Перекресток времен. Бородатые боги - Андрей Захаров

– Эскадрон! Марш-марш!

В этот раз сопротивляющихся оказалось гораздо меньше, но больше стало мечущихся по полю гуаро. Они не знали, куда бежать. От крепости их били уанка, со стороны леса наступали виракочи с уаминка, а по полю скакали со страшными криками и свистом ужасные чудовища на четырех ногах и о двух головах, несущие смерть на своем блестящем в лучах солнца оружии.

Наконец-то Максу «повезло». Прямо на него выскочили два дикаря. Один из них попытался ударить Ворона по морде своей дубинкой, но Макс, действуя машинально, и на чувстве самосохранения, и как учили, ударил его сверху шашкой по голове, разрубив ту чуть ли не пополам. Вдруг обожгло левое бедро. Не обращая на это внимания, Максим перекинулся на другого дикаря, но не успел. Конь грудью сбил того с ног и затоптал копытами. Левченко впереди кровавил свою шашку о других гуаро. Разгоряченный азартом боя и видом первой пролитой им вражьей крови, Макс старался не отставать от своего учителя и, пока доскакал до пулеметов, зарубил еще двоих дикарей. Как ни странно, но его не терзала совесть: правильно ли он поступает, убивая уже практически прекративших сопротивление дикарей. Нечего им было сюда лезть! Тем более что они хотели убить отца и его самого! Это пусть хлюпики и интеллигентики разные пускают сопли по этому поводу. Мы не будем подставлять другую щеку, а вмажем так, что слабо не покажется! Добро должно быть с кулаками!

Подскакав к месту сбора, Максим увидел такие же возбужденные лица своих молодых товарищей. Многие из них хвастались друг перед другом: сколько и как зарубил дикарей. Только старшие казаки стояли в стороне и посмеивались между собой, глядя на молодежь. Больше атаки на гуаро не потребовалось. Враг был полностью разбит. Осмотрев всех своих, ротмистр отправил раненых к Баюлису, успевшему развернуть свой полевой госпиталь на берегу ручья, а остальным приказал отдыхать. Лошади, как и люди, тоже устали.

Как ни страшна была кавалерийская атака для дикарей, но они не остались в долгу. Погиб один из молодых бойцов, не сумевший зарубить воина-гуаро, кинувшегося на него. Копье дикаря проткнуло живот всадника в момент, когда тот замахивался шашкой. Кроме одного убитого, несколько человек получили легкие ранения от стрел и копий дикарей. Но при этом ни один из казаков не пострадал. Потери произошли только среди набранной молодежи. Сказалась кратковременная подготовка, а также отсутствие защитного снаряжения. Пользуясь тем, что бой уже закончен, уаминка под руководством пехотинцев Уварова сгоняли безоружных гуаро в общую толпу пленников, сидящих на земле в центре поля, Максим решил поехать к крепости и найти отца.

– Степан Васильевич! – Максим уважительно обратился к Левченко, как к своему непосредственному командиру в бою. – Дозвольте к бате в город смотаться? Проведать.

– Да я не против, но ты к господину ротмистру за разрешением обратись. Без его согласия никуда из боя отлучаться нельзя: мало ли что… – добродушно ответил урядник, вытирая травой чужую кровь с шашки. Еще несколько минут назад он словно мясник жестоко рубил дикарей, а сейчас перед Максимом стоял милейшей души человек. Для Левченко война и убийство на войне стали просто тяжелой работой, к которой со временем привыкаешь без особых эмоций. Воин в битве – это тот же убийца, но с совестью и честью, служащий Богу и своему народу.

Ведя Ворона в поводу, Максим подошел к Новицкому, поправлявшему седло коня.

– Господин ротмистр, разрешите обратиться? – Он для себя решил, что к Новицкому, Невзорову и Костромину будет обращаться «господин», а не «товарищ» или «ваше благородие». Так проще для них и для него. – Разрешите в крепость съездить, отца поискать. Мало ли что. Переживаю.

Новицкий, повернувшись к Максиму, оглядел его сверху вниз и произнес:

– Хорошо. Но один вы не поедете. Осадчий! – Ротмистр окликнул находившегося неподалеку бородатого казака-характерника. – Сопроводите юнкера Антоненко в крепость. Поможете ему найти отца. Но сначала – в лазарет. Пусть его ногу врач посмотрит. Идите.

Только сейчас Максим заметил, что его левая штанина разорвана и в крови. Кровь запеклась и одежда прилипла к бедру. Он еще не до конца вышел из стрессовой ситуации боя, поэтому сильной боли не испытывал.

– Что, казаче, зацепила тебя вражья пика? – подошел, улыбаясь, Осадчий. – Пошли в лазарет, там тебя доктор та его сестрицы зараз вылечат!

Баюлис, осмотрев ногу, только усмехнулся.

– С боевым крещением, Максим! Это не рана. Так, мелочь. Шкурку содрало да тканей немного вырвало. Кость цела, а мясо нарастет. Я почистил, сейчас медсестра придет и перевяжет. До свадьбы заживет!

Обернувшись к палатке, Янис Людвигович крикнул:

– Варя! Перевяжи бойца. Легкое у него. Левое бедро.

Выглянув наружу, Варя посмотрела, кого надо перевязать, и вернулась назад. До ушей Макса донесся ее приглушенный голос:

– Оксанка! Там твоего… Раненым привезли…

– Что?! Максим?! Где он?

Из палатки выскочила взволнованная и раскрасневшаяся Оксана. Зажав в руке бинт и флакончик йода, она тревожно начала искать глазами Максима среди расположившихся невдалеке бойцов и воинов-уаминка.

– Не нас ли ищешь, красавица? – весело позвал девушку Осадчий.

Увидев Макса, сидящего на большом камне с распоротой окровавленной штаниной, Оксана кинулась к нему.

– Максимушка! Родненький! Живой!

Девушка, подбежав, обняла голову парня и прижала ее к своей груди. Затем поцеловала его в лоб, щеки и губы. Макс, не ожидавший такого проявления чувств, немного опешил и даже покраснел, смущенно оглядываясь по сторонам. Но окружавшие их бойцы не смеялись, а только улыбались, по-хорошему завидуя своему товарищу. Каждый мечтал, что вот так будет встречать его любимая жена или невеста.

Успокоившись, Оксана немного отстранилась и посмотрела на раненую ногу:

– Как нога? Что Янис Людвигович сказал?

– Сказал, что до свадьбы заживет! – вместо Макса, улыбаясь, доложил Осадчий. – Так что давай, сестрица, перевязывай своего жениха, чтобы быстрей зажило, а то нам с хлопцами на свадебке дюже погулять охота!

– Рановато нам еще свадьбу играть! – весело ответила Оксана. – Приданое еще не собрано!

– Так в чем же дело? – сделал удивленный вид казак. – Сейчас местных перетрясем – и все будет! Ты только соглашайся: смотри, какой казак у нас лихой!

– А пусть он сам сначала попросит, без таких сватов, как вы! – рассмеялась девушка. – А то перевязывать не буду!

Сидевшие рядом бойцы, смеясь, стали подбадривать Максима шуточными криками:

– Давай, Максим! А то сами свататься начнем! Смотри, опоздаешь! Таких красавиц мало, быстро женихи сыщутся!

Максим, не ожидая такого поворота событий, – в его время такие дела быстро не решались, да и не умел он делать предложений подобного рода девушкам, – еще больше покраснел и засмущался.

– Не робей, казак! Шашкой нехристей сек, а перед зазнобой занемог! – подбадривал его Осадчий. – Люба дивчина? Так чего ж ты смутился? Бери, а то другие перехватят!