Родная кровь - Вадим Панов

Жест обидел Климова.

– Зря вы так, девушка. Я не собирался похищать ваш кулон. И тем более – причинить вам вред. Я, признаться, совершенно не понимаю, как могло случиться, что вы и я… – Он стёр пальцем помаду со своей нижней губы. – Умоляю, простите меня и позвольте загладить вину. Насти, похоже, нет дома. У вас к ней было важное дело?

– Я её клиентка, – всё ещё стараясь казаться напуганной, ответила Велена. – Оставила утром в салоне кольцо. Настя позвонила и пригласила к себе, чтобы его отдать.

– Прикинуться совестливой, а потом оставить человека у запертой двери – это на неё похоже, – проронил Климов язвительно. – Может, позвоните ей. Узнаете, скоро ли вернётся.

Велена достала из сумочки телефон и набрала номер Насти, злорадно ожидая последствий, однако звонок из-за запертой двери не послышался, видимо, хитрая трусиха успела выключить звук.

– Похоже, не отвечает, – проговорил Климов, глядя сверху вниз в аквамариновые глаза Велены. – Послушайте, отправьте ей СМС, что встретитесь с ней, скажем… завтра. А сейчас давайте я отвезу вас в центр, и мы купим любое платье, какое вам понравится.

Велена посмотрела на мужчину с интересом; он понял, что выбрал правильную линию поведения, и продолжил с обезоруживающей улыбкой:

– Потом мы можем заехать в один хороший ресторанчик, выпить по бокалу вина и поговорить. Должен же я как-то оправдаться за своё неадекватное поведение. Право, не знаю, что со мной случилось. Вокруг вас… только не смейтесь. Вокруг вас словно разлита какая-то… магия. Понимаете, я словно чувствую исходящую от вас силу. Я просто потерял голову от вашей красоты…

«Немудрено почувствовать, когда тебе такая магическая плюха в лоб прилетает», – с усмешкой подумала она и, протянув Климову кончики пальцев, прошептала:

– Велена Ларина, можно просто Велла.

* * *

Святомир бросил телефон в кресло, плеснул себе коньяка, глотнул и выругался.

Всё шло не так, как надо.

Велена злится, шас делает неожиданные ходы, Лютополк исчез и не выходит на связь, а мелкая маникюрша… Мелкая маникюрша раздражала больше всего. Ходит в дырявых носках, а книгу продавать отказывается! Где это видано, а? Где?

По уму, конечно, следовало сбросить человскую дуру с доски, а не возиться с ней, как с писаной торбой, однако отнимать у маникюрши таинственный раритет люд остерегался. Возможно, если не останется другого выхода – рискнёт, но не сейчас. Потому что магия, будь она неладна.

Магия.

Обыкновенные артефакты, боевые и повседневные, легко и без труда переходили из рук в руки. Убил или оглушил жертву, обшарил карманы, забрал всё ценное – в этом действия преступников Тайного Города ничем не отличались от поведения человских грабителей. Однако действительно сложные и важные артефакты частенько защищали заклятием «Добрых рук», подразумевающим, что расстаться с ним владелец мог только по собственной воле и никак иначе. Продать, подарить, отдать просто так, но – только из своих рук в чужие и по-настоящему добровольно, что проверялось особым, неснимаемым арканом.

Если условие не соблюдалось, артефакт мог перестать работать, а то и вовсе самоликвидироваться, с большой вероятностью прихватив на тот свет грабителя. Прецеденты были.

Особенно Святомира взбесило то, что Настя попыталась заставить его поверить, будто способна прочитать написанное в книге. Врала она убого, неумело и, как говорится, «путалась в показаниях». Пока она несла околесицу про какую-то влюблённую ливанку, Святомир внимательно рассмотрел страницу дневника – это не был детский шифр, как пыталась внушить ему маникюрша, и не арабский язык. И вообще – эти письмена не походили ни на что, виденное антикваром раньше.

На самом деле это действительно было похоже на шифр.

Но.

Лёгкое удивление, появившееся на лице маникюрши в тот миг, когда он признался, что не способен разобрать текст, сказало Святомиру нечто невероятное: сама девица читает книгу без труда.

Читает!

А шифр прочесть невозможно.

Вот и думай теперь…

К счастью, было над чем думать: уйдя на кухню и «по рассеянности» утащив с собой книгу, Святомир сфотографировал несколько страниц и теперь разглядывал распечатанные фотографии, пытаясь понять, что означают неведомые закорючки.

Шифр?

Или всё-таки язык?

Книга дразнила, намекая на невиданную разгадку, на тайну, которая стоит смерти, и Святомир принял вызов. Он запустил на ноутбуке программу, которая должна проверить текст на наличие сходных элементов и идентифицировать их, а сам, вооружившись цветными текстовыделителями и карандашом, склонился над распечатками. Не получится разгадать шифр лично, можно будет подключить и «дорогого друга» Турчи. Дать ему какой-нибудь фрагмент из середины. А если шас сумеет по своим каналам выйти на хорошего криптоаналитика, например, из «Тиградком», способного привести эту галиматью в читабельный вид, то так даже лучше.

Хоть какая-то польза будет от его бездарной оговорки…

Но не успел люд углубиться в работу, как ожил телефон внутренней связи, и консьерж сообщил, что к «уважаемому Святомиру Бориславовичу прибыл гость».

– Я никого не жду!

– Лисин Владислав Сергеевич.

Святомир выругался.

– Спасибо. Я передам господину Лисину, что он может подняться к вам, – произнёс с едва различимым сарказмом консьерж и, видимо, повернувшись к посетителю, добавил тише и явно доброжелательнее: – Четвёртый этаж. Четыреста десять. Лифт слева за углом.

Люд, от души поименовав человскую ищейку по общеизвестной матери, принялся сгребать со стола бумаги, одновременно прикидывая, куда их спрятать. На подоконнике, даже прикрытые шторой, бумаги всё равно как на ладони, в крошечный ящик прикроватной тумбочки пачка листов не помещалась… А в дверь тем временем позвонили…

Люд обозвал по матери и дизайнера, не сумевшего нормально обставить квартиру, сунул бумаги под подушку, отправился в холл и открыл дверь.

На пороге действительно стоял Лисин.

– Что?

– К вам.

– Зачем?

– По долгу службы.

– Врёшь.

– А вы проверьте.

– Дерьмо.

– Ещё нет, но я не исключаю.

– Проходи.

Проклятая Служба давала проклятому челу достаточно проклятой власти, чтобы устроить Святомиру неприятную проверку на предмет использования/неиспользования запрещённых артефактов вдали от Тайного Города, и потому люд наступил на горло собственной гордости и пригласил агента в квартиру.

Иного выхода у него не было.

– У вас уютно, Святомир Бориславович, – нахально произнёс чел, проходя в гостиную. – Но как-то… стерильно. Как в поликлинике перед проверкой. Вы бы хоть на пол плюнули, что ли, а то квартира словно нежилая… Или ваша спутница предпочитает чистоту?