Война под поверхностью - Константин Мисник

Судя по всему, сходил он напрасно. Морис нехотя направился обратно. Пора было работать. Хорошо было бы прошмыгнуть мимо Заргиса незаметно, чтобы тот за невыполнение задания вновь не заставил его мыть лабораторное оборудование.

Но, как только он открыл дверь лаборатории, сразу же прозвучал голос Заргиса:

— Морис, подойди ко мне.

Морис вздохнул. Судя по всему, его всё-таки накажут за то, что он не отдал записку. Хотя он-то тут при чём? Ведь Птуниса не было дома. Главное, не признаваться в том, где он так долго гулял. Ведь тогда может влететь по полной!

Потупив глаза в пол, Морис рассказал своему начальнику, по какой причине он не смог выполнить его распоряжение. Когда же он посмотрел на него, то изумился перемене, произошедшей с Заргисом.

Глаза всегда спокойного и сдержанного Заргиса метали молнии, а взгляд стал до того жёстким, что хотелось спрятаться от него куда подальше. Морис отшатнулся, но Заргис на удивление сильной рукой схватил его за воротник и подтянул к себе.

— Слушайте меня внимательно, молодой человек! — процедил он прямо в лицо съёжившемуся Морису. — Я не спрашиваю, где вы шлялись целую вечность. Я просто говорю вам, что из-за вашей нерадивости Птунис может подвергнуться смертельной опасности. Я надеюсь, вы понимаете значение слова «смерть»? — спросил он Мориса.

Тот затравленно кивнул. Хуже всего было то, что Заргис впервые в жизни говорил ему «вы». Это пугало Мориса больше всего.

— Так вот. Если вы в течение ближайшей минуты не доставите эту записку кому-нибудь из соратников Птуниса, желательно Норше или Радису, именно вы будете виновны в смерти своего друга. Отправляйтесь немедленно и сделайте это. Иначе я буду думать, что вы, кроме как вскрывать мой сейф, больше ни на что не способны. Ну! — вдруг крикнул он, отпуская воротник ученика.

Морис подпрыгнул на месте, одновременно развернувшись в воздухе, и, набрав скорость, изо всех сил впечатался в дверную коробку. Завопив от боли, он одной рукой схватился за ушибленное бедро, другой дёрнул дверную ручку на себя и вылетел наружу. Через несколько секунд топот его шагов стих вдали.

Ближе к вечеру в жилище Птуниса собралась большая компания. Все сидели и разговаривали. Благо поговорить было о чём. Этот день был до того насыщен событиями, что разговор затянулся допоздна.

Постепенно все стали расходиться. Ушла даже Норша, которой надо было заступать на ночное дежурство в мастерских. Ввести временную охрану всех важных объектов предложил Птунис после сегодняшнего собрания. И его, конечно, послушались. Нынешний авторитет его был непререкаем. Лишь на его повторное предложение упразднить Совет последовала такая же нерешительная пауза, как и в первый раз. Но, как и тогда, Птунис настаивать не стал, понимая, что вскоре колонисты сами придут к такому решению.

Остались лишь Седонис с Арошей и Герфис, почти не участвовавший в разговоре. Задумчиво уставившись в пространство, он лишь иногда бросал странные взгляды на Птуниса. В такие моменты тот старательно отводил глаза в сторону.

Седонис сидел рядом с Арошей и улыбался, глядя на неё. Правда, в последние дни он почти всё время улыбался. Перехватывая его очередной взгляд, Ароша заявляла, что он похож на дурачка, но по всему было видно, что ей нравится восторг в его глазах.

Когда ушла Норша, и разговор постепенно стал затухать, Ароша внезапно спросила:

— Как долго ты знаешь о том, что на тебя не действует внушение рыб?

— Уже лет десять, — ответил брат.

У девушки округлились глаза:

— И ты всё время скрывал это от других?

— Уже несколько лет об этом знает Седонис, — спокойно ответил Птунис.

Ароша надулась. Было видно, что ей обидно за то, что этот, почти семейный, секрет так долго скрывали именно от неё. А Седонис, этот болтун и хвастун, всё это время молчал как рыба!

— Ты знаешь мои причины. Совсем недавно ты во всём доверяла Совету. Доверяла людям, которым на самом деле доверять было нельзя. И…

— Но я-то ведь не доверяла Совету, — вдруг тихо произнесла Дарица. — Ты же знал моё отношение к этим людям. Почему ты мне ничего не сказал? Неужели ты думал, что я могла хотя бы кому-то рассказать об этом?

После её слов в комнате повисла тишина.

— Нет, — через некоторое время ответил Птунис. — Этого я не думал. Но кто-то мог узнать об этом абсолютно случайно. Например, от Зорицы. Девочка очень умная, и всего лишь одно неосторожное слово в её присутствии, и всё. Я ведь очень боялся.

Присутствующие удивлённо посмотрели на него.

— Я и до сих пор боюсь, — признался Птунис. — Боюсь, что из-за моих способностей меня будут считать ненормальным. Особенно боюсь, что так будешь считать ты, — он посмотрел на Дарицу.

— Если у человека какие-либо выдающиеся способности, — вдруг сказал из своего угла Герфис, — это не значит, что он ненормальный. Это значит, что он просто превосходит других.

— Это и называется ненормальностью, — возразил ему Птунис. — Отличием от нормы. Ведь у других таких способностей нет. Поэтому я и боялся. Я так долго добивался тебя, — посмотрел он на Дарицу, — что у меня не хватило духу признаться тебе в том, что я отличаюсь от других. Вдруг ты бы меня отвергла.

— Но использовал свои способности, чтобы произвести на меня впечатление, не так ли?

Птунис понурил голову:

— Я надеялся сразить свою любимую девушку, если убью филию. Я любил тебя тогда, люблю сейчас и…

— Использовал любой способ, — закончила за него Дарица и внезапно усмехнулась. — Я всё прекрасно помню. Ты действительно покорил меня в тот раз. И хотя я понимаю, что в чём-то ты прав, всё равно я на тебя в обиде. Ладно, — сказала она, — пойду, приготовлю сок из водорослей. Надо слегка расслабиться. Ведь, кроме меня, на тебя здесь почти все обижены.

— Я нет, — подал голос Герфис. — Но мне кажется, что вы все забыли про эволюцию. Эта такая штука, в результате которой человек совершенствуется и у него проявляются новые, ранее не присущие ему особенности.

— Я не люблю это слово, — ответил Птунис. — Мне кажется, что из-за этой самой эволюции люди всё время изобретали что-то новое и в результате докатились до того, что планета вынуждена была поглотить сушу, чтобы спасти саму себя. Поэтому мы сейчас и находимся в этом тупике.

Герфис хмыкнул, но промолчал, продолжая время от времени кидать на своего друга выразительные взгляды.

— Ладно, Герфис, — сказал, не глядя на него, Птунис. — Ты во мне сейчас дыру протрёшь. Я согласен, что об этом необходимо поговорить. Только давай дождёмся Дарицы. Я больше не хочу секретов. По крайней мере от самых близких мне людей.

— Что ещё за новые секреты? — навострила свой любопытный носик Ароша.

— Рассказывай, я всё слышу, — донёсся из соседней комнаты голос Дарицы.