Люди отряда «К». Диверсионный корпус немецких ВМФ во Второй мировой войне - Кайюс Беккер

Во время тренировок водители «биберов» отрабатывали процедуру спасения и заучили наизусть все навигационные ориентиры, необходимые для выполнения их задачи, так же как и позиции, время и курсы для различных этапов проведения операции.

Итак, подготовка была закончена. Но как это часто случается на войне, операции было суждено закончиться неудачей из-за непредвиденных обстоятельств. В назначенное время «Х минус три дня» три подводные лодки, несущие на палубах груз из «биберов», вышли из Харстада. Они миновали Тромсё и с восходом луны легли на дно в Лонг-фьорде. В полдень следующего дня они продолжили движение, но выяснилось, что сильная вибрация, обычная для подводных лодок при движении под дизельным двигателем, повредила два «бибера», вызвав протечки в их бензиновых трубопроводах. Это была неисправность, уже наблюдавшаяся на испытаниях, и ее можно было исправить. Далее подводные лодки пошли с умеренной скоростью, чтобы уменьшить вибрацию. Дважды они были вынуждены погружаться, чтобы избегнуть встречи с самолетом противника. Но когда впереди по носу показался мыс Нордкап, дополнительный осмотр «биберов» показал, что у двух из них вновь образовалась течь в системе подачи горючего, а у двух других протекли сальники, в результате чего, пока подводные лодки пребывали в погруженном состоянии, вода проникла в их основные системы. Хотя эти последние неисправности было невозможно исправить имевшимися на подлодках ограниченными средствами, было решено продолжать движение. Однако уже в непосредственной близости от Мурманска у третьего и четвертого «бибера» возникли те же серьезные неполадки. Поскольку дальнейшее продолжение операции оказалось бессмысленным, она была отменена.

Вся подготовка пошла насмарку. Тем не менее, германские конструкторы извлекли уроки из этой неудачи и немедленно приступили к проектированию новой, более крупной двухместной сверхмалой подводной лодки, использующей дизельный двигатель замкнутого цикла. Эта разработка так и не была завершена до конца войны.

В противоположность мини-подлодке «бибер», «зеехунд» представлял собой первую настоящую подводную лодку-малютку германского военно-морского флота. Спроектированная, построенная и испытанная менее чем за шесть месяцев, она в конечном счете оказалась очень удачной. Однако первые боевые выходы этих лодок вызывали много беспокойства, потому что их команды часто не возвращались с заданий, и потери среди них росли.

Тренировки начались в сентябре 1944 года. В 1945 году, с января по апрель, «зеехунды» действовали самостоятельно в южной части Северного моря – между устьями рек Темзы и Шельды – и в проливе Па-де-Кале. За это время они совершили всего семьдесят боевых выходов со своей базы в Голландии в эти воды, в которых велось напряженное судоходство противника, а его многочисленные противолодочные корабли и самолеты образовывали мощную ударную силу, направленную как против самих сверхмалых подводных лодок, так и против германских торпедных катеров.

«Зеехунд» обладал одним качеством, оказавшимся особенно полезным в таких водах, – он мог скрыться с поверхности за исключительно короткое время. В то время как обыкновенной 500-тонной подводной лодке требовалось для погружения, как правило, не менее 40 секунд, «зеехунд» мог погрузиться на глубину более пяти метров через пять или шесть секунд с момента объявления тревоги. Завидев смертоносный истребитель-бомбардировщик, который был наиболее опасным врагом для лодки-малютки, водитель «зеехунда» моментально соскальзывал внутрь, захлопывал люк маленькой рубки и пускал воду в балластные цистерны. Одновременно с этим он на полную мощность запускал дизельный двигатель лодки, и она стрелой уходила под воду.

На первый взгляд все это кажется просто, но в действительности управление подлодкой во время погружения требовало исключительного внимания. Чтобы понять существо проблемы, надо сначала ознакомиться с двигательной установкой «зеехунда». На поверхности и в момент погружения лодка-малютка приводилась в движение шестицилиндровым дизелем Бюссинга от серийного грузовика. В подводном положении она двигалась при помощи электромотора, питавшегося от аккумуляторов. Этот мотор также был стандартного типа – тем самым, что изначально был спроектирован для приведения в действие главной трюмной помпы на больших подводных лодках.

При погружении дизельный двигатель продолжал работать на полную мощность до тех пор, пока лодка не оказывалась на глубине от 10 до 15 метров. Как раз благодаря этому она и могла столь быстро погружаться. Только после этого механик выключал дизель и переключался на электромотор. Выхлопные газы дизельного двигателя отводились в воду через клапан, отрегулированный на нагрузку в две атмосферы, что соответствует давлению воды на глубине 20 метров. Вот почему чрезвычайно важно было заглушить его прежде, чем будет достигнута такая глубина. Более того, при использовании во время погружения дизель получал воздух только из внутреннего пространства подлодки и, продолжая работать, мог бы создать внутри нее разряжение и лишить команду необходимого для дыхания кислорода. На практике, впрочем, было установлено, что двигатель глох сам по себе прежде, чем команда начинала испытывать сколько-нибудь серьезные трудности с дыханием.

К концу сентября 1944 года первые, только что построенные «зеехунды» стояли пришвартованными бок о бок на учебной базе в Нойштадте на Балтийском море. Члены их будущих команд осматривали их весьма критически. На протяжении последних нескольких недель эти люди тренировались на «хехтах», первых экспериментальных лодках-малютках, и у них сложилось о них весьма неблагоприятное мнение. Хотя конструкция «зеехунда» была, несомненно, совершеннее, у него был один общий с его предшественником недостаток – обе сверхмалые подводные лодки были запущены в производство прямо с чертежной доски, без каких бы то ни было испытаний прототипа. Неудивительно поэтому, что подводники смотрели на них с подозрением.

Период напряженных тренировок на новых подлодках продолжался до декабря, и к этому времени «зеехунды» приобрели у их экипажей полное доверие. В самом конце года флотилию этих лодок перевели в Эймейден – базу всех их последующих операций.

Однако начало было положено крайне неудачно. Накануне Нового года на одно из первых боевых заданий в южную часть Северного моря ушло восемнадцать «зеехундов», а вернуться на базу удалось всего двум из них. Вполне естественно, что такая неудача вызвала среди моряков значительный упадок духа. Правда, и во время их тренировок на Балтийском море происходили несчастные случаи и бывали потери, но они никогда не превышали приемлемого уровня. Два оставшихся в живых экипажа сообщили, что попали в сильнейший шторм, и было очевидно, что именно этот шторм стал причиной гибели всех остальных подлодок. Соответственно, при подготовке последующих операций, перед посылкой лодок-малюток на задание, стали уделять намного больше внимания изучению прогнозов погоды.

Хорошая погода стояла 17 января, когда на задание вышли десять «зеехундов». На этот раз было решено, что если и теперь потери окажутся столь тяжелыми, то лодки будут отозваны для дальнейших доработок. Тем не менее, подводники надеялись, что их кораблики оправдают хорошую репутацию, заслуженную ими на Балтике, и действительно, все они в течение трех суток возвратились на базу. Хотя им не удалось нанести врагу никакого урона, они доказали, что ведут себя в Северном море так же уверенно, как до того – в Балтийском. Первую кровь врагу «зеехунды» пустили в самом начале февраля на Большом Ярмутском рейде, когда «зеехунд» под командованием лейтенанта Вилли Вольтера с бортинженером лейтенантом Минетцким потопили грузовое судно водоизмещением 3000 тонн. С этих пор и до конца войны около сорока «зеехундов» находились в постоянной готовности для действий в проливе Па-де-Кале и вблизи английского побережья, причем на счету многих из них было по три или четыре успешно проведенных боевых похода. Отлично поставленная радиоразведка вражеского судоходства позволяла оперативному штабу в Эймейдене направлять лодки-малютки в атаку против конкретных караванов. Часто удавалось получить точные данные о конвое за двадцать четыре часа до его выхода в море – его состав, время отплытия, курс и порт назначения. Но даже если бы такое раннее предупреждение и отсутствовало, у «зеехундов» все равно не возникло бы трудностей с обнаружением неприятельских судов. Маршрут конвоев Темза – Шельда, проходивший от Маргейтского рейда до Антверпена, был обозначен расставленными в море через каждые две мили буями со световой сигнализацией; по ночам он на всем своем протяжении был заметен почти так же хорошо, как траектория полета осветительной ракеты. «Зеехунду» было достаточно добраться до одного из этих маленьких буев и ожидать около него первого судна, которое попадет в его поле зрения.