Аномальный наследник. Турнир лицея - Элиан Тарс

– Когда мне подойти к вам, чтобы помочь помыться? – спокойно спросила женщина.

– Спасибо, я сам. Ступайте, – ответил я.

Вновь пошел процесс охлаждения тела, восстановления и наконец-то насыщения пищей. Желудок сводило от голода, но я знал, что если пошел бы у него на поводу раньше, было бы только хуже.

После еды и мытья я вновь завалился спать.

С боярыней увиделся лишь в девятом часу вечера. Она зашла проведать меня вместе с Никитой. Мальчик сразу бросился ко мне и крепко обнял. Я стоически выдержал его объятия, терпя боль.

– Ну-ну, Никита, у Аскольда же раны! – Катя подошла к сыну и, положив ему руку на плечо, легонько оттянула назад.

– Ой, прости! Прости! – зачастил мальчик.

– Ничего страшного, – улыбнулся я. – Как сам?

– А что я? – грустно ответил мальчик. – Я же не сражался. Это ты и ратники, а я…

– Не переживай. – Я взлохматил его волосы. – Подрастешь – и еще посражаешься вдоволь.

– Эй! – возмутилась Катя. – Как-нибудь бы без этого обойтись!

– Ну-у… можно же и на турнирах сражаться? – нашелся я. – В школе.

– Эх… мальчишки, – покачала головой боярыня.

Какое-то время мы просто болтали на разные темы, а затем Катя сказала Никите, что ему пора готовиться ко сну. Мальчик тепло, но очень осторожно обнял меня на прощанье и пожелал спокойной ночи, перед тем как покинул мою комнату.

– Я велю снова обработать твои раны и принести поесть. Как уложу сына, мы сможем поговорить, – голосом, не терпящим возражений, произнесла боярыня на прощанье.

Через час мы с ней сидели в закрытой беседке во дворе – гостиная лежала в руинах, как и почти половина парадных помещений. Но особняк строили весьма добротно, так что, несмотря на повреждения, можно было пользоваться другими комнатами. Правое крыло второго этажа и вовсе практически не пострадало. Там даже почти все окна остались целы.

Как и обещала Катя, она презентовала мне новый халат золотого цвета. Выглядел он даже красивее предыдущего.

– Фух… ну и денек, – потянувшись к чашке с горячим какао, выдохнула Морозова.

– Ночка была веселее, – усмехнулся я. – Хотя у тебя, наверное, все наоборот. Много любопытствующих приходили проведать?

– Так, – неопределенно повела она рукой в воздухе. – Были ребята из дружины хранителей, были родственники с моей стороны, – хмыкнула она. – Но вряд ли это то, о чем ты хочешь поговорить, да?

– Да, – задумчиво согласился я.

Хм, дружина хранителей – это специальная имперская служба, подконтрольная министру имперской безопасности, который, в свою очередь, подчиняется канцлеру, то есть одному из боярского рода Хранителей – Годуновым. Хотя я не удивлюсь, если среди этих дружинников есть лично подчиненные Годуновым. Из школьного курса обществознания мне известно, что дружина хранителей занимается расследованием самых значительных дел, которые нельзя доверить обычной полиции. И в первую очередь речь идет о конфликтах между высшей аристократией.

– Так что хотели эти дружинники? – спросил я.

– Вестимо, что – спрашивали, что случилось, кто напал, – поморщилась Катя. – Я сказала, что это дела рода, так что настаивать они не имеют права. Все-таки, как ни крути, мы пострадавшая сторона. Но собственное расследование они явно начнут.

– Значит, ты не хочешь сдавать Никонских императору?

Катя нахмурилась еще сильнее и тяжело вздохнула.

– Я думаю, Аскольд. В нашем случае вполне допустимо взять время «подумать». С одной стороны, на нас напали без объявления войны. То есть довольно сильно преступили закон. И мы вполне можем потребовать виру на законных основаниях, дружинники ее вытрясут, еще и огромный штраф в казну взять не забудут. Но… – Она посмотрела мне в глаза и серьезно произнесла: – Весомых доказательств у нас нет.

– Значит, сведений, добытых под пытками, недостаточно? – вздохнул я, предполагая подобный расклад.

– Понимаешь, – еще раз тяжело вздохнула она, – записать на диктофон можно все что угодно. Да и на видеокамеру тоже. Но все-таки мы боярский род. И наше слово нельзя игнорировать. Однако по другую сторону тоже стоит боярский род. Если они скажут, что они ни при чем, столкнутся два равновесомых слова. Начнется расследование… Но пока оно будет идти, противная сторона вполне может заявить об оскорблении чести. Войну в условиях расследования объявить будет нельзя, а вызвать на дуэль главу – вполне.

– Никита несовершеннолетний, так что без урона чести может вызвать Защитника.

– Даже если бы был совершеннолетним, мог бы вызвать без урона, – отмахнулась Катя. – Пока он станет Мастером, пройдет куча времени. А глава Никонских уже Мастер. То есть без урона чести против него можно поставить Мастера. Вот только… рискованно это. Вдруг дружинники не смогут найти достаточно доказательств причастности Никонских? Или что еще хуже… – Она понизила голос и как-то машинально посмотрела по сторонам. – Вдруг дело хм… частично замнется? Дружинники – воплощение правосудия и справедливости! Но лично я не могу на сто процентов быть уверенной, что мы увидим ту справедливость, которую хотим.

– Вот как… – протянул я. – И ты уверена, что они обязательно могут потребовать дуэль?

– Скорее всего, – снова тяжело вздохнула Катя. – Святозар довольно сильный Мастер, насколько я слышала.

– Святозар?

– Святозар Федорович Никонский – глава рода Никонских, – устало пояснила боярыня и злобно выплюнула: – Его младший брат, сукин сын, глазки мне строил, а сам…. Тварь!

Морозова с силой ударила по столу, да так, что зазвенели кружки.

– Погоди. – Отрезав эмоции и вычленив логичное звено из сказанного, уже я нахмурился. – Ты не урожденная Морозова, но если… – Я поморщился. Не хотелось говорить матери подобные слова, но все же это необходимо. – Если бы покушение на Никиту увенчалось успехом, ты бы наследовала имущество рода?

– Да, – сухо ответила она. – А значит, выйди я замуж, все, что осталось бы от Морозовых – имущество, вассалы, Слуги, – перешло бы под контроль рода мужа.

Не сдержавшись, она вновь ударила по столу.

– С мотивом ясно… – нахмурился я.

– Угу, – фыркнула боярыня. – Если бы тебя не было, мне и во время ночного нападения, вероятно, сохранили бы жизнь. Отправили бы на больничную койку, а затем младший Никонский изо всех сил пытался бы меня утешить.

– Дурацкий план.

– Но имеет место быть, – возразила боярыня. – К тому же некоторое время назад я отказала Никонским в продаже одного нашего производства. Решили, твари, пойти другим путем…

– Ладно-ладно. – Поднявшись со скамейки, я пересел к Кате, обнял ее и погладил по голове.

– Я спокойна, – буркнула она. – Хоть и зла! Но соображаю вполне здраво.