вы станете жить в новом доме? (Передает микрофон Степану.)

С т е п а (смущен). Галка, говори ты.

Г а л я. Степик, лучше ты…

С т е п а (откашливаясь). Ну что я могу сказать? Ну, устроим новоселье…

В е ч о р к и н а. Чудесно. Кого пригласите?

С т е п а. Своих товарищей трактористов, всю бригаду…

Г а л я. Подожди, а моих доярок?

С т е п а. Ну, и твоих…

В е ч о р к и н а. Дом вы получите с обстановкой. А что еще приобретете?

С т е п а. Мотоцикл.

Г а л я. Нет, нет, нет! Швейную машину.

С т е п а. Здрасте! Может, еще корову?

Вечоркина прикрывает ладонью микрофон.

Г а л я. Козочку, конечно… Пару овечек…

С т е п а (язвительно). Ягнят полдюжины… Бе-е, бе-еее…

Г а л я. А что? И курочек разведем.

С т е п а. Никакой живности! Купим надувную лодку!

Г а л я. А я ее проткну!

В е ч о р к и н а (прикрывая микрофон). Ребятки, ребятки…

С т е п а. Нет, каково? Как будто дом ей дают…

Г а л я. А кому же? Тебе?

С т е п а. Ну ясно — мне. Я — колхозный инженер.

Г а л я. Подумаешь, «инженер»! Приданое мне дают: я — оператор!

С т е п а. Ты доярка!

Г а л я. Я управляю целым агрегатом, дою пятьдесят коров!

В е ч о р к и н а. Пятьдесят?! Говорите, говорите! (Подставляет Гале микрофон.)

С т е п а. Правильно! А кто наладил электродоильные аппараты? Кто придумал электропастуха?

В е ч о р к и н а. Электропастух?.. Говорите, говорите… (Подносит микрофон Степе.)

С т е п а. Что бы ты делала без меня?

Г а л я. Чуренкова позвала бы. Он для меня не доильную площадку, а электростанцию целую построил бы!

С т е п а (ревниво). Чуренков? Чего ж ты за него замуж не пошла?!

В е ч о р к и н а (прикрывает микрофон). Ребятки, прошу, вернитесь к электропастуху — это актуально!

Г а л я. Да как он смеет…

С т е п а. Только слез еще не хватает!

В е ч о р к и н а (укоряюще). Товарищи… Я же записываю!

Г а л я (вдруг запальчиво). А вот я не поеду в этот дом, и все! Тебе его дали? Въезжай в него один. (Со слезами.) Один, один, один… (Убегает.)

В е ч о р к и н а. Сорвали беседу!.. (Степе.) Ну, что вы стоите как пень?! Догоните, просите прощения…

С т е п а (кричит). Галя! Галочка!!! А, черт меня побери… (Убегает.)

В е ч о р к и н а (сокрушаясь). Электропастух, приданое, новый дом, улица Молодоженов… И — нате вам!

Из-за угла дома вышел  Е г о р  К о н ь к о в.

Скажите, эти молодожены часто ссорятся?

К о н ь к о в. Почитай, семь раз в неделю. Ровно дети.

В е ч о р к и н а. А вы Степин дядя?

К о н ь к о в. Точно так.

В е ч о р к и н а. Очень приятно! (Представляется.) Спецфоторадиотелекорреспондент Люда Вечоркина. Разрешите вас сфотографировать на фоне колхозного приданого. (Делает снимок.) Благодарю. Теперь сниму дом еще со стороны крыльца. (Уходит.)

Вбегает взволнованная  М а т р е н к и н а.

М а т р е н к и н а. Данилыч! (Видит Конькова, все еще стоящего в позе фотографируемого.) Что ты стоишь как гусь на льду?.. Молодые наши опять поссорились!

К о н ь к о в. Слыхал. При мне дело было.

М а т р е н к и н а. При тебе? И ты не вступился? Галина заявляет, что назло Степану не поедет в новый дом!

К о н ь к о в. Подуется и поедет.

М а т р е н к и н а. Узнают в правлении — дом другим отдадут, чуешь?

К о н ь к о в. Так ведь неизвестно еще, кому предоставят…

М а т р е н к и н а. Упустить эдакий дом! Красотища-то какая! Они, телята, не понимают.

К о н ь к о в (беспомощно). А мы чего можем сделать?

М а т р е н к и н а (воинственно). Мы?! Поди сюда! Глянь… (Вкрадчиво.) Вот ежели к этой стене да терраску пристроить, а?

К о н ь к о в. Кто въедет, захочет, пристроит.

М а т р е н к и н а (передразнивая). «Захочет», «пристроит»! Мы, мы с тобой захочем. Понял? Мы с тобой пристроим! (Сладостно.) А по стенке вьюна с цветком пустим.

К о н ь к о в. Вьюна?

М а т р е н к и н а. Ага! А насупротив терраски — георгины…

К о н ь к о в. Ты что же, с молодыми жить тут собираешься?

М а т р е н к и н а. Молодые Коньковы не желают — другие Коньковы не откажутся.

К о н ь к о в (недоумевая). Какие — другие Коньковы?

М а т р е н к и н а. Мы с тобой.

К о н ь к о в. Ты что? Того?..

М а т р е н к и н а. А чем мы с тобой недостойные? Чем не знатные? Кто наше «Степное приволжье» закладывал? Не ты? Не я столько лет на ферме? А что тайну нашу — про любовь — откроем, так все одно, ее не утаишь…

К о н ь к о в. Ну, Прасковья, это ж такое придумать, а?..

М а т р е н к и н а. До сей поры брак наш законный мы откладывали, а нынче объявим. Самое время. Будьте добреньки — нам приданое!

К о н ь к о в. Да ты понимаешь, что затеяла?

М а т р е н к и н а (доверительно). Слушай, Данилыч, слушай, загадала я: ежель на Николу лягушки будут квакать — жить нам с тобой в новом доме!

К о н ь к о в (с усмешкой). И что же?

М а т р е н к и н а (упоенно). Квакали!

К о н ь к о в. Ох и дремучая ты женщина! Темнота.

М а т р е н к и н а. Ты у меня — светлота. (Гладит его плешивую голову.) Погляди на себя, ты еще богатырь…

К о н ь к о в. Скажешь…

М а т р е н к и н а. Не скажу, что Илья Муромец. Но за Алешу Поповича сойдешь. Да и я еще… (Проходит по сцене павой, стуча каблучками.) Чем мы не жених и невеста? (Повелительно.) Пошли в правление!

К о н ь к о в. Но молодые-то что скажут? Мы вроде, получается, их предаем. Иуды искариотские.

М а т р е н к и н а (поправляет его). Не предаем, а передаем. Ихним дом потом будет. Это только маневр такой.

К о н ь к о в. «Маневр»! Смотри, командующая какая объявилась… Генерал-майор или подымай выше?

М а т р е н к и н а. Эх, нет у тебя воображения… Мечты.

К о н ь к о в. Это какого же воображения? Какой еще мечты?

М а т р е н к и н а. Закаты вечерние любишь?

К о н ь к о в (недоумевая). За-ка-ты?..

М а т р е н к и н а. Вот представь, на терраске этой, как заходит солнышко, сидим мы с тобой. На столе самоварчик пыхтит, чайком балуемся… Я — в садочке тебе малинку к чайку собираю… А какую я настойку делаю из смородины! От одного духа с ног валит… А утречком-то какие оладушки горячие тебе поднесу! По субботам баньку тебе с веничком приготовлю…

К о н ь к о в. Ну, расписала… Ворожея!

М а т р е н к и н а. Ступай, Егорушка, ступай!

К о н ь к о в. Куда?

М а т р е н к и н а. К Гусевой. Так, мол, и так, скажи — женились мы и ждем от вас приданого.

К о н ь к о в. Э-эх!.. Чего душой кривить — люба ты мне! С каких пор… А к Гусевой иди ты, Прасковьюшка, язык у тебя повострее.

М а т р е н к и н а. Ладно. Переоденься. Надень ту пару суконную, что на Первое мая надевал. Галстук не забудь. Иди, не мешкай. Картуз у тебя неказистый. (Погладила его по голове.) Волос-то кот начихал. С загривка бы занял, что ли… Ну, ни пуха ни пера! Я побежала. (Исчезает.)

К о н ь к о в. Ой, хвостокрутка… Запудрила мне мозги. Жених я! Вы слышите?

Вбегает встревоженный  С т е п а н.

С т е п а. Дядя Егор, дядя Егор!..

К о н ь к о в. Что случилось?

С т е п а. Поссорился я опять с Галиной…

К о н ь к о в. Эх ты, парень! Не умеешь жену в рукавицах держать. Из-за чего повздорили-то?

С т е п а. Да из-за ничего. Я сказал — купим мотоцикл, а она…

К о н ь к о в. Ты не уступай, не то заарканит.

С т е п а. Да ведь не сегодня-завтра въезжать нам в новый дом!

К о н ь к о в. За дом — не тревожься. Все