Суворов - Андрей Богданов

Капральство — еще один краеугольный камень русского пехотного полка. Для Суворова и в реальной жизни это была самостоятельная и сильная учебная, боевая и хозяйственная единица. 30 мушкетеров или 35 гренадер составляли автономный отряд, с помощью которого Суворов вскоре будет громить изрядные толпы бунтовщиков и держать в повиновении большие районы Польши. Да и в последующих войнах количество противников будет неизменно разбиваться о качество организации русского капральства.

Параграф «О должности капрала и командира в капральстве» — едва ли не самый большой в «Полковом учреждении». С точки зрения Суворова, командование капральством — это мечта всякого настоящего солдата. «Посему можно ли в сие звание определять людей по прихотям и не имеющих сих дарованией?! — риторически вопрошал полковник. — А дабы те достойные люди по их охоте к повелению для незабвения состояния его всегда им довольствовались, то по произведении кого из них в унтер-офицерской чин не отнимать у него капральства, но оставить при нем командиром, или по изволению ротного командира поручить ему в команду оное капральство».

Из ротных офицеров, с сочувствием к бедолаге пишет Суворов, «один старший сержант, по многодельной его должности, сравниваемой с полковым адъютантством, командовать особо капральством времени иметь не может». Тогда как ротный командир имеет капральство под своим «смотрение», да и его субалтерн берет себе под команду капральство. Получить «свое» капральство может сержант и (как помощник ротного) даже воспитываемый капитаном подпрапорщик из дворян! Помилуй Бог! — хочется воскликнуть словами самого Суворова, — ведь капральств в роте всего четыре!! Как же в них «умещался» весь этот сонм обер- и унтер-офицеров?

Элементарно: унтер-офицеры могли быть субалтернами обер-офицера; все они красиво рапортовали друг другу и отдавали команды в строю, а в остальном — лишь присматривали за правильным исполнением устава и инструкций в жизни капральства. Суворов так и отмечал: командование «без хозяйства», т.к. истинным хозяином этой лакомой военной единицы был капрал из рядовых, обыкновенно — из бывших крепостных крестьян.

«Капрал был почтен в капральстве, как капитан в роте, — с гордостью писал Суворов Веймарну о порядках в Суздальском полку. — Имел своего ефрейтора и экзерцирмейстера, производим был с возможнейшим соблюдением старшинства, по достоинству, без рекомендации… Всякий имел честолюбие!» Капрал, должность которого была завидной даже для обер-офицеров, был в своей боевой единице полновластным хозяином.

Суворов подчеркивает это, объясняя условность командования капральством со стороны офицеров и унтер-офицеров. «Командующей капральством унтер-офицер, — пишет он, — ежедневно поутру и ввечеру о всем происходящем в капральстве получает рапорты от самого капрала, а в небытность его — от ефрейтора без ружья, и отдает ему приказ, какой за благо рассудит».

Однако вертикаль власти нормально работает и без офицеров: «получаемые (из роты) через старшего сержанта наряды и приказы для поспешности капрал или ефрейтор исправляет без доклада, только унтер-офицеру о исполнении рапортует»! В этой ситуации Суворов сам задался вопросом: что же делают при капральстве офицер и унтер-офицер? И ответил так: «Главное дело командующих капральством обер-офицера и унтер-офицера состоит в том, чтоб иметь смотрение в капральстве, дабы в нем недреманно, рачительно и подробно наблюдаемо было все поведенное в главах сего Учреждения».

Наличие наблюдателей не меняло того факта, что именно капрал, который «от капральства своего безотлучен», был ответственен за обучение рекрутов, внешний вид и подготовленность солдат, амуниции и вооружения, за наряды и караулы, обеспечение жизни в лагере и на квартирах. На нем лежали заботы о постоянных тренировках в боевой подготовке и о сохранении бравого вида солдат, даже если об этом уже позаботился старший сержант.

«Самое сие, что сказано о рекруте, — пишет Суворов, — (капрал) весьма наблюдает и на старом рядовом, дабы оный не обленился и старший сержант на нем бы того строго не взыскал. Больше в том надзирает над прибывшим из отлучки, особливо если в ней долго состоял, и хотя таковой от старшего сержанта как должно свидетельствован, однако должен сам его еще свидетельствовать».

В ведении капрала находились все детали жизни солдат. «Без его дозволения ни один рядовой от капральства отлучиться не может». Он «наблюдает за рядовыми, чтоб они ежедневно мыли водой лицо и руки, чесали волосы, оправляли косу, переделывали на висках (букли)… башмаки или сапоги переменяли с одной ноги на другую, чтоб они не сносились и в ходьбе ног не потерли, и Богу поутру одевшись и спать ложась молились по учрежденным при полку молитвам».

Капрал «для знака начальства ходит с тростью, а когда с ружьем, то есть в карауле и строю, имеет оную на пуговице», как унтер-офицер. О замещении его должности Суворов заботится особо, имея для этого у себя в полку неофициальные чины, в штатном расписании и денежных ведомостях отсутствующие: ефрейтора и экзерцирмейстера (заместителя капрала и солдата-инструктора). «Ефрейтор у капрала всегда его капральства экзерцирмейстер, — пишет полковник. — Того ради экзерцирмейстеру, дабы, особливо когда он грамоте умеет, по его достоинству получал освободившийся в полку капральской чин, о всей капральской должности, ее правилах и правлении надлежит быть заблаговременно знающему и искусному».

«Сколь же вредно порядку, — подчеркивает полковник важность этой должности, — если ротный командир слабым каким смотрением попустит экзерцирмейстера впасть в какую распутность!» Этот опытный и надежный солдат, хотя и имеет нештатные звания ефрейтора и экзерцирмейстера, ходит «всегда с тростью», на караулах и в командировках «всюду очередует с капралами, только не в отлучку свыше недели, а в караул свыше месяца. Старший сержант наблюдает, чтоб при командированиях всегда при капральстве один из них, то есть капрал или его ефрейтор, при капральстве оставался». Здесь мы вновь видим запас прочности, еще не отраженный в «Табели о рангах», но уже внедренный в Суздальском полку (и, судя по последовавшему признанию ефрейторского чина, не только в нем).

Экзерцирмейстеров в роте было не четыре (по числу капральств), а пять: один солдат-инструктор был «ротным», помогающим старшему сержанту, т.е. своего рода старшим ефрейтором. Суворов обязан был дать ему преимущество в производстве над остальными, причем не только в капралы, но и в старшие сержанты: «Ротный экзерцирмейстер, коли грамотен и исправно себя поведет, имеет линию к произведению перед экзерцирмейстерами в капральствах, и по классам (чинам «Табели о рангах». — Авт.) достигнуть может в старшие сержанты. Он всегда при старшем сержанте, а в отлучки, кроме маловременного в очередь с капралами караула, от роты не командируется, и то когда в нем дела нет, ибо по всегдашней почти в нем нужде он и в капральстве не правит».